Райдо Витич - Проект Деметра

А Эра смотрела в глаза Эрлана и видела, что он боится за нее, что готов стать изгоем, умереть, только чтобы она и краем не была задета.

И вдруг улыбнулась ему с долей лукавства:

– У нас есть такая формула: "в печали и радости, в счастье и горе" – будем вместе.

Эрлан дрогнул, лицо исказилось.

– Нет, я прошу тебя, не ломай себе жизнь. Умоляю, Эя, уйди.

Девушка покосилась на стражей и, бросив:

– Спасибо вам и извините, ребята.

Шагнула за черту. Эрлан схватил ее за плечи, но было поздно.

– Что же ты натворила, – зажмурился, скрывая боль, и не сдержался, обнял ее, а она его.

– Я совершил такое, что на меня смотреть не стоит, не то что…

– Я ничего особого не услышала, – плечами пожала.

– Эя, ты не поняла, – нахмурился, вглядываясь ей в лицо.

– Наоборот – все прекрасно поняла. Успокойся. Мы будем вместе пока есть обоюдное желание.

И прижавшись к нему, уставилась на Хранителя: ну, чего там у вас дальше по плану? Дерзайте.

Эран обнимал ее крепко и не верил, что она простила ему то, что невозможно простить. И понимал лишь одно – он очень счастливый человек не смотря ни на что.

Радиш с прищуром смотрел на пару, на Эрлана, который был явно потрясен поступком Эрики, и понял одно – его место рядом с ними, а не здесь, среди толпы.

Покосился на Самера и пожал плечами:

– Извини.

И прошел напрямую через черту, встал рядом с Лири.

Лой совсем растерялся, не то, что не мог мыслей найти – вовсе забыл как мыслить.

Самер покосился на Лалу, и отодвинул ее:

– Извини, солнышко, но я командир группы, значит мое место там, где они.

И вальяжно прошел к черте, встал рядом с Радишем. Переглянулись и заулыбались.

Вейнер хмыкнул. Почесал нос и отодвинул с дороги светлых. Прошел спокойно к товарищам.

– Ну, чего, смертнички, стадное чувство обуяло? – хохотнул и посмотрел на Эру – ее взгляд лучился любовью и она была высшей наградой для Шаха. Он подмигнул обалдевшему брату:

– Извини, родня есть родня.

– Вы… вы станете изгоями, вас лишат права, – протянул как эхо, явно не веря своим глазам и принимая мужчин за ненормальных.

– Да мы как-то и раньше без права жили – не тужили, – пожал плечами Радиш.

– И дальше так же проживем, – кивнул, заверяя Самер.

– Ты б меня бросил? – в упор уставился на него Вейнер и Эрлан опустил взгляд, признаваясь – нет. – Тогда не пори фигню. Кстати, мне есть что сказать, – покосился на собратьев.

Самер просто положил ему руку на плечо и тем дал понять, что все позже. А старое забыто, словно не было. Братья, как и прежде.

Маэр качнулся, и невольно рухнул в кресло. Сидел и оторопело пялился на собравшихся в проклятом круге.

– А я предупреждал, – склонившись к уху, бросил Таш и опять выпрямился, меланхолично разглядывал "новых" изначальных, собравшихся в круге. Именно новых – неизвестных еще Деметре, более сильных духом и сплоченных, чем жившие и живущие. И видно, Эхинох понял тоже самое – встал рядом с другом, давая понять деду, что он выбрал сторону.

Лала, как помороженная, смотрела на приговоренных и видела светлые лица, совершенно не омраченные предстающей горькой судьбой. И вдруг поняла, что никогда не простит себе, если останется на этой стороне. Потому что плевать ей кто Самер, главное, что он есть. А вдвоем и горе – не беда. И без раздумий рванула к черте, встала рядом с Сабибором. Тот обалдел:

– Ты чего?

– Ничего, – пожала плечами и вдруг обняла его. Эрлан невольно улыбнулся, и хоть взгляд был растерянным, в нем уже начали проявляться зачатки мысли.

Вейнер заржал, а следом засмеялась Эрика.

Эхинох невольно улыбнулся и качнулся к совершенно растерянному Хранителю:

– Они другие, дед, но они не хуже.

– Я стал стар? – глянул на него очумело.

– Нет. Просто пришла пора другого поколения, более сильного и, действительно, светлого, – улыбнулся Нерс.

– Что они могут дать?

Но ответили стражи. Майльфольм стоял у черты, смотрел на изначальных, слушал их смех, совершенно беззаботный и счастливый, и понял, что его место рядом с ними. И шагнул, встал рядом с Лири. Тот подбадривающее улыбнулся ему, благодаря взглядом.

Кей оглядел ненормальных и качнулся – Ежи задел проходя. Встал за спиной своего хозяина и потянул горсть жизнянки:

– Прожеваться б тебе не мешало.

Они вели себя словно не изгои, словно их не ожидало развенчание права. Маэр прикрыл ладонью глаза, погрузившись в глубокие раздумья, а Нерс тихо молвил:

– Круг тесен стал – на черте топчутся.

И все поняли, что это значит – чтобы не решил Хранитель, предки уже решили за него – круг разорван и наказание невозможно.

– Неподсуден, – бросил Таш. – Они все – неподсудны.

Кейлиф чуть отодвинул Май, чтобы втиснуться в круг, и его шаг стал последней каплей – голубоватая борозда вспыхнула и погасла, не оставив и следа на камнях.

– Вы должны уйти из города, – проскрипел Маэр, понимая, что ему не удержать эту силