Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

– Что за игры! Это же теория, абстракция, это веревка, а не отец, – возразил Славик.

– Я и не настаиваю, что это реальный человек. Я лишь пытаюсь разобрать наш мир с точки зрения математики. Пытаюсь представить себе и вам перемещение во времени. Я и не претендую на саму машину времени, – обиделся Денис. – Ты хочешь притянуть две точки пространства-времени, а, между прочим, эти точки и есть замкнутые линии, шнурки, я и предлагаю зацепить их узлом. И потом есть настолько очевидные истины, что их невозможно доказать.

– Денис, может, ты и прав. – Петрик, насколько мог, пытался понять. – У нас нет импульса для столкновения и захлестывания этих самых узлов. Ведь нужен какой-то импульс для сближения точек или я не прав?

Денис медленно перелистывал странички в тетради профессора Сайко.

– Да, вы правы. Для нас это проблема.

– Импульс отец получил с зонда. У нас нет зонда. Значит, мы не можем помочь ему вернуться. – Славик растерянно посмотрел на Петрика.

Все молчали.

Денис что-то сосредоточенно читал в тетради. Вдруг он поднял голову и громко заявил:

– Да! Мы не можем создать сейчас фрактальный генератор. Да! Мы не можем получить импульс выбивания, но он нам и не нужен. – Он закрыл тетрадь.

– Как это не нужен? – удивился Петрик.

– Мы – принимающая сторона. Мы должны открыть дверь. И ждать.

– То есть импульс – это его проблема?

– Да. И дай бог, чтобы его прибор был целым. Хотя бы частично.

– Хотя бы частично?

– Импульс будет слабее, но если мы ему поможем со своей стороны…

Становилось прохладно, день стремительно таял. Петрик повернулся к Славику:

– Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Но время! Опять это бисово время! Его не хватает катастрофически. Что мы можем придумать за один день? Мы должны что-то сделать. Что-то безумное.

– Наш мир, по-моему, достаточно безумен, чтобы мы нашли в нем нужное решение! В безумии можно найти крупицу здравого смысла, – воскликнула Ксения, – просто для поиска нужно применить необычную логику!

Кость увидел, как мелькнули две тени в расщелине скалы. Подслушивают, черти!

– Давайте спустимся вниз и обо всем поговорим, – он хотел увести всех на открытое место. – Пошли!

– Что мы можем придумать… – бормотал Славик.

– Нет, ну как ты не понимаешь, мы можем придумать свой переход! – Глаза у Дениса блестели.

Они быстро спустились вниз. Там уже пылал костер – Ваня спал в обнимку с лэптопом, Лариса что-то варила в казанке. Жюк прыгал рядом, громко требуя чего-нибудь вкусненького. Его хозяин, перепачканный машинным маслом, стоял на палубе «посудины», протирая ветошью руки. Вид у него был счастливый, вероятно, «посудина» была опять на ходу. Ник встретил их восклицанием:

– Наконец-то! – и сразу же, увидев нахмуренные лица, спросил, – Что-то случилось?

– Случилось! Я видела, как Кость встречался с какими-то типами! – Ксения посмотрела на Костю. – Пусть он расскажет.

Тот понял, что она слышала весь разговор. Поморщился. Без колебаний кивнул.

– За нами следят. Это мои приятели… бывшие. Они не опасны и толком не понимают, что к чему. Действуют на авось – нюх-то у них хороший. – Помолчав немного, добавил: – Натасканы на деньги… Ксеня, я всё сказал. Знаешь, я не так плох, не рой наудачу.

Ник пожал плечами:

– Ладно, проехали.

Ксения смешалась:

– Ты… твои проклятые дружки… Я не собиралась подслушивать, – она думала, говорить ли дальше, – не хочу, чтобы ты считал меня такой.

– Забудем об этом.

– Костя, ты ведь лучше, чем кажешься. Если хочешь – уходи.

Она смотрела в упор.

– Не надо меня гнать, – тихо сказал Кость, глядя ей в глаза. – Верь мне.

На щеках у девушки играли блики от пламени – розовые, мягкие бежевые, красные. Сказал так тихо, чтобы услышала только она:

– Ты можешь быть рядом, если хочешь.

Она вспыхнула. Но не отошла. Смотрела исподлобья, ненавидя себя за румянец, вспыхнувший на щеках. Впрочем… это всего лишь блики от костра!

К ужину приплыли археологи с раскопок. Петрик связался с ними накануне, зная, что стоянка рядом. Их лагерь разбит выше по реке, в местности Диринг-Юрях.

– Сашка, Разин! – воскликнул Петрик и кинулся обниматься с бородачом.

– Влад, Петрик! Какими судьбами?!

После шумных объятий выяснилось, что Сашка Разин – давний приятель профессора, вместе ходили по молодости в крымские пещеры.

– Мы с ребятами заняты на раскопках Диринга, изучаем стоянку древних. Много интересного могу рассказать, но это позже. Слышал, ты, Влад, всё в поисках с человека. Решил и здесь осмотреться?

– Да тут целая история, без ста граммов не обойтись.

– Ну, это не проблема, – хитро подмигнул, и сидящий рядом с ним такой же бородач-близнец полез в рюкзак.

Они сидели у костра. Сашка рассказывал о раскопках.

– Ну, ты помнишь, сколько шума было вокруг этого открытия. С тех пор найдены тысячи предметов. В основном это каменные орудия – чопперы, отбойники, ядрища-заготовки, неудавшиеся изделия, огромные наковальни, на которых всё это обрабатывалось. Наша группа на прошлой неделе нашла еще одну наковальню. Представь себе огромный камень с плоской поверхностью, испещренный тысячами ударов. Я даже сейчас слышу, как он звучит: «Чжих-чжих, камнем по камню, чжих-чжих!» – Сашка Разин раскраснелся, глаза блестели. – Понимаешь, он смотрит на меня своим слепым испещренным «лицом», этот древний камень, и я вижу весь процесс.

Потом Сашка вдруг вспомнил, как они заблудились в пещере, еще студентами, и нашли выход только через сутки. Сколько их было в связке? Никто не паниковал, выбирались молча. Почти без света, почти наощупь. Вспомнил, как молчали каменные своды – именно тогда он впервые ощутил давление вечности.

– Влад, у камней есть характер! Скрытые возможности! Они помогают человеку переосмыслить многие понятия, – он указал пальцем в ночное небо, – вселенских масштабов, вселенских… понять бесконечность мироздания. Они обладают духовностью.

– Не зря же первые божества были каменными, – согласился Петрик, – священные, укрепляющие силу и дух. А почему укрепляющие? Потому, что для обработки нужны были определенные усилия, навыки, смекалка. В древности с камнем «договаривались», то есть находили нужные формы и свойства.

– Влад, ты же знаешь, мне вечно в голову лезет всякая философская чушь. Вот и сейчас – я знаю, что камень этот лежит здесь всю его каменную жизнь, что он и есть тот самый символ вечности. Мостик между настоящим и прошлым.

– Конечно, представить только, что тысячи, сотни тысяч лет назад до тебя древние люди прикасались к нему, и не такое в голову полезет.

– Что тысячи… миллионы!

– Реальный возраст знают сами камни, – согласился Петрик.