Елизавета Манова - Дорога в Сообитание

Лорны ушли, но ночью придут опять. - Ортан сказал, что они не выносят зноя. Ушли - но один возвратился, вытряхнул из сетки блестящую горку рыбы, весело свистнул, бросился в море, и стремительный черный плавник разрезал волну. Мелькнул и исчез - и море пусто. Огромно, сине-блестящее, в темных полосах ряби. Равнина - но из воды, и это тоже красиво.

Я не спала всю ночь, но мне не хочется спать, и не хочется прятаться в узкую тень скалы. Медленное дыхание моря. Острые блики на синеве. Мне беспокойно. Мне тревожно...

Кажется, смерть миновала нас, разжала когти и выпустила добычу. Там впереди - безопасность, жизнь и, может быть, счастье. Мне непросто поверить в счастье, я не привыкла. Я боюсь... я ничего не боюсь! Просто меня мучает нетерпение. Я хочу поскорей добраться до места. Я хочу доставить Норта с Илейной на Остров. Освободиться от клятвы и хоть немного пожить для себя. Я хочу... О, как многого я хочу! Я хочу вместе с Ортаном обойти всю планету. Я хочу путешествовать с лорнами по морям. Я хочу, чтобы гвары признали меня и позволили жить так, как мне удобно...

- Ортан, - тихо сказала она, зная, что он все равно услышит. - А что будет с нами - со мной и с тобой?

- Остров, - сказал он беззвучно. - Но я не могу там жить все время.

- А я? - спросила она себя. - Нет, мне этого тоже мало. Один-единственный остров, а вокруг целый мир, о котором я ничего не знаю.

- Ты не сможешь вернуться, - ответил он. - Сообитание не пропустит.

- Это глупо! - сказала она. - Те, что решают... неужели они меня не пойму? Я никому не желаю зла - я только хочу узнать...

- Я не могу поднять тебя во Второй Предел. Я все еще отделен.

Но она засмеялась тихим воркующим смехом, и голос ее стал бархатен и глубок.

- Ортан, любимый мой, ты сам не знаешь, на что ты способен! Ты не верил, что сможешь нас провести на Остров, но - смотри! - мы почти у цели. - Подошла, села рядом, прижалась щекою к его груди. - Мы почти у цели, тихо сказала она, - и теперь мне нужна новая цель! Да! Я очень хочу добраться туда поскорей. Устроить Илейну и Норта и недельку пожить спокойно. А через неделю окажется, что я лезу в чужие дела и навожу свои порядки. Нет! Мне не нужна власть - просто я так привыкла. Я этого не хочу - сказала она. - Мне никуда не уйти от своих понятий, А они не очень годятся для этого мира. Ортан, - сказала она, - если я останусь на острове, я возненавижу твой мир и стану ему врагом. Я не прощу того, что меня опять заперли в клетку, и не мне решать, как мне жить и куда мне идти. Ортан! Давай попробуем договориться! Я уверена: если захочешь, ты сможешь все!

- Я не знаю, - ответил он неохотно. - Это опасно. Я не смогу.

- Сможешь! - сказала она и сжала его руку. - Сможешь! Все равно тебе когда-то придется рискнуть, чтобы вернуться в свой мир. Ну, Ортан?

- Сейчас Трехлуние, - сказал он, подумав, - и я завершен. Может быть, если мы вместе... но это очень опасно, Элура!

Но она со смехом прижалась к нему; нетерпенье, тревога и уходящий страх, и плотное ласковое тепло. Войти в него, раствориться в нем, и мы отрываемся от земли, и в мире, который вне, но внутри меня, все правильно, все осмысленно, все разумно.

И - холодно, одиноко, темно, мы изгнаны из прекрасного мира, отторгнуты им; и ярость, упрямая, твердая, раскаленная ярость: так просто вам не отделаться от меня! Мы бьемся в стену, она не пускает нас, но чем сильнее сопротивление, тем яростней безнадежная радость боя: убей меня, если хочешь остановить - пока жива, я дерусь!

