Ричард Матесон - «Если», 1995 № 06

— Как вы относитесь к фантастике в кинематографе и на телевидении? Какие фильмы и сериалы вам особенно нравятся, а какие нет?

— С течением времени я все более и более начинаю разочаровываться в НФ-кинематографе. Спецэффекты становятся асе более зрелищными, а сценарии все тупее и тупее. Я предпочитаю классические итальянские картины (Феллини, Роселлини и т. д.) и малобюджетные фильмы вроде тех, что снимает Джим Джармуш. Что до телевидения, то я смотрю только новости и передачи о природе; меня привлекают такие дисциплины, как биология и зоология, что, кстати, объясняет мою склонность к стилю «рибофанк». Возможно, что мне и понравились бы какие-то телефильмы, однако я нахожу, что музыке и книги забирают у меня все свободное время.

— Вы упомянули стиль «рибофанк». Не могли бы вы пояснить, что это такое?

— «Рибофанк» — это термин, который я придумал несколько лет назад. Корень «рибо» — от «рибосомы», важного элементе органической клетки. А «фенк» — так называется музыкальный стиль, пионером которого были Джеймс Браун и другие исполнители. Иными словами, подразумевается, что это такой вид прозы, где биология играет более важную роль, чем кибернетике, в стиль ее скорее джазовый и заводной, нежели расслабленный, томный и угрюмый. Позже я написал несколько вещей в этом ключе, в затем, добавив к ним «Манифест рибофанка», напечатал в паре мест. Короче, это направление, которое в нестоящий момент представляю я один.

— А как вы относитесь к повальному увлечению компьютерными играми?

— Компьютерные игры — это еще одна неисследованная область. После первоначального азарта, который они вызвали у меня еще где-то в начале 80-х, я более никогда не играл в них у себя дома. Мне куда больше по душе «аркады» [24] Устоявшееся название для самого, пожалуй, распространенного класса компьютерных игр. Вкратце их суть можно выразить тремя словами: беги, бей, стреляй. , происходящие в нашем таком реальном и таком нездоровом мире! А вообще-то, если бы у меня было время, я с удовольствием покопался бы в имитационных пакетах типе «SimCity» [25] Компьютерная игра стратегического типа, в которой моделируются процессы развития городской инфраструктуры. .

— Каким, на ваш взгляд, будет наш мир в начале XXI века?

— Если мы прежде не убьем самих себя и всю планету, то мы накануне чертовски увлекательных событий!

— Спасибо за интервью.

Также хочу поблагодарить за помощь в организации интервью Бориса Завгороднего, Сергея Бережного, Леонида Рыжика и Брюса Стерлинга.

Красивый плакатик, — сказал Федоров. — Что там, распродажа?

Изнов не сразу понял, что имелось в виду. Да и слово «плакатик» вряд ли подходило: надпись висела прямо в небе.

— Переведите кто-нибудь, — попросил Федоров, постоянно затруднявшийся с языками. — Меркурий, вы разбираетесь в здешней письменности? По-моему, она чем-то напоминает вашу.

— О, несомненно, — с готовностью согласился Меркурий. — Эти знаки тоже состоят из прямых и кривых линий.

— Остряк хренов, — отозвался Федоров.

— Во всяком случае, мне таких языков не преподавали, — проговорил Изнов. — Хотя… Эй, смотрите-ка!

Мгновением раньше надпись моргнула и приняла другие очертания.

— Ага, — пробормотал Меркурий. — Уже лучше. Это окинарский язык, а он, по сути дела, лишь испорченный синерианский. Сейчас… М-м… Слова я понимаю, но смысл весьма туманен. «Сегодня жизнь стоит 8.125 соров. Спешите! Может быть, это ваш шанс!»

Восклицательный знак выглядел угрожающе, как занесенный ятаган.

— Прелестно, — озадаченно проговорил Федоров. — Это что, реклама страховой компании? Хорошо бы понять: много это или мало?

— Да какая разница? — сказал Изнов. — Главное

— мы прилетели.

— Только вот куда? — поинтересовался Федоров, свирепо сощурившись, словно глядя в прицел.

Они — посол Терранской Федерации на Синере Изнов и советник посольства Федоров вместе с синерианским дипломатом, для удобства называвшим себя Меркурием, — вынуждены были срочно покинуть планету на корабле Меркурия: в Синерианской Империи не любили критиканов.

Продержавшись в сопространстве, насколько хватило энергии, беглецы, послав лишь единственный сигнал, о котором уже упомянул Федоров, вынырнули в нормальном континууме. Им удалось поймать луч маяка, который и дал направление на ближайшую планету. Меркурий посадил корабль на последнем пределе мощности. Так и не дождавшись традиционных вопросов извне, они включили обзорные мониторы. И увидели надпись.

— Меркурий, красавец мой ласковый, куда к разэдакой бабушке вы нас затащили?

Федоров сказал это по-террански, оборот же был чисто русский, так что имперский дворянин понял его буквально и ответил следующее:

— Все мои бабушки с давних пор пребывают в мире вечного блаженства; но я не уверен, что мы прибыли именно туда.

— Да, — подтвердил Изнов. — Откровенно говоря, непохоже.

И он снова включил внешние мониторы, ранее выключенные ради экономии энергии, которой было мало, в отличие от денег и топлива, которых не было совсем. Возникшее на экране никак не совпадало с тем, что можно и нужно было ожидать на нормальном интерпланетарном космодроме мало-мальски цивилизованного мира.

Обширный, едва ли не за горизонт уходивший старт-финиш порта, был совершенно лишен деловой строгости, сдержанного спокойствия, какое бывает свойственно такого рода предприятиям.

На необозримом поле воистину яблоку негде было упасть. Как и груше, и сливе, и любой, даже самой мелкой ягодке из того множества, что здесь покупалось и продавалось с прилавков, лотков, из палаток, из кое-как сколоченных павильонов, а также прямо с машин; плоды покрупнее были насыпаны прямо на бетоне — тут и там возвышались целые пирамиды. Однако это вовсе не было овощным рынком: здесь имелось все на свете, а может быть, даже несколько больше. Кроме того лишь, что должно было бы иметься: кораблей и всего с ними связанного.

Такая вот была картинка. Увлекательная, но не вполне постижимая.

— В Галактике всякое бывает, — сообщил Федоров тоном человека, внутренне приготовившегося ко всяческим неприятностям. — Да и какое наше дело? Давайте лучше решать, что предпримем. Просить топливо у властей? Сомнительно. Ждать, что откликнутся на мой сигнал? Еще хуже. Будь здесь корабли, мы договорились бы о топливе с кем-нибудь из капитанов, но кораблей нет. Взять оружие и выйти на большую дорогу с целью личной наживы? Чревато опасностями, да и как-то неудобно: мы все-таки официальные лица, пусть и в бегах… Что же остается? Продать Мерка в рабство и на эти деньги заправиться? Хотел бы я знать, Меркурий, сколько могут за вас дать. Хватит хоть на одну цистерну?