Эдуард Кондратов - Десант из прошлого

«Узнай!.. Непременно узнай!» — сказал ей Курт сегодня на рассвете. Она приняла его слова как должное. Тревоги Курта стали ее тревогами. В ней пробудилось природное чувство женской преданности, которое заставляет верить не спрашивая и не сомневаясь.

Теперь она не может быть спокойной. То, что увидел доктор Андреев на Севере, — непонятно и страшно. Зачем на острове ракеты? Разве это не преступление: после заключения Договора о ядерном разоружении тайно строить атомную базу?

Чем больше Сузи думала о ракетах, тем значительнее становилось многое, чего она раньше либо не понимала, либо не хотела замечать. Например, эпидемиологи с солдафонскими манерами, что так часто наведываются к Гейнцу. Странно ведут они себя: президент и Высший совет для них будто не существуют. Они сажают свои вертолеты куда попало, лишь бы поближе к А-корпусу, и сразу же идут наверх, к Гейнцу. И заседают с ним по два, по три часа. А главный врач — седовласый огромный старик с запавшими губами, с тяжелым, давящим взглядом вызывает безотчетный страх. Когда Серж Карповский видит его, лицо у президента становится чуть-чуть растерянным. Теперь, после разговора с Куртом, она почти уверена: бесцеремонные люди в белых халатах — это те, кто хлопочет вокруг ракет.

После появления на острове русских Гейнц развил особенно бурную деятельность. Непонятно, когда он спит и ест. Иногда чуть не сутками просиживает в кабинете, но чаще всего с утра куда-то улетает на своем вертолете. Гейнц постарел, осунулся, щека постоянно дергается. Похоже, он страшно торопится. Но почему?

«Узнай…» А как? Конечно, она в курсе всех дел самого президента. Но совещания с «эпидемиологами» Гейнц проводит при закрытых дверях, и Сузи не помнит, чтобы Карповский присутствовал хотя бы на одном из них. Если б услышать, о чем они говорят.

Звонок! Зовет господин президент. Сузи встала из-за столика и открыла массивную дверь.

Карповский меланхолично смотрел в окно. Его пальцы выбивали дробь — в такт рваному ритму музыки, раздававшейся из плоского ящичка, который стоял перед ним на столе.

— Я передумал, Сузи, — сказал Карповский значительно. — Прием отменяется. Улечу до вечера в Уголок Радости, там кое-что нужно переиграть…

— Да-да, нужно, — машинально повторила девушка, зачарованно глядя на портативный магнитофон. Ее осенило.

— Скажите Гейнцу, — стараясь сохранить независимый тон, продолжал президент, — что сегодня я его беспокоить не стану. Если спросит, конечно…

Карповский встал, расправил плечи, щелчком стряхнул с рукава пылинку.

— Господин президент, — мягко сказала Сузи, — я думаю, вы там не соскучитесь. Вы мне оставите свою игрушку? Чудесная мелодия… Это Джонни Вайтл? Или Болдинг?

— Болдинг, детка. «Серенада без любви…» Понравилось? — Карповский улыбнулся. — Конечно, оставлю.

С трудом одолевая охватившее ее волнение, девушка взяла со стола изящный ящичек и вышла в приемную.

Серж Карповский наверняка удивился бы, узнав, как распорядилась секретарша магнитофоном. Вместо того что-бы слушать джаз, японка перемотала пленку, присоединила микрофон и, не включая, положила в сумочку.

В течение последующих двух часов мисс Окато была необычайно рассеянна. Она невпопад отвечала на вопросы, не прочитала ни одной бумажки. Похоже было, что она кого-то ждала: продолговатые глаза девушки поминутно обращались к окну. Наконец она дождалась: над площадью послышался гул вертолета. Убедившись, что он принадлежит санитарной службе, Сузи схватила сумку. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она на ходу сунула руку в сумочку. Внутри что-то тихонько щелкнуло.

Девушка прошла длинный коридор и оказалась возле кабинета Гейнца. Рядом с дверью стоял охранник. Но Сузи на него даже не взглянула.

Гейнц сидел вполоборота к двери и прижимал к уху телефонную трубку. Одновременно он делал какие-то пометки в толстом блокноте. Увидев японку, Гейнц кивнул. Сузи пересекла комнату и присела на краешек низкого, похожего на растянутое кресло, дивана. Сумочку она поставила на пол слева от себя.

Прошла минута, другая. Гейнц все бубнил в трубку: «Да-да», «так», «понятно», его карандаш быстро бегал по блокноту. Он не смотрел на Сузи, а если бы и взглянул, то все равно бы не заметил, как белые туфельки японки осторожно подталкивали изящную сумку, пока она не скрылась под диваном.

И вот дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась могучая фигура главного врача. Вслед за ним вошел еще один из санитарной службы. Они покосились на Сузи и молча уселись напротив Гейнца.

— Я зайду позже, господин Гейнц, — деликатно сказала Сузи и поднялась с дивана. Гейнц кивнул.

«А вдруг он еще час будет висеть на трубке? — со страхом подумала девушка, спускаясь по лестнице. — Ведь пленка рассчитана всего на двадцать минут…»

Мучительно долго тянулись минуты. Сузи старалась не думать о том, что произойдет в случае провала. Она знала: если магнитофон будет обнаружен, ждать пощады от Гейнца не придется.

Чтобы как-то убить время, Сузи раскрыла томик Фуками. Задумчивые стихи классика японской поэзии всегда действовали на нее успокаивающе. Но сейчас она была не в состоянии что-либо воспринимать. Глаза бессмысленно скользили по строчкам, а в мозг стучала одна мысль — скорее бы!

За окном взревели моторы. Сузи подняла голову. Вертолет, замаскированный под «тарелочку» с красным крестом на брюхе, плавно набирал высоту. Сузи сунула книжку в ящик стола. Теперь очень важно, чтобы Гейнц не успел уйти: иначе к нему не попасть.

Когда она входила в кабинет, Гейнц, заложив руки за спину, размеренно расхаживал от стены к стене. Увидев девушку, он добродушно собрал морщинки у глаз.

— Мисс Окато! Надеюсь, вы меня извинили…

Сузи улыбнулась:

— У вас так много забот, господин Гейнц… Она подошла к дивану и села на прежнее место.

— Слушаю вас, мисс Окато, — сказал Гейнц, тоже усаживаясь на диван — не рядом, а на другой его конец.

Сузи растерялась: она ждала, что Гейнц будет разговаривать с нею из-за стола. А как быть теперь?

— Господин президент просил передать вам, что он думает начать в Уголке Радости кое-какие работы по реконструкции, — произнесла Сузи заранее заготовленную фразу. — Следовательно…

— Следовательно? — менее приветливо повторил Гейнц, и в глазах его промелькнула насмешка.

— Нужны будут люди. Созидатели жилищ, — закончила Сузи.

— Вот что, мисс, — сухо сказал Гейнц и встал. — Если господин Карповский уполномочил вас обсудить со мной столь важные проблемы, то я, признаться, удивлен. Если же…

— Простите, — робко перебила Сузи, — он не давал мне таких полномочий. Но я его секретарь, и…

— И очень дельный секретарь, — в свою очередь перебил Гейнц, с видимым удовольствием оглядывая с головы до ног красивую японку. — И очень… приятный секретарь. Однако лучше будет, если господин Карповский снизойдет до личной беседы…