Коллектив авторов - Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

Внезапно на склоне возникла суматоха, беготня на берегу. Крики, визг.

– Свети правее, еще правее! Вот он, бежит вверх! – слышалось в стороне.

Смутная фигура маячила серой тенью на склоне. Метнулась в сторону и исчезла за деревьями.

– А а а, ловите!

– Снежный человек! Снежный человек! – кричали на берегу.

Петрик чуть не подавился сэндвичем. Вскочил, озираясь.

– Смотри туда! – Разин указал на темный склон.

К Петрику рванули Ксения и Денис, Ник и Кость уже были рядом.

– Где? Где?

– Снежный человек! – Луч прожектора, установленного на «посудине», выхватил человеческую фигуру, выглядывавшую из-за дерева. К нему присоединился еще один, с лодки археологов, и вот уже яркое пятно накрыло лохматое чудище.

Все стояли изумленные.

И вдруг, словно провал – наступила тишина.

Петрик жадно всматривался в незнакомое существо – мощное тело его было покрыто светло-серой шерстью, и казалось, что волосы-усы-борода были единым массивом. Шеи не видно, словно голова посажена прямо на торс. Грудь выдавалась вперед, на фоне крупного тела руки казались короткими. В руках существо держало большой камень. Но постепенно у профессора возникло сомнение в достоверности происходящего – слишком спокойно оно себя вело.

Внезапно существо подняло руку и помахало. И тут он почувствовал всю нереальность случившегося. Кто-то включил приемник, бухнула музыка, все зашумели.

А существо начало спускаться прямо к нему, на ходу сдирая с себя лохмотья – накладные плечи, шкуру (и где они только ее откопали?).

Петрик почувствовал разочарование, даже горечь.

– Ха-ха-ха! – смеялся друг Сашка. – Ха-ха-ха! Как мы тебя!

– Ах ты, жук! – возмутился Петрик. – Чортяка, покусился на самое святое! Трясця тоби в бик!

– Знал, знал, дружище, чем тебя тронуть.

Подошел «снежный человек», протянул руку.

– Руслан, – это был парень-археолог из Сашкиной компании. – Рад познакомиться, Владислав Григорьевич. Не сильно мы вас?

– По старой дружбе, понятно, – обернулся к другу Петрик.

– А что ты так удивляешься, Влад? Кто в пещерах выл «пещерным человеком»? Помнишь? Попил кровушки не только у меня, так что считай, теперь мы квиты.

Лаял пес, хохотала Ксения, Ник хлопал по плечу лохматое чудище и обнимался с ним. Петрик не выдержал, улыбнулся. Потом рассмеялся, и было заметно, что он не сердится.

– Жук…

Пес подпрыгнул, пытаясь дотянуться до лица и лизнуть его.

– Да не ты, Жюк, не ты. Господи, и что же в тебе такого французского? – Он пытался уклониться от мокрых и грязных лап, но псу хотелось его лизнуть.

Тогда Петрик присел на корточки и подставил щеку – давай, мол, давай, слюнявь. Потом притянул пса к себе и сказал ему в ухо:

– Подожди, Жюк, мы его найдем, нашего с человека!

Синий пласт наступающей ночи делал огонь костра каким-то особенным. Волшебным. Весело трещали сухие ветки, пламя рвалось ввысь, к небесам.

Ужин был съеден, сметен – Лариса оказалась искусным поваром.

Она приготовила шикарное блюдо – нечто среднее между похлебкой и кашей-размазней.

– Запах божественный! Не помню, когда последний раз ел такую вкуснятину! – заявил Петрик с полным ртом.

– Ты и дома, наверное, на кухне разводишь огонь, а? – хохотнул Ник, облизывая ложку.

– Было дело, – с нотками грусти в голосе пояснила Лариса, словно о чем-то сожалея, – приходилось и на костре готовить, и казанки драить.

Отсветы костра озаряли ее худенькое лицо. Она казалась моложе своих лет. Что скрывалось за грустной улыбкой? Что-то личное. Откуда-то взявшийся светло-розовый шарф смел унылость походного стиля.

– Лара, иди сюда, – Ксения вышла из освещенного круга и побежала к берегу, запрокинув голову вверх, – смотри, серебристые облака!

Высоко-высоко в небе светились тонкие кружева облаков. Лариса подошла к подруге.

– Что ты видишь в них, Ксеня?

– Что? – задумалась девушка. – Чувства. Движение. А ты?

– Несбывшиеся, почти растаявшие мечты.

Ксения посмотрела в лицо подруге.

– Боже, Лара, всё еще впереди!

– У тебя – да. Счастливая! И кого же ты выберешь из троих, Ксеня?

– Почему из троих? – округлила глаза девушка, но вдруг замкнулась, раздумывая над вопросом. Они долго сидели на берегу и смотрели на звезды.

– Ладно, пойдем назад, кажется, археологи уезжают.

– Подожди, а ты, ты… Славика любишь?

Лариса улыбнулась.

– Я всё время бегу… Пытаюсь всё успеть. Я боюсь новых отношений… – Она помолчала. – Очень больно, когда тебя бросают. Но я ведь сказала, серебристые облака – почти растаявшие мечты. Что-то всегда остается. Надежда. Вера.

– Любовь?

– Обязательно. Там, где есть вера и надежда, приходит и любовь. Ну, хватит грустить!

Они вернулись к костру. Там шел ожесточенный спор.

Археологи уже уплыли, но осталось ощущение праздника, а вместе с ним и приподнятое настроение.

– Чертежи не помогут, – заявлял Кость, вышагивая вокруг костра. – Нужно принципиально новое решение. У профессора был зонд, а у нас его нет. Он мог заставить колебаться пространство, а мы не знаем, как это сделать.

– Может быть, вертолет? – произнес профессор, и все уставились на него. – Разин сказал, у них на раскопках есть вертолет, они сканируют с него местность. Конечно, до серебристых облаков и космической энергии мы не дотянемся…

Денис глянул на него исподлобья и забормотал что-то неразборчиво. Как-то он признался, что ему так легче найти верное решение. Когда он разговаривает сам с собой, мысли трансформируются в звуковые волны и он получает дополнительный мозговой импульс. При этом он даже не улыбнулся, мол, я серьезно говорю! Вот и сейчас, в ожидании очередного мозгового импульса, он бубнил:

– …если учесть квантовые свойства пространства-материи… центр вращения пространства-материи за начало системы координат с осями…

Вдруг Лариса сказала:

– Я, конечно, не совсем понимаю принцип фрактального генератора… – Она замялась, очутившись в центре внимания. – У меня колебания пространства ассоциируются совсем с другим понятием. Я играю на фортепиано. Помню, в детстве, когда я неверно играла, учитель музыки бил меня по рукам тонкой линейкой и всё повторял: «Музыка, искусство есть особая форма отражения действительности, ты должна ее видеть, слышать везде и всегда».

– К чему здесь музыка? – пожал плечами Кость.

– Подожди, подожди, – Денис уставился на Ларису, – везде и всегда? Колебания пространства-времени… Ленские Столбы… – Он пытался ухватить мелькнувшую мысль. – …«рябь» ткани пространства-времени, определение координат события… Я понял!

Он вскочил и протянул девушке руку:

– Поздравляю, леди! Блестящая идея!

– Но непонятная, – Кость развел руками, – я ничего не понял.