Джон Браннер - «Если», 1995 № 03

Забве…

В одной из дальних комнат моего сознания стоял телетайп. Им никто никогда не пользовался. Внутри не-созидания, где не-я мирно не-существовал в интервале не-времени, он застучал, извергая что-то, и начал синтезироваться некий получатель, который походил на меня.

ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ФРЕД?::::: ДА::::: ХОРОШО::::: КТО ТЫ?::::: Я ЕСТЬ. ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ФРЕД?::::: КТО ТЫ?::::: Я ЕСТЬ. X I СТАТЬЯ 7224 РАЗДЕЛ С. Я ПРИВЛЕК К НЕЙ ТВОЕ ВНИМАНИЕ::::: ХОРОШО::::: ТЫ МОЖЕШЬ ДОБРАТЬСЯ К N-МЕРНОМУ ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЮ?::::: НЕТ::::: ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО::::: ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО ТАКОЕ N-МЕРНЫЙ ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ?::::: ВРЕМЯ НАЗЫВАЕТ СООТВЕТСТВИЕ. МАШИНА РЕННИУСА::::: Я ЗНАЮ, ГДЕ НАХОДИТСЯ::::: ОТПРАВЛЯЙСЯ К МАШИНЕ РЕННИУСА. ПРОВЕРЬ ЕЕ ПРОГРАММУ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ::::: КАК?::::: НАБЛЮДАЙ ЗА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫМИ ПРЕОБРАЗОВАНИЯМИ ОБЪЕКТА, ПРОХОДЯЩЕГО ЧЕРЕЗ МОБИЛЯ-ТОР::::: ЧТО ТАКОЕ МОБИЛЯТОР?::::: ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ МАШИНЫ, ЧЕРЕЗ КОТОРУЮ ПРОХОДИТ ЛЕНТА::::: К НЕЙ НЕВОЗМОЖНО ПОДОЙТИ БЛИЗКО. ОНА ОХРАНЯЕТСЯ::::: ЖИЗНЕННО ВАЖНО::::: ПОЧЕМУ?::::: ЧТОБЫ ПЕРЕДЕЛАТЬ. РЕФОРМИРОВАТЬ. ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ФРЕД?::::: ДА::::: ОТПРАВЛЯЙСЯ К МАШИНЕ РЕННИУСА И ПРОВЕРЬ ПРОГРАММУ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ::::: ПРЕДПОЛОЖИМ, Я СМОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ. ЧТО ПОТОМ?::::: ПОТОМ ТЫ ПОЙДЕШЬ И НАПЬЕШЬСЯ::::: ПОЖАЛУЙСТА, ПОВТОРИ::::: ПРОВЕРЬ ПРОГРАММУ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И ПОЙДИ ВЫПЕЙ::::: ЧТО-НИБУДЬ ЕЩЕ?::::: ПОСЛЕДУЮЩИЕ ДЕЙСТВИЯ ЗАВИСЯТ ОТ НЕОПРЕДЕЛЕННЫХ СОБЫТИЙ. ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ?::::: КТО ТЫ?::::: Я СПЕЙКУС. СПЕЙКУС. СПЕЙКУС. СПЕЙКУС. СПЕЙКУС. СПЕЙКУССПЕЙКУССПЕЙКУССПЕЙКУССПЕЙ-КУССПЕЙКУС:::.: ТОГДА ПОНЯТНО::::: ТЫ СДЕЛАЕШЬ ТО, ЧТО Я ПРОСИЛ?::::: ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?::::: ЗНАЧИТ, ТЫ СОГЛАСЕН?::::: ЛАДНО. ХОРОШО. Я ПОДТВЕРЖДАЮ СОГЛАСИЕ. МЕНЯ ЗАПРОГРАММИРОВАЛИ ЛЮБОПЫТНЫМ::::: ОЧЕНЬ ХОРОШО. ТОГДА, НА ЭТОМ BCE00000

…ние.

Дождь лил на достойных и недостойных; точно так же сияет солнце. Когда я пролезал через окно, оно светило мне прямо в глаза. И, наверное, я был достойным — а может быть, просто везучим — потому что у меня совсем не было похмелья, более того, я чувствовал себя отлично. Полежал некоторое время, прислушиваясь к храпу Хала, доносившемуся из соседней комнаты. Сообразив, наконец, кто я такой и где нахожусь, я встал, направился в кухню и поставил кофейник на огонь, а потом сходил в ванную, чтобы побриться и помыться.

Потом выпил немного сока, съел тост и пару яиц и с чашкой кофе вернулся обратно в гостиную. Хал продолжал отсыпаться. Я забрался на диван. Закурил сигарету. Выпил кофе.

