Вадим Громов - Пешки Сдвига

В зеркале заднего вида мелькнул ещё один автомобиль, кажется чёрный "БМВ", устремившийся туда же, куда и внедорожник четвёрки.

Трёхэтажный, с зефирно-розовым, в замысловатой лепнине фасадом, особнячок, стоящий почти вплотную к проезжей части: мимо которого Лихо промчалась четверть минуты назад - рассыпался, накрыв "бэху". Кусок кирпичной стены раздавил капот. Кузов, по инерции, занесло дальше, и он перевернулся, грохнувшись на крышу. Колёса перестали вращаться, когда ещё одни кусок стены полностью накрыл машину.

Внедорожник вырвался за черту города, и почти одновременно с этим, над новоявленной пустошью снова поплыл заунывный, теперь уже навевающий самые поганые ассоциации, звук. "Пау-у-у-у-у-у-у-у-ум! Пау-у-у-у-у-у-у-у-ум!".

И хаос прекратился, мгновенно, словно ждал этого сигнала, чтобы успокоиться.

- С днём рождения, охламоны... - Лихо остановила "Горыныча" только тогда, когда они километра на три отъехали от того, что ещё час назад являлось бывшим административным центром Нижегородской области. - Надеюсь, что прочно, и беззастенчиво спятивших - в этой машине всё-таки не имеется... Хотя, если начистоту - меня это нисколько бы не удивило. Сама была на волосок...

- У нас ангел-хранитель один на всех. Другого объяснения я не найду... - Шатун угрюмо посмотрел на неё, в глазах у него ещё только затухали картинки из злого волшебного фонаря, на которых величественный город становился одним большим облаком пыли. Алмаз согласно кивнул.

- Что это было? - Книжник уже пришёл в себя, и почему-то рассматривал свои ладони, будто они каким-то местом были причастны к завершившемуся где-то в отдалении, хаосу.

- Лично меня, гораздо сильнее волнует вопрос, что ещё будет... - Лихо украдкой, тоже посмотрела на свои ладони, проверяя - не дрожат ли пальцы. Пальцы не дрожали.

- Ебулдыцкий шапокляк... - Алмаз вышел из машины, прошёлся взад-вперёд, окончательно растворяя в бесцельных, механических движениях - овладевший им мандраж. - Если так дальше пойдёт: то, ко времени, когда мы доберёмся до места, от планеты останется нечто невразумительное. Вроде выжженной пустыни. Что такое "охренеть", и как с этим не закорешиться...

- Вполне возможно... - Шатун тоже вылез из машины, и несколько раз присел, разминая ноги. - Последние события никоим образом не идут вразрез с твоей теорией...

- Эй, аллё! - Лихо тоже покинула кабину, и присоединилась к друзьям. Книжник остался внутри, и смотрел на эту "сходку", в открытую дверь "Горыныча". - Сопли с щиколоток стряхните. Надо же - как всё плохо, оказывается! Я вам, унылым, сейчас покажу меланхолию, и не посмотрю, что передо мной, самая крутая сладкая парочка, которую я только знала в своей жизни.

- Да никто в уныние не впадает... - Шатун посмотрел на подошедшую блондинку. - Поедем дальше, никуда не денемся. Просто в словах Алмаза, действительно есть крупицы здравого смысла. А если действительно всё так и будет? Ведь очень похоже на то, согласись...

- Ты так рассуждаешь, как будто уже сидишь под последней берёзкой, а вокруг - полный вакуум. - Лихо хлопнула громилу по плечу. - Мне, положа руку на сердце, тоже хочется, чтобы проехали мы от Суровцев, и до Байкала - с прибауточками. И в каждом городе встречали нас разносолами, и девок красных, вам обоим персонально в койку запихивали, как спасителям отечества, и вообще... Хочется, а как же?! Да только не получается. Вы это и сами прекрасно понимаете. Ну, чего скуксился? Вякни что-нибудь в возражение, острить не буду...

- Да понимаем...

- Осчастливил ты меня до неузнаваемости. - Лихо дёрнула щекой, и обвела друзей цепким, пронзительным взглядом. - Я, дурочка наивная, думала, что мне только Книжнику придётся мораль читать со всем прилежанием. А тут такая оказия приключилась... Так вот, дорогие мои. Я имею неудовольствие высказать вам, всё, что думаю по этому поводу. И буду очень надеяться, что после этого - мы либо свернём эту тему навсегда, либо наш творческий союз окажется на грани краха. Чего бы, очень не хотелось - если откровенно. Пока на этой земле будет цела хоть одна молекула, на которую можно будет, устало помочиться после решающей битвы - я буду упираться рогом до последнего. И насрать - какие вихри враждебные будут вокруг расчехляться. Понятно? Или в письменном виде манифест представить?

- Да ладно тебе. - Алмаз немного стушевался под её напором. - Никто оглобли не разворачивает. Имеем мы, в самом-то деле - право на эмоциональную разгрузку? Хоть иногда?

- Имеете. - Кивнул блондинка. - Но только очень ограниченное: и только тогда, когда я разрешу. А то началось - Андреича нет, дисциплинка сразу в минус покатилась с дребезгом, и перезвонами. Хрен вам! Последний раз говорю - никого насильно удерживать не собираюсь. Если чувствуете, что где-то в душевной конструкции, подпорочка расшаталась, и с пары гаек вот-вот резьбу сорвёт - идите своей дорогой. Никого, ни в чём, винить не буду. Если остаётесь - будьте любезны, соответствуйте. В полной мере.

Шатун с Алмазом синхронно кивнули, не отводя глаз.

- Будем.

- Родные мои! - Лихо широко улыбнулась, но глаза оставались не до конца освободившимися от сомнения . - Мы ж с вами, не одного камнереза схарчили! Да так, что даже огрызков не осталось. Я всё понимаю - мы не какой-нибудь там спец-наз-вас-чих-пых. Нас на всё это, или хотя бы что-то примерно похожее - не натаскивали. Но выпало это всё - нам. Андреич, царство ему небесное - людей из нас сделал. Не последних, что очень немаловажно. Мы теперь, за него, за Германа, за Митрича, за любую урну в Суровцах - должны рвать всё, что встанет поперёк нашей тропинки. И если родина требует сделать это совершенно неприспособленной для подобных задач, частью организма - приспособим, и сделаем. Так ведь?!

- Так. - Алмаз кивнул, уверенно, не раздумывая. - Мне только одно непонятно.

- Что?

- Почему мы до сих пор, не едем в нужном направлении. Время, время! По коням!

Он направился к водительскому месту. Шатун полез в кабину "Горыныча", грозно бормоча что-то себе под нос. Лихо улыбнулась. Тусклая ряска сомнений больше не колыхалась в её глазах. Блондинка залезла в машину, и внедорожник покатил дальше.

- Книжник, расклад нам озвучь. - Сказал Алмаз. - Куда, чего, сколько...

- Тебе покилометровую раскладку дать, или можно не извращаться? - Ехидно спросил пришедший в себя очкарик. То ли на него так подействовал монолог Лиха, то ли он сам, после неких внутренних борений, заключил со своим внутренним миром некое соглашение. Полностью исключающее проявление слабохарактерности, и неуверенности в себе.

- У кого-то прорезалось чувство юмора? - Иронично спросил Алмаз. - А как насчёт марш-броска впереди "Горыныча"? Если Лихо дала обет, больше не ущемлять твою гордость - то я-то, ни в чём таком не расписывался... Да, и немного физкультуры тебе не повредит. Будем дальше шутить, или вернёмся к тому, с чего начали?