Джон Кэмпбелл - Лунный ад

— Ничего страшного, — сказал я. — Раз уж я его сюда привел, я его и остановлю.

В бар вошли еще двое. Высокий и грузный выглядел как телохранитель. Второй нес в руках маленький металлический кейс. Он подошел к Юргенсену и спросил, где можно разместить временный офис для продажи билетов на межпланетные рейсы.

Пока я шел к игорному залу, появившиеся оттуда трое или четверо глотателей песка устремились к ним, чуть не сбив меня с ног. Последнее, что я видел, это как Ван Эттен успокаивает Юргенсена, а Макнотон, ухватив Хаулета за молнию на мундире, что-то ему втолковывает.

В игорном зале за толпой, окружившей «планетный» стол, я увидел, что держащих пари на игру Мидоуза действительно очень много, — значит, дела Юргенсена в самом деле плохи. Даже перед Коннелом была небольшая кучка банкнот, а Лайла азартно следила за Мидоузом. Пока шарики крутились по своим орбитам, стюард отсчитывал деньги в трясущиеся ладони, писал имена на клочках бумаги и принимал ставки. Как ему это удавалось, не знаю, но он выигрывал каждую пятую или шестую ставку, отчего груда банкнот перед ним все росла.

Я толкнул Лайлу под локоть и указал на Коннела.

— Как бы вытащить его отсюда? Пусть пойдет выпьет, уступит место какому-нибудь старому игроку на пару игр, — предложил я.

Ей потребовалось время, чтобы понять меня: она была вся в игре, перед ее глазами все еще плавали груды денег. Наконец она наклонилась к Коннелу и прошептала ему что-то на ухо. Похоже, малышка имела на него влияние. Он кивнул мне.

Такой вздох раздался, когда мы менялись местами, что я подумал, будто задел манжетой Плутон, но это просто Мидоуз совершал длинный перелет от Земли к Урану. Крупье даже не дрогнул перед тем, как зарегистрировать дистанции и ставки на своем маленьком компьютере и вытащить из выдвижного ящика наличность для платежа по ставкам.

Я постоял несколько минут, размышляя, можно ли остановить игру. Однако человек, который изобрел ее, также проектировал кодирующие устройства для космического флота Земли. У Мидоуза была полоса удачи — рано или поздно она закончится.

Хаулет поймал меня на выходе из игорного зала.

— Как насчет кофе? — спросил он. — У нас скоро старт. Нам пора уходить. Я тебе сейчас кое-что расскажу. Столовая еще открыта?

— Она всегда открыта. Ладно, давай прочистим мозги и посмотрим на фонтан.

В ресторане сидели только две или три женщины и десяток мужчин. Музыканты, уходившие на пару часов, чтобы поспать, вновь принялись за свою работу. Мы заказали термос горячего кофе. Хаулет спросил меня о Макнотоне.

— Я полагаю, это стоящее дело, — сказал он, когда я описал позицию членов Комитета. — Maкнотон собирается протащить своего кандидата, который мог бы урезонить некоторых нарушителей спокойствия. Он узнал про ту драку, которая вышла у нас в баре, и решил сделать меня шефом полиции.

— В некоторых куполах уже есть регулярные полицейские силы, — заверил я его.

— И он так сказал. Заявил, что некоторые из шефов полиции будут избираться мэрами. Скоро состоится Марсианская Ассамблея, и люди, имеющие вес среди политиков купола, будут участвовать в ней, ну и так далее.

— Он совершенно прав, — подтвердил я. — Когда ты намерен приступить?

— Может быть, в следующий раз, когда меня сюда занесет, — он подмигнул, — и если место не займут.

Я с улыбкой посмотрел на него. Так или иначе, мне нравилось, как он смотрит на вещи.

— Не задерживайся надолго. Это хорошее место для карьеры.

Он долил себе кофе и задумчиво уставился в чашку. Я знал, о чем он думает, — о часах перед окончанием полета, когда рассчитываешь, хватит ли затхлого маслянистого воздуха, о часах, когда следишь за выражением лица штурмана и решаешь, не пора ли повернуть назад, прежде чем совершишь роковую ошибку.

— Есть ли шансы на посадку? — думал я. — Сколько пилотов так никогда и не узнают, как близко они подошли к роковой черте.

— По какому поводу этот двойной транс? — спросил Мидоуз.

Он вернул нас на землю. Хаулет показал ему на стул рядом с собой.

— Все нормально? — спросил невесть откуда появившийся Юргенсен. — Кто-нибудь хочет выпить?

— Что это у них… кофе? — Мидоуз потянул носом.

— Джимми! — крикнул Юргенсен официанту. — Порцию кофе для Рона! Горячего!

Он обнял Мидоуза за плечи и исчез так же быстро, как появился.

— Что это он к тебе так воспылал? — спросил я Мидоуза.

— В самом конце я промахнулся, пропустил Меркурий на десять дюймов, и они все себе вернули.

Мы просто онемели. На круг он должен был получить полмиллиона.

— А как насчет глотателей песка, которым ты обещал выиграть? — спросил Хаулет, улыбаясь, как человек, который все это предвидел и получает удовольствие от результата.

— Кое-кто из них помог мне проиграть, — сказал Мидоуз. — Сейчас, думаю, они все будут продавать свои билеты. Где Хью и его малышка? Пьем кофе и трогаемся, да?

— Я думал, он с тобой, — ответил Хаулет.

— Пойду поищу его, — вызвался я, вспомнив, что парень ушел с изрядной суммой.

Быстро осмотрев бар и игорный зал, я обнаружил, что они почти пусты. Никто не видел Коннела, так что я вышел наружу и огляделся в темноте узкой улицы. Четверо или пятеро пьяных медленно разбредались по домам. Дверь позади меня раскрылась, и двое космонавтов быстро вышли наружу.

— А-а, вот ты где! А я всех вокруг спрашивал, — тихо сказал Хаулет. — Ты доверяешь этому Юргенсену? Они не пустили меня в свой офис за игорным залом.

— Он лучше, чем кажется, — сказал я.

— Он выглядел очень подозрительно, когда я выигрывал, — пробурчал Мидоуз. — Может быть, один из его громил предложил ему взять заложника…

Хаулет насторожился. Я понял, что он беспокоится о парне и распалился до того, что готов крушить все вокруг.

— Давайте проверим еще одно место, — предложил я, — прежде чем наломаем дров.

Я быстро двинулся по улице, и им ничего другого не оставалось, как следовать за мной. Я чувствовал, что они смотрят мне в спину.

Я завернул направо, прошел вперед около пятидесяти ярдов и остановился на перекрестке. Надеясь, что вспомню дорогу, я двинулся по левой стороне улицы. Небо над куполом посветлело, но не настолько, чтобы осветить дорогу.

Хаулет и Мидоуз следовали за мной. Я стукнул в одну из дверей. Никакого ответа. Я постучал еще раз.

— Очевидно, на борту никого, — тихо сказал Мидоуз.

Это прозвучало, как вопрос. Я пожал плечами и снова стал стучать. В конце концов, приложив ухо к тонкой панели, я услышал приглушенные шаги.

Дверь со стуком открылась.

— Это я, Тони Льюис, Лайла.

Дверь открылась шире, настолько, что девушка могла увидеть двоих космонавтов позади меня. Она была в тонком халате, который в тусклом свете отсвечивал серебром.