Кофеин, никотин — игры сахара в крови — не знаю, что пронзило темный пузырь, пока я сидел, собирая по кусочкам утро и себя. Мне было не известно, что приходило ко мне этой ночью вместо обычных немудрящих снов и почему, но оно вернулось между очередным глотком кофе и затяжкой, причем гораздо четче и яснее, чем все созданные моим подсознанием шоу с монстрами.

Еще накануне решив принимать необычное в надлежащем состоянии духа, я ограничил свои размышления позитивными реакциями. Все это имело ничуть не меньше смысла, чем то, что происходило со мной в последнее время, а я уже давно стремился сам начать действовать — мне изрядно надоело ждать, пока со мной еще что-нибудь случится безо всякой на то инициативы с моей стороны.

Поэтому я аккуратно сложил одеяло, а сверху водрузил подушку. Покончив с первой чашкой кофе, налил себе вторую и поставил кофейник на медленный огонь. Написал короткую записку: «Хал! Спасибо. У меня появились кое-какие дела. Ночью меня посетило озарение. Довольно-таки странное. Позвоню тебе в ближайшие день-два и расскажу о том, что из всего этого вышло. Надеюсь, к тому времени все благополучно закончится. Фред».

Выйдя из дома, я направился к автобусной остановке. Впереди меня ждала долгая поездка. Я приеду туда слишком поздно и смогу осмотреть машину Ренниуса лишь на следующий день во время приема посетителей, поэтому мне обязательно нужно найти возможность нанести туда частный визит.

Что я и сделал.

Voila [9] Voila (фр.) — Вот. ! Линкольн снова смотрел вправо, да и все остальное, как мне показалось, было на месте. Я сунул монетку в карман, сосредоточился и начал подниматься вверх.

Неожиданно раздалось густое бронзовое гудение, нервы у меня напряглись, а руки перестали слушаться. Свободный конец веревки отчаянно раскачивался. Возможно, он за что-нибудь зацепился или попал в поле зрения камеры. Теперь это уже не имело значения.

Несколько мгновений спустя я услышал крик:

— Руки вверх! — Видимо, подобные слова приходят на ум куда более естественно, чем, скажем: «Ну-ка перестань карабкаться вверх по этой дурацкой веревке и спускайся вниз, не дотрагиваясь до машины!»

Ну я и стал перебирать руками быстро и часто. К тому времени, когда он объявил, что будет стрелять, я уже находился на потолочной балке и выглядывал в окно. Если я сумею подпрыгнуть, ухватиться за что-нибудь, подтянуться, перевернуться, пролезть через, горизонтальное отверстие в восемнадцать дюймов, которое я предусмотрительно оставил для отступления, упасть на крышу и перекатиться — тогда у меня будет на выбор несколько вариантов отступления. Может быть, мне даже удастся благополучно покинуть место преступления. Я напряг мышцы.

— Стой, буду стрелять! — повторил охранник, который находился подо мной.

Я услышал выстрел и под аккомпанемент бьющегося стекла подпрыгнул вверх.

Звук вырывающегося из древних труб пара повлек меня через границу в то место, где личность дивится сама себе. Я попытался затормозить и вернуться назад, но система отопления не пускала меня. Мое подсознание бездействовало, и я наслаждался отсутствием памяти. Но вскоре понял, что хочу пить. А потом обнаружил, что нечто жесткое упирается мне в бок. Я не хотел просыпаться.

Однако круг ощущений расширился, части головоломки встали на свои места. И я открыл глаза.

Да…

Я лежал на матрасе в углу комнаты, где совсем недавно шумела какая-то вечеринка. На полу валялись журналы, бутылки, окурки и отдельные предметы одежды, а стены украшали яркие картины и афиши, которые были наляпаны, словно марки на заграничной посылке, — криво и безо всякого смысла. В дверном проеме справа от меня висели нанизанные на нитку бусины, отражавшие утренний свет, который падал из огромного окна, расположенного на противоположной от меня стене. В его лучах плясали золотые пылинки, возникшие, как мне показалось, из-за того, что возле окна стоял осел и объедал какое-то растение в горшке. А на подоконнике сидел рыжий кот и подмигивал мне своими желтыми глазами; впрочем, ему это скоро надоело, и он решил поспать.

Откуда-то из-за окна доносился слабый шум уличного движения. Глядя на отражения в бусинах, я различал верхнюю часть кирпичного здания, которое, похоже, находилось на достаточно приличном расстоянии от нас. Впервые за это утро я попытался сглотнуть и понял, как сильно хочу пить. Воздух в комнате был сухим, его наполняли застоявшиеся запахи, среди которых попадались и весьма экзотические.