Джон Кэмпбелл - Лунный ад

— Я скажу, что ее приглашают, — не обращая на меня внимания, тот поманил девушку пальцем.

Я пытался его отговорить:

— Ребята улетают утром. У них нет времени…

— Тем больше причин познакомиться с Лайлой!

Мы ждали, пока она закончит песню. Девушка покачивалась в такт, и ее лавандовое платье слегка кружилось вокруг нее в легкой марсианской гравитации. Конечно, она бы никогда не стала певицей на Земле со своим тихим голоском, скорее просто приятным и мелодичным.

Она подошла с чашкой кофе, сказала мне «привет», с усмешкой посмотрела в спину удаляющегося Юргенсена и стала знакомиться с остальными. Заметив, что Хаулет мне подмигнул, и подозревая, что он обычно предоставляет Коннелу задний отсек корабля, я решил развлечься и предложил показать Мидоузу заднюю комнату.

Тот пробубнил что-то насчет своих седин, но, бросив взгляд на Лайлу и Коннела, без дальнейших уговоров отправился за мной.

Игровой зал Юргенсена так же отличался от бара и столовой, как те друг от друга. Обстановка была очень простой. Драпировки из синтетического бархата темно-зеленого цвета, так любимого марсианскими колонистами, покрывали стены. Рассеянный свет приятно отсвечивал на металлических деталях. Рулетка выглядела совершенно так же, как на Земле, только шарик ее из-за гравитации был более тяжелым.

— Интересно, — пробормотал Мидоуз, нащупывая в кармане бумажник, и уперся ладонью о «планетный» стол.

Он был круглый, с небольшим прямоугольным выступом для операторского контроля и подсчета. По девяти круглым желобкам разного цвета крутились шарики, представляющие планеты. Эти круги были соединены спиралями соответствующих цветов, символическими орбитами корабля, который двигался внутри или снаружи планетных орбит.

— Выбираешь себе две планеты, — объяснял я. — Чтобы было больше шансов, указываешь место старта и расстояние. Оператор включает тумблер, и каждый шарик двигается по своему желобу, подчиняясь произвольным электрическим импульсам.

— А как я выиграю?

— Скажем, ты выбираешь Венеру и Сатурн. Видишь серебряную спираль, идущую от Венеры вокруг стола к орбите Сатурна? Так вот, если Венера остановится в пределах шестидюймовой зоны, где начинается спираль, а Сатурн — рядом с тем местом, где должен заканчивать свой путь, тогда ты купаешься в звездной пыли.

Мидоуз теребил усы, изучая стол.

— Я… э-э… полагаю, чем ближе подойдешь, тем больше выиграешь, да?

— Это в теории. А на практике большинство рады не продуться в пух и прах. Игра ведется честно, но ставки очень высоки, а шансов выиграть немного.

Пара космонавтов освободила для нас стол, и я в течение нескольких минут наблюдал за игрой Мидоуза. Крупье с худым бледным лицом улыбнулся мне. Он был штурманом, пока его сердце не стало нуждаться в легкой гравитации Марса.

— Не подсказывай, Тони!

— А ты не давай мне здесь играть! — ответил я.

— Как-то ночью ты собирался… Нет победителей, джентльмены. Следующая ставка!

Планеты двигались по направлению к Плутону возле одного конца сиреневой спирали, и Меркурий коснулся внутреннего края, но ни один из присутствующих не был настолько глуп, чтобы держать пари в такой ситуации. Мидоуз начал ставить на комбинацию внутренних планет, которые случайно выпали, но играл по мелочи. Он немного выиграл на чужих промахах, а когда проиграл и это, я решил пойти выпить.

Я обнаружил Хаулета, Коннела и Лайлу Мэлони в баре, созерцающих красно-бронзовый ландшафт. Услышав о Мидоузе, Хаулет улыбнулся:

— Он так располагает к себе, что это действует на других расслабляюще. Люди смотрят на него, и им в голову не приходит, что он выигрывает жалованье у половины команды корабля.

Лайла предложила всем пойти поддержать Мидоуза. Я остался сидеть со своим стаканом, пока мое одиночество не нарушил Юргенсен, который подплыл к столику и заговорил о былом.

Спустя некоторое время к нему подошел помощник и шепнул что-то в оттопыренное красное ухо. Он пожал плечами и отмахнулся.

Это произошло позже, спустя примерно двадцать минут. Я как раз остановился на том, как поражен был один старый марсианин, узнав, что жители куполов в Скиапарелли выкопали сухой канал. Юргенсен, нахмурив белесые брови, покинул меня, не дав дорассказать, как тот марсианин все никак не мог понять, каким образом им это удалось.

— Ну, да эта байка уже не нова, — подумал я.

Все это время глотатели песка сновали в игорный зал и обратно. В конце концов оттуда появился Хаулет.

— Ну что, много проиграл? — спросил я, когда он взял выпивку.

— Оставил свой обычный депозит, — усмехнулся он, — но посмотрел бы ты на Мидоуза. Он перекрыл им воздух! Подогнал Меркурий к Плутону, и им пришлось раскошелиться.

— Вот это да! Никому еще не удавалось это сделать.

— А он сделал дважды! Плюс другие комбинации. С его способностью составлять наше дневное меню это раз плюнуть. Не знаю почему, но мне никогда так не везет. Знаешь, что он делает?

Я поднял брови.

— Он дает взаймы каждому бездельнику, который просит. Но тот должен показать ему билет на полет до Земли.

— Похвально.

— Вот почему он посылает их за билетами, а потом они возвращаются и делают ставку на цену билета. Я никогда не видел такого ажиотажа!

В этот момент Юргенсен проплыл через дверь, ведущую из задней комнаты в бар. Пустым взглядом он смотрел перед собой. С ним были еще двое, которым он меня и представил.

— Рад познакомиться с вами и мистером Хаулетом, — сказал один по имени Макнотон.

Второй пробормотал что-то вроде «в н э», из чего я понял, что это Ван Эттен, один из высокопоставленных граждан купола, который агитировал с Макнотоном и другими из Оперативного Комитета за организацию постоянного полицейского департамента. Похоже, Юргенсен что-то задумал.

— Хаулет, как бы переговорить с вашим товарищем?

— А что, он сделал что-то не так? — преувеличенно вежливо спросил Хаулет.

Юргенсен хмуро посмотрел на парочку только что вошедших в бар небритых глотателей песка с бледно-зелеными билетами в руках. На стойку они даже не посмотрели, сразу направившись в игорный зал.

— Я этого не говорил, — Юргенсен проводил их взглядом. — Просто он портит репутацию моего заведения.

— О, напротив, это хорошая реклама, Юрги, — засмеялся Макнотон. — Люди забывают, что можно проиграть. Теперь, мистер Хаулет…

— Это не просто потеря небольшой суммы денег… — перебил его Юргенсен:

Выпивка попала мне не в то горло, и я поперхнулся.

— Ну нет! — заревел Юргенсен. — Если они услышат по радио, что здесь можно выиграть поездку домой, мне придется ставить второй трап.

Хаулет глотнул и поставил свой стакан. Ван Эттен слегка подтолкнул меня; по выражению его лица я понял, чего он хочет, и встал.