Михаил Горнов - Космический авантюрист с Земли.

– Знаю, – ответил я, скрипя зубами. – Но это даст нам времени укрыться за астероидами. Запускайте…

На экране, изображающем схематическое расположение станции, нашего судна и каменных тел появилась крошечная песчинка, отделившаяся от нашего корабля.

– Одна ракеты вышла, примерное время подхода к цели… ракета сбита, новая ракета выпущена, – монотонно бубнил искин. Проклятье, я рассчитывал на гораздо больший выигрыш по времени. На карте искорка двигалась прямо, но в реальности ракета должна была совершать уйму кульбитов, нырков, уклонов. Все это давало возможность уйти от зенитного огня противника. Но на станции слишком хорошими оказались системы – одну за другой они сшибали ракеты, не подпуская те к себе. Попутно обстреливали нас. Но лучи уже не были такими мощными, часть энергии уходили на зенитки. Мы потеряли четыре ракеты. Успели дважды садануть основным калибром, но вреда не причинили.

– Сколько до противника? – спросил я, когда судно укрылось за очередным космическим камнем.

– Сто пятьдесят километров.

Много. Слишком много, чтобы начать запускать торпеды. Космическая торпеда – самый мощный механический снаряд, который имеется на вооружении. Ее носовой заряд, предназначенный для вскрытия обшивки, пробивал до трех метров композитной брони космических кораблей. Основной заряд доделывал работу, детонируя в пробоине. В результате несколько десятков квадратных метров обшивки и прилегающей «территории» под ней уродовались и курочились неимоверно. Минусом в использовании торпед, как основного оружия считалось устройство двигателя. Топлива хватало на тридцать секунд и все. Дальше снаряд несся строго по прямой, становясь легкой целью для зениток.

– Гея, готовь три торпеды и еще три для следующей серии, – приказал я искину, покидая рубку, – по моей команде их выпустишь с интервалом в пять секунд.

Я бежал в боевую рубку, собираясь встать за нашу гауссовку главного калибра. Если все получиться, как я рассчитал, то станции жить пару минут. Или меньше. По пути клял дурное расположение органов управления кораблем и бортового оружия. На разведчике нельзя было всем управлять из рубки – там сходились почти все, кроме оружейных пультов и силовых установок.

Крошечная кабинка боевого расчета своими размерами напоминала душевую кабинку средней вместимости. Только чтобы вместить кресло – один в один аналог стоматологического. В него я плюхнулся, надевая на голову шлем и опуская ладони на широкие подлокотники. Через секунду перед глазами появился космос, среди которого вдалеке просматривалась станция. Несмотря на прикрытие широченной каменюкой, видно было одинаково хорошо во все стороны. Спасибо микроскопическим дроидам, плавающих в нескольких сотнях метров вокруг корабля. Благодаря им получалось вести меткую стрельбу ракетами… хотя, какая она меткая, если все ракеты одну за другой сшибают?

– Гея, – сказал я, ощущая предательскую дрожь в руках, – выпускай первые торпеды. Как только собьют одну из них запускай следующую партию. Фера, выводи корабль на траекторию выстрела из гауссовки сразу после второй серии торпед… Лена, будь готова ударить из плазмагана, как только увидишь цель.

Я увидел, как из шлюзов на борту судна выскочили торпеды, нырнули под брюхо, прошли под астероидом и резко ускорились, выписывая кренделя маневров уклонения. Полста километров пролетели моментально, но потом… Две торпеды были уничтожены одновременно, третья прожила чуть дольше, к ней успели присоединиться новые товарки, практически догнав. Как они сгорают под лучом лазера, я рассмотреть не успевал – искин вывел корабль из-за укрытия подставляя под выстрел… и нас для станции, и станцию под наш выстрел. Почти тут же вдаль улетел огненный протуберанец плазмы, буквально тут же стегануло ответным выстрелом по силовой броне.

Как раз к этому моменту гауссовка зарядилась. На изображении станции наложился красный кружочек, сперва закрывший ее полностью. Секунду потратил на приближение картинки, чтобы выбрать место прицеливания.

Выстрел и смертоносный шарообразный снаряд вылетел из орудия, разогнанный до немыслимой скорости. В углу экрана перед глазами засветился мерцающий кружок, очень быстро наливающийся светом – индикатор готовности орудия к новому выстрелу.

– Гея, еще торпеды выпускай, – почти закричал я. – Лена, не спи… епрст…

Мой выстрел оказался удачным – на приближении я в деталях рассмотрел, как из борта станции полетели обломки металла. Момент пробития обшивки я не заметил, да и тяжело было уловить те мгновения, когда заряд проламывал броню станции и взорвался внутри. Зато сейчас в том месте красовалась внушительная пробоина. Будь станция жилая, то урон оказался больше – разгерметизация, оказание помощи раненым, суета и паника, непременно сказались на огневой мощи. Думаю, что после этого сражение остановилось бы.

Но станция была автоматическая, управляемая искином и обслуживающаяся дроидами, которые в воздухе не нуждались и на ранения внимания не обращали. Из-за этого я потерял еще одну ракету и три торпеды, получил два лазерных заряда в силовую защиту. Причем, последний едва нас не погубил – сумел проломить энергетическую пленку защиты. Правда, растерял большую часть мощи и лишь слегка оплавил верхние слои защитного напыления.

Второй мой выстрел оказался последним – станция замолчала и потеряла силовую защиту. Наверное, снаряд угодил в ее энергетические узлы, превратив грозного противника в набор бесполезных железяк.

Опасаясь, что ремонтные дроиды уже копошатся в чреве станции, исправляя повреждения, я приказал выпустить по одной торпеде и ракете. И дал добро Ленке жечь станции. Пусть там внутри ничего работоспособного не останется.

Через десять минут станция ничем не отличалась от астероидов, плавающих в округе. Такая же безопасная (если не врежется в борт судна с зазевавшимся пилотом) и молчаливая во всех смыслах. Разве что, содержание металлов в ней было на несколько порядков больше.

– Чуть не погибли, – первое, что сказал Шис, возвращаясь в рубку. – Ух, аж кровь до сих пор носиться в венах, словно электропомпой гоняемая.

Девушки выглядели не менее возбужденными, но от проявления восторженности воздержались. Молча вошли, молча расселись в креслах и молча уставились на меня. Тьфу, вошла только Лена – корабельный кок свое место не покидала.

– Чего? – отозвался я под этим молчаливым обстрелом взглядов. – Что-то не понравилось?

– Нормально все, – успокоила меня Фера. – Ждем твоего следующего решения.

– Понятно, – успокоился я и занял свое место. – Значит так… станцию обыскивать не имеет смысла – там ничего не уцелело после нашей мсти. Поэтому, сразу двигаем к линкору.