Райдо Витич - Проект Деметра

Молодая женщина рода Мейнардов рядом встала, улыбаясь задорно и призывно, снопы вязала и на Лой поглядывала.

– Вот уж не ожидала изначального здесь увидеть, – сказала, принимая сноп.

Эрлан молчал, свое делал. А молодка не отвязывается, видно приглянулся ей. Только в цикле род значения не имеет, иначе б не подошла. Ясно же что не пара – ее – захудалый, правом животных понимать только и владеет, куда к Лой лепиться?

Но липла. Тот ни словом не обмолвился и отстранен был, а она упорствует.

Достало. Эрлан снял рубаху и откинул, открывая взору не только ладный литой торс, но и брачный кулон.

У светлой сразу и улыбка, и охотка пропала, потемнела лицом и в сторону начала постепенно отходить.

Немного и Лири подошел:

– Передых, светлый. Пойдем, молочка изопьешь.

В работе проще было ни о чем не думать, но опять же, пить хотелось. Прошел к ясеню, под которым полотно с едой и питьем было расстелено. Присел и с удовольствием кружку молока выпил. Подумал – за добавкой протянул, лепешку ягодой начиненную взял. Вкусно.

Только Лала рядом плюхнулась и весь аппетит испортила.

– Вот ты где. Кушаем да? И лезет?

Эрлан в ее сторону не смотрел, но лепешку ко рту уже не донес – перехотел.

– Ты жуй, жуй, изначальный, на здоровье. В прок, – подначивала едко, сверля его профиль взглядом. – Жаль булочки с амином только на поминах, да? Но ничего, и то исправимо. Скоро отведаешь. Жену твою жар с ночи мает да то и дело в припадке бьет. Ты ж этого и хотел, да, вылил ей в лицо весь настой, добился булочек с амином. Чуть подождешь и будут.

Эрлан зубы сжал и лепешку в кулак – потекла та сквозь пальцы. Лири глянул украдкой, чуть заметно головой качнул – лицо у Лой сделалось – не приведи встретить в темноте – заикой станешь.

– Ну, что молчишь-то? Наплевал? Все наплевали, жрец и тот отказывает. Одно осталось – помри быстрее, да?

Лой молчал, не шевелился, головы не повернул, взгляд не кинул – как сидел истуканом, так и сидит. Лалу перевернуло от отчаянья и злости на него.

– Сволочи вы, – выдохнула и вскочила. – Никогда ни за кого из светлых не выйду! Нет вам веры! Лучше простой быть, с простым жить – они просто людьми остаются, им закон глаза не застит!

И подхватив юбки ринулась прочь, еле сдерживая слезы.

Сама все смогу, сама помогу! – решила, торопясь обратно, и влагу со щек вытирала. Вспоминала Огника, что он ей об учении Хелехарна рассказывал, и слезы опять лились. Травы перед глазами вместе с его образом представали и жаль было всего разом.

А ведь его люди Эберхайма положили!

Стоп! – как на препятствие наткнулась, вспомнив, что и в Эрику тогда стрелы летели. Это как? Отец дочь приказал убить? И на скалу, тоже, она к нему полезла.

И она еще упорствует, настаивает и признает его?!

Да пропасть всех поглоти, с ума все посходили, что ли?!

– Ууу! – кулаки сжала и бегом к Эрике. Только сначала к жрецу залетела, отщипала под его растерянным взглядом нужных трав из тех, что вспомнила, одну вовсе как висела, сушась вниз пучком, так и содрала, кувшин прихватила с водой горячей со стола и вылетела, как не было ее.

Торопилась к подруге, а по дороге соображала, что нужно к Маэру идти, настаивать, чтоб принял и рассказать что сама знает, свидетельствовать что Эберхайм родную дочь убить хотел, а Эрика просто не может отвергнуть его, и то по закону и праву ее! И правильно для нее. Ведь переступи раз через себя и пойдешь легко через других. А она хоть с кровью Эберхайма в жилах, но другая! Ее твердость в признании отца тому доказательство!

Самер, заметив девушку, да еще красную и взъерошенную, преградил ей путь:

– Привет, – но это все что смог сказать. Лала опалила его таким взглядом, что он и слова забыл, и как двигаться.

– Знать тебя не хочу! Видеть не желаю! А ну, прочь с дороги! – выпалила и отпихнула не церемонясь. Понеслась дальше.

Самер затылок погладил, соображая, какая муха ее укусила.

Лала влетела в комнату, захлопнула дверь ногой и… чудом не заорала. Просто от страха голос потеряла, да и себя, признаться тоже.

Возле Эйорики сидел черный мужчина и озабоченно вслушивался в хриплое прерывистое дыхание девушки, оглаживая ей лоб и волосы. Широченные плечи скрывал плащ, превращая огромную фигуру в ирреальную, и девушке в первые секунды показалось, что перед ней сама смерть, что пришла за подругой и готовится ее забрать.

Но мужчина обернулся на шум, выказав свое лицо и, Лала выронила кувшин, заскулила тихо, отступая к двери.

Пара шагов и громада Эберхайма нависла над Самхарт, вводя ее в панику.

– Тс, – приложил палец к губам, склоняясь над ней и, успел подхватить – Лала упала в обморок.

Этан невесело усмехнулся: всегда "приятно", когда превращаешься в страшилку для детей и женщин. Положил глупышку на постель, припер дверь в комнату и вернулся к дочери.

– Эя? Посмотри на меня. Эя? – вновь ощупал лоб и щеки – горит. И почувствовал взгляд Лалы.

Та пришла в себя, лежала рядом с Эйорикой и во все глаза смотрела на Эберхайма, вот только забыла, как говорить и двигаться.

– Давно у нее жар? Как это случилось?

Лала шевельнула губами и только.

– Соберись, Самхарт – что произошло?

Молчит и пялится, как на призрак.

– Эйорика твоя подруга? Ты хочешь ей помочь?

Кивнула, как смогла – получилась судорожная конвульсия.

– Тогда рассказывай.

– Ее… все…из-за вас… все.

– Очень внятно, – оценил.

Лала зажмурилась и опять глаза открыла – не исчез.

– Я сейчас закричу, – предупредила тихо. Эберхайм опять обратил на нее взгляд своих темных глаз.

– Кричи. Тогда Эйорике уже никто не поможет. Ты сама это знаешь.

– Ах, вы помогаете? – Лалу подняло возмущение, и страх куда делся. – Вы ее убить хотели!

– Я? – уточнил.

– Вы! – выплюнула в лицо. Ненависть оглушала и ослепляла, накрыла как волна и Лала не думая, что делает, заорала во все горло и начала колотить по плечу мужчины, метясь в лицо, но не дотягиваясь.

Эберхайм отодвигался, выставил ладонь, еще надеясь образумить буйную, но понял, что бесполезно. Скривился, качнув головой:

– Глупая…

И прыгнул в окно, услышав, что кто-то начал ломиться в двери.

Лала в один прыжок достигла окна и свесилась вниз, глядя, как к камнем летит черная фигура, уменьшаясь и вот почти у земли на взлет пошел ворон. Каркнул почти в лицо девушке не столько грозно, сколько упрекая и возмущаясь, и скрылся меж верхушек деревьев.

Самер, услышав крик Лалы, вломился в комнату и перехватил Самхарт у окна, перепугавшись, что та орет, потому что падает.

– Какого тебя к окну понесло!! – заорал ей в лицо и стих, получив шлепок по щеке.

Отодвинул ее, выругавшись и, вылетел из комнаты, бухнув дверью. От шума Эрику забило в судорогах.