Райдо Витич - Проект Деметра

Но дойти до зала советов не получилось – новая полоса препятствий возникла, и с ней, как со стражем, уже не поступить.

На нижнем этаже почти плечом к плечу стояли Порверш и Сабибор, и оба смотрели твердо, хоть и немного отстраненно. Видно ночь у них не так хорошо удалась, как у него.

– Что-то случилось? – спросил Эрлан, видя, что те говорить не собираются, но и пропускать его – тоже.

– Предложение есть, – протянул Самер, будто одолжение сделал. – Ты идешь с нами и слушаешь, а отвечаешь мысленно. Если не идешь – мы идем к Маэру. Если применяешь право – мы идем к Маэру. Интересно?

– Нет, – улыбнулся Эрлан. Мужчины на пару секунд потерялись от его улыбки – давно не видели настолько умиротворенно -довольным, просто светящимся.

Примирение с Эрикой вернуло нормального, понятного, давно известного им Эрлана, но возникал вопрос – что делать с тем Лой, которого они совсем не знали, но который точно так же как этот, жил и здравствовал.

Самер мог поговорить с тем, жестко, возможно даже очень жестко, и подставить под большие проблемы мог легко. Не мороча себе голову этическими вещами.

А этого – не мог, душа не лежала. Именно сейчас лейтенант понял Эрику – своих, пусть и суки конченные, очень сложно отдавать на суд, под неприятности подставлять. Им веришь, ими дрожишь, как собой, и так хочется стряхнуть все наветы и грязь, чтобы обелить хоть в собственных глазах, уважать себя в них, а их в себе. Ведь свои, часть тебя – все проблемы и беды – вместе, слезы и смех, недоразумения и проступки – тоже вместе. Одно они.

– Давай сами как-нибудь разберемся? – предложил миролюбиво и вполне по-дружески.

Эрлан оглядел его и, как не хотел пойти к Маэру и закончить тему с разрывом уз, решил все-таки отложить свое дело на пару минут ради дела Самера.

Кивнул:

– Куда?

– К нам. Чтоб не мешали и лишние ушки не грелись.

Уже в своей комнате он вынул руку из кармана и раскрыл ладонь, выказывая три однотипных пластины светлому. Тот рассматривал их спокойно и недолго. И перевел взгляд на Самера:

– И?

В глазах ноль реакции, лицо безмятежно. Сабибор понял, что чего-то не понимает, и закрались сомнения, что очередная версия окажется бредом.

– Один мой, а два… твои.

Эрлан бровь выгнул, взгляд стал недоуменно-вопросительным.

– Тихорецкая и ее друг, – заявил прямо и сжал нанолы в ладони.

И опять никакой реакции, словно фамилия ему ничего не говорила. А может и правда – не знал ни имени, ни фамилии.

– Ты на красной стороне был? – встал рядом с Эрланом Радишь, руки на груди сложил.

Мужчина кивнул.

– Задание дядя дал?

Лой отвернулся: какая разница?

– Понятно. Задание было убрать двоих, верно?

Эрлан перемялся с ноги на ногу, рассматривая носки сапог и, вот вскинул взгляд: "допустим".

– И ты их убрал.

Ну? – в упор смотрел на Радища: "это были последние боги Эберхайма. Последние. Теперь он один, без защиты своих покровителей. И ему будет сложнее".

Самер невесело усмехнулся – понять не мог, аргументировать – просто чуял – ложь:

– Ну, ясно. Вопрос один – на счет нас у тебя тоже задание было? Какое, Эрлан?

"Вздор", – скривил мину: "у вас богатая фантазия".

– Может быть. Но факты о другом говорят. В стиппе, куда мы попали твоими молитвами, нам уши парили дезой.

Радиш выставил Эрлану том по генеологии, чтоб тот понял, о чем речь.

Лой плечами пожал: я причем?

– Может быть, только ты деттов подогнал. А теперь давай сложим эти факты – ты по заданию дяди ликвидируешь двух переселенцев, опекунов и спонсоров Эберхайма. Потом встречаешь нас и… И? Что должно было быть дальше? Мы должны были провести тебя в Морент? Зачем? Чтобы ты уничтожил записи историй родов? Бред. Это надо весь город в пыль стирать, так ведь?

Эрлан нахмурился, пытливо поглядывая на мужчину.

– Дейндерт, твой родственник Эрл, переписывает историю. Это факт и у нас масса тому доказательств. Но вопрос – зачем он это делает и за каким в эту историю с информационной дезой вмешаны мы, зачем ты привязываешь Эру, и какова конечная цель твоего задания? Что задумал Дейндерт, Эрлан? Я пока спрашиваю как друг. Но ты сам видишь, что у нас достаточно довольно интересной информации, за которую тот же Маэр спросит уже далеко не по-дружески.

Угрожаешь? – уставился холодно Лой.

– Нет. Просто не люблю когда мной и близкими мне людьми играют в темную. Не знаю, что вы планировали, но получилось, что получилось – мы шли вместе, Эрлан, вместе и под стрелами стояли и по болотам шагали. Мы стали командой, целым. Своими. Терки, дрязги – это все мимолетно, а главное в том, что случись – и опять вместе будем, автоматически, по привычке. Так что, давай не будем лапшу по ушам друг другу развешивать, хотя бы из уважения друг к другу.

Лой задумчиво смотрел на него и выдал нехотя:

"Есть вещи, о которых не скажешь. Более того – спрячешь и от себя".

– Согласен, – кивнул Самер. – Сам сталкивался с резолюцией о неразглашении не раз и не пять.

Диалог пошел и это уже радовало. Он всерьез уважал Эрлана и не хотел бы считать его еще худшим типом, чем его братец. Они были слишком непохожи – и, слава Богу.

– Тогда скажи, что можно.

Лой развел руками – такой информации нет.

– Ладно, пойдем по пунктам: Дейндерта развернули?

"Нет".

– Чтобы он приехал сюда тебе и нужна Эра?

Лой так глянул на мужчину, что тот сразу ладонь выставил:

– Извини. Значит, Дейндерт появится здесь?

"Не знаю".

– Ему что-то нужно здесь?

На лице Эрлана появилась меланхолия, а в глазах прострация.

– Но ведь ты все равно используешь Эру, – процедил Самер – все к одному сходилось.

Эран отвернулся, раздражаясь, встал спиной к друзьям. Смотрел в окно и думал, что Сабибор прав. Однако, как бы скверно это не выглядело, иначе он не мог. Но объяснять было бессмысленно. Как сытому рассказать о голоде? Что поймет здоровый о больном?

Я всегда любил ее и не мог отказаться от нескольких месяцев счастья, – подумал, но выдал другое.

"Эя моя жена – этим все сказано", – развернулся опять к мужчинам.

– Но она твоя не по своей воле и, если помнишь, она дочь Эберхайма. А уж он и мне поперек горла встал, что о тебе говорить. Но ты миришься с данным фактом. Странно, согласись.

"Эя откажется от отца".

– Под твоим давлением? Хорошо. Но что это поменяет? Тебе станет легче или перед советом ваш союз будет выглядеть более пристойно? Ее не выгонят из Морента и… будет оправдание явлению Дейндерта? Или еще чем пригодится? Козырная карта просто – дочь заклятого врага и в твоих руках, послушна и полностью подчинена – хочешь с маслом ешь, хочешь в шкаф на ночь запирай. И двигай, куда и кому выгодно.

Взгляд Лой становился все тяжелей с каждым словом и вот уже давил.