Журнал «Если» - «Если», 1998 № 05

— Спасибо, Джон, — промолвила она.

Проснувшись, я позволил солнечному лучу еще какое-то время ласкать мои смеженные веки. Я наслаждался давно забытым чувством полного отдыха во всем теле. Такое случается, когда усталость и выпитое виски, удачно сочетаясь, позволяют хорошенько выспаться.

Наконец я открыл глаза и с удивлением увидел знакомые стены каюты. Должно быть, мне как-то все же удалось добраться до яхты. Видимо, я боялся остаться с Дориндой под одной крышей. Подумав об этом, я тихонько засмеялся, довольный собственной смекалкой. Настроение и самочувствие были отличными. После смерти Сюзанны я впервые чувствовал себя так хорошо. Даже воспоминания о ней не причиняли прежней боли. Конечно, она живет где-то, в одном из миров, и вполне досягаема…

Я соскочил с койки и с удовольствием, распрямив плечи, полной грудью вдохнул свежий утренний воздух, но, закашлявшись, немного умерил свой телячий восторг и начал одеваться. Поставив кофейник на огонь, я, подозрительно принюхавшись, снова ощутил явный запах газа. Умывшись и сев на край койки, с наслаждением выпил первую кружку горячего кофе. В каюте было уютно, тепло, блестело полированное темное дерево, нагретое солнечным лучом, падавшим в окно, а за окном раскинулась знакомая панорама гавани.

Сюзанна жива. В это прекрасное утро она должна была жить.

Инспектор Баскас в больнице, я свободен и могу идти, куда хочу, во всяком случае, пока он не поправится или ему не пришлют замену.

Попивая кофе, я размышлял о каждом из подозреваемых.

Пабло. Он мог выиграть, да уже и выиграл оттого, что Меллорза нет в живых. Если, конечно, Доринда сдержит слово. Пабло вполне мог убить Меллорза. Его номер совсем близко от спальни покойного. Дик подтвердил его алиби, но полиция может усомниться в его достоверности. Что касается меня, то я верил в невиновность Пабло. Он парень честный и не способен на убийство.

У Дика, в сущности, не было оснований убивать Меллорза, если только не обида за друга. Однако это не мотив для убийства, хотя вполне достаточная причина, чтобы подтвердить алиби Пабло.

Наконец Доринда. У нее была возможность сделать это. Мотивы? Какой женщине не приходит в голову мысль избавиться от мужа, который груб, жесток и вместе с тем чертовски богат? Соблазн велик. Ее поведение вчера было очень странным. Она даже снизошла до дружбы с нами, словно надеялась, что в будущем это ей пригодится.

Я гадал, какое орудие убийства она использовала. Позднее я даже решил, что пойду к Страттону и попрошу его отправить меня в недалекое прошлое. Мои больные пальцы снова заныли, когда я вспомнил непроницаемый туман, но все быстро прошло. Что же это за чудо-пластырь, который так быстро залечил мои раны и, надеюсь, надолго?

Я перебирал в мыслях все возможные варианты встречи с Сюзанной. Если бы мы увиделись снова, я, возможно, предотвратил бы ее гибель… А что потом? Я не смог бы остаться в ее мире и едва ли смог забрать ее в свой… Подступила тоска, я больше не надеялся, что когда-либо обрету Сюзанну, потому что она умерла раньше меня. В каждом параллельном мире прошлого, где она может существовать, живет мой двойник, и мне никогда не проникнуть туда…

Странно, как быстро радость может перейти в тоску…

— Здорово, Джон! — услышал я. На причале стоял Пабло. — Почему у тебя такой кислый вид?

Он поднялся на яхту.

— Может, расскажешь? Тебе станет легче. Я не знаю, помнишь ли ты что-либо из вчерашнего, но ты так и не сказал, что случилось с твоей рукой.

— Отшиб пальцы дверцей вездехода.

— Не втирай мне очки, Джон. Твой самый большой недостаток в том, что ты не доверяешь друзьям. А еще — тебе плевать на их проблемы. Ты эгоист, Джонни, и слишком скрытен. Мы давно дружим, а у меня такое чувство, будто я ни черта не знаю о тебе.

Я промолчал.

Рябь на воде усилилась. Шла скумбрия. Я глядел в воду и молчал.

— Ты только посмотри, сколько рыбы, — промолвил Пабло. — Как бы мне хотелось снова подержать в руках дротиковое ружье для подводной охоты…

Он вытянул перед собой руки с растопыренными пальцами. Подняв правую, он согнул пальцы так, будто нажимал на спуск.

— Бах! — воскликнул он, когда над водой показалась крупная скумбрия.

И тут вместо Пабло я увидел Доринду, медленно приближающуюся к спящему мужу. В руке у нее ружье для подводной охоты, оно нацелено в левый глаз Меллорза. Доринда спускает курок… А затем, о Господи, она хладнокровно наматывает на барабан леску с дротиком, сделавшим свое дело, и бесшумно покидает комнату, оставив после себя лишь одну улику — еле заметные следы порохового ожога на лице убитого.

Медленно, стараясь не привлекать внимания Пабло, я пошарил рукой в шкафчике, где хранил рыболовные принадлежности. Здесь, в одном из ящичков, лежало завернутое в непромокаемую ткань дротиковое ружье для подводной охоты. Однако моя рука не обнаружила его там… Ящик был пуст.

Помню, я с облегчением вздохнул, когда вошел в кабинет Страттона. Быстрота, с которой в последние дни развивались события, и удары, обрушившиеся на меня, обескураживали и выбивали из колеи. Поэтому, войдя в кабинет ученого и даже увидев его мрачную улыбку, я почувствовал некоторое облегчение, словно попал наконец в нормальный мир. Я удивился, что убеждаю себя в том, что Страттон не сумасшедший, как мой друг Пабло, и не зловеще загадочен, как Доринда, и не мертв, как Меллорз. Конечно же, он обыкновенный, нормальный человек, хотя и не любит меня. Для меня он был сейчас символом стабильности в том безумном мире, где я внезапно оказался.

Бросив на меня внимательный взгляд, Страттон снова сосредоточился на кольцах дыма от сигареты — его любимом объекте созерцания в последние дни.

— Как я понимаю, ты готов отправиться, — проговорил он.

— Почему бы нет?

— Ясно… Знаешь, мне в голову пришла любопытная мысль. На мгновение представь себе, что ты убил Меллорза…

— Черт побери, Страттон! — искренне возмутился я.

— Подожди, не горячись, — сказал он как-то устало. — Я всего лишь предложил тебе представить такое или что-либо подобное: так вот, ты знаешь идеальное место, где можно укрыться.

— Нет, там я мертв. Никто не поверит в мое воскрешение.

— А в других мирах? В каждом из них твоя смерть могла быть иной. Например, в одном ты утонул и твое тело так и не нашли. А ты вдруг появляешься и спрашиваешь: «Где я? Кажется, я потерял память?»

— Гениально. Зачем ты говоришь все это?

— О, — Страттон небрежно махнул рукой, державшей сигарету. — Просто так, без всякой особой причины.

Дождь стучал по стеклу. Прекрасные осенние утра здесь, увы, коротки. Пустая комната казалась серой и мрачной. Из окна была видна лишь железная ограда станции. Бюрократия выбирает для своих темниц самые живописные уголки природы.