Павел Искра - Тропа тайкера

Данг уже видел, что через несколько локальных зон возвышается здание из красного кирпича, с каменным крыльцом и медной ручкой на массивной двери, с кирпичной же трубой на крыше и закрашенными чем-то белым окнами первого этажа. Одно из них было разбито, туда, скорее всего, и влетел Петушок. Уже подойдя к калитке семнадцатого, Данг понял, что она открыта, и не стоит дневальный у забора, и вообще весь отряд почти опустел. Это было понятным. Не совсем ясной для данной ситуации была почти идиллическая картина: сидят у крыльца Красного Здания прямо на деревянной скамеечке два старика — Божьих одуванчика, и мирно беседуют между собой. Они смалили „козьи ножки“ и время от времени потягивали из одной кружки какую-то смолистую на вид жидкость. Судя по тому, как они осторожно брали в руки эту кружку, жидкость была все еще очень горячей.

— Ты к кому это, мил человек? — прошамкал один из них, не меняя позы и даже не поворачивая к Дангу головы.

— К хозяину этого дома.

— А как же тебя представить?

— Полковник Воронин.

— О! — вдруг уважительно произнес старичок, и только тогда посмотрел на него, — Знавал я одного Воронина, под Нерюнгри, еще при усатом…

И вдруг с неожиданной для его лет резвостью лихо вскочил и застучал маленьким кулачком в окно Здания:

— Что, жирная задница, кумар одолел? Сам Полковник к тебе пожаловал.

Из-за окна прозвучал грохот, так бывает, когда чье-то очень тяжелое тело падает с кровати на пол. После этого послышались неровные шаги, дверь открылась, и на пороге предстал обрюзгший мужик с широкой заспанной ряхой. Он стоял босиком, в форменных бриджах, вокруг его необъятного живота была вытатуирована весьма забавная наколка: „Всю жизя на тебя работаю“. На взъерошенной голове криво сидела фуражка, что дало ему повод встать по стойке „смирно“ и отдать честь:

— Господин полковник, за время моего дежурства…

— Вольно. Раз живой, то и впрямь никаких происшествий. Где хозяин?

— Ждут Вас, господин полковник.

— Вот и доложи им о моем прибытии.

— Так они так и велели, что как прибудут, так сразу и веди…

Странно, что, переступив порог этого дома, Данг совершенно не чувствовал страха. Не было страха и тогда, когда толстый прапор вел его через совершенно пустые залы с высокими потолками, через длинные коридоры, заваленные обрывками старых газет. Данг был спокоен и даже тогда, когда они спускались по винтовой лестнице куда-то глубоко вниз. И только когда он оказался перед обычной деревянной дверью, какие бывают в деревянных избах, Данг почувствовал смутную тревогу. Нет, не перед хозяином Красного Здания, вряд ли он причинит ему какой-либо вред. Просто Данг вдруг почувствовал, что очень близко подошел к главной цели своего задания — того самого, данного еще Горбовским. И причем быстро, прямо-таки неправдоподобно быстро. По всей логике жизни, это могло означать одно из двух: либо с ним ведут хитрую игру, либо ему кто-то сильно помогает. Но кто может вести с ним игру? Чачуа, Гейгер? И что вообще они могут предъявить против Данга? Шпионаж в пользу Земли XXII века? Или в пользу Алайского герцога? И кто может так сильно ему помогать? Странники-наставники? Кроме них, пожалуй, никто так не сможет. Так ведь против них Данг и ведет свою игру! А те в ответ — свою? Но зачем? Заманить его в ловушку? Какую к дьяволу ловушку, они в любой момент могут взять его голыми руками! Ах, ч-черт!.. — новая, совершенно неожиданная мысль настолько поразила Данга, что он в изнеможении прислонился головой к косяку двери. Она была страшна своей гениальной простотой. Кто вообще сказал, что странники — это единая цивилизация? А может, это энное количество суперцивилизаций, которые летают по вселенной и воюют между собой за передел мира? И то, что никаких ''звездных войн» земляне не наблюдали, ничего не доказывает, это вполне можно делать незаметно и тихо.

Что же, тогда многое вставало на свои места. Если так, то кто-то из них сейчас является Дангу другом, а кто-то — врагом. И «друзья» сейчас, надо полагать, выигрывают. Данг, видимо, является некоей козырной картой в этой войне, и то, что он был простым алайцем, пока ничего не говорило о его бесполезности в глазах странников. На войне всякое бывает, с мнением отдельных дикарей-аборигенов тоже иногда считаются. Даже герцоги и члены Мирового Совета.

Через минуту Дангу стало значительно легче, ведь в этом случае у него появились надежды на успех всей операции, в случае же единой суперцивилизации она была бы почти нулевой.

И Данг снова открыл очередную дверь, каковых хватало с избытком на крутых поворотах его жизненного пути.

На этот раз он оказался в просторной горнице крепкой крестьянской избы. Посредине стояла кирпичная печь. Перед ней, у бокового окна — широкая кровать с шишками на металлических спинках. За печкой, параллельно трем окнам, стояли стол и две лавки, на столе красовался черный котелок с дымящейся картошкой, рядом миски с нарезанным салом, помидорами, ветчиной, крутыми яйцами и огородной зеленью. Чуть поодаль виднелась кринка парного молока и две кружки. В углу горницы, конечно, икона Девы Марии.

А прямо перед Дангом стоял крепко сбитый мужчина лет сорока, в черных джинсах и в черной же шелковой рубашке — пожалуй, только цветом его одежда и походила на зэковскую робу. Этот коротко стриженный человек чем-то напоминал Дангу «новых русских», но не тех дураков из новомодных анекдотов, а тех, с которыми Дангу уже приходилось встречаться на Земле. Людей, делающих деньги, опираясь на свой ум и силу, людей безжалостных, но не злых, людей, которые спокойно перешагнут через кого угодно ради своего бизнеса, но которые пальцем не тронут никого постороннего. Данг и сам был похож на них, с той лишь разницей, что настоящее богатство его мало интересовало.

— Вадим, — коротко представился мужчина, протягивая для рукопожатия свою крепкую кисть боксера.

— Данг, — ответил на рукопожатие тот.

— Обедал? — голос Вадима был чуть-чуть выше по тону ожидаемого по внешнему виду.

— Нет. У Танаева была только водка с огурцами.

— Жаль. Не такой уж плохой офицер. Но видно, кишка тонка оказалась. Прошу, — усаживая Данга широким жестом, Вадим сел на лавку напротив него.

Данг с удовольствием ел эту простую деревенскую пищу, запивая парным молоком. За время этого нехитрого обеда Данг искоса время от времени бросал взгляды на своего сотрапезника, пытаясь хоть немного прокачать его — и ничего не получалось. Тот как будто все время ускользал. К концу обеда Данг понял, что ему попался на сей раз достойный противник, и кто тут кого прокачает, — вопрос совершенно неоднозначный.

— Не мучайся, полковник, — улыбнулся вдруг Вадим. — Давай лучше сразу в открытую. Как и положено двум землякам.