И - ясность. Спокойная, трезвая ясность. В ней нет тревоги, но нет и веселья. Мы просто прошли во Второй Предел.

И мы теперь не одни: _о_н_и_ окружают нас, и мысли их, очень разные и чужие, сливаются в мощный поток, превращаясь в единую мысль. И эта мысль ощупывает меня, пронизывает, проникает во все мои тайны. Пускай! Я этого и хотела. Прочтите меня, узнайте меня, поймите меня!

- Поймите нас, - сказал во мне Ортан. - Мы завершились, и вместе мы человек. Теперь вы сможете знать, что это такое.

- Ты нарушил Закон, - сказала Общая Память.

- Это сделали вы, - твердо ответил Ортан. - Вы впустили нас в Мир Живых, не защитив, и мы никак не могли его не нарушить. Я открыт, - сказал он, - и вы знаете все мои мысли. Непредотвращение - это тоже поступок.

И Общая Память сказала:

- Да. Это наш поступок, и мы отвечаем.

- Ты можешь спрашивать, - сказала Общая Память. - То, что ты сделал не благо, но поступок уже совершен.

- Мой вопрос - это мы. Какое место нам отведено в мире?

- Ты - один из нас, - сказала Общая Память. - Теперь мы знаем, что люди могут войти.

И я увидела: люди, прекрасные и нагие, бродят по миру вместе с Гварами, и ужас пронзил меня. Нет! Я этого не хочу!

- Видите? - сказал Ортан. - Мы - другие. Даже мне мало того, что есть. Я искал, метался, уходил в Хаос. Теперь я знаю, зачем. Мне мало знать, мне хочется узнавать.

И снова картинка: не Остров, а острова, и легкие лодки, скользящие между ними. Нас будет немного - ровно столько, чтобы жить без тревог и делать то, чего ждет от нас Общая Память.

Но это глупо, думаю я. Мы только сменим клетку на клетку. Не так уж важно, нужна ли тебе свобода - гораздо важнее, есть она или нет. Мне нравятся лорны, но мы-то не лорны - так просто нас не приручишь...

И странная тяжесть - словно перед грозой, словно на нас сейчас обрушится небо... Мне страшно? Страшно! Но Ортан спокоен, он внутри и вокруг меня, он твердый, будто скала, и теплый, как камень, нагретый солнцем.

Он говорит:

- Вы начали изменение, не зная, к чему оно приведет. Вы знали всех, кого включили в себя до сих пор, но нас вы знать не могли. Мы слишком недавно пришли в этот мир, и среди нас пока мало таких, что открыты для мысли.

Он говорит:

- Мы пришли затем, чтобы вы могли нас узнать. Узнайте нас, пока изменение обратимо. Я люблю Сообитание - и боюсь за него. Я человек - и боюсь за людей. Я не вижу пути, который может нас слить.

- Ты - только Живущий, Наори, - сказала Общая Память, - и разум твой беспокоен и тороплив. Закон неизменен, - сказала Общая Память, - в Сообитании каждый должен жить так, как ему хорошо. Вы нужны Сообитанию, сказала она, - мозг ваш велик и может нести в себе Общую Память.

- А если, когда Общее ляжет на нас, мы исказим его?

- Груз Общей Памяти непомерен для ныне живущих. Двадцать поколений и они перестанут жить. Они будут носителями, а не Живущими. Не бойтесь, сказала Она мне и ему, потому что мы больше не вместе: он и я, а между нами преграда. - Если вы будете счастливы, Мир не будет испорчен. Чего ты хочешь? - спросила Она меня, и я молчу: я не знаю! Так много я хочу! Любить, быть любимой, родить ребенка, обойти весь мир, все увидеть и все узнать, измениться - и при этом остаться собой...

- Строй, - говорит Она мне. - Делай так, как было бы хорошо, как ты хочешь для людей.

Увлекательная игра? Хорошо, я хочу построить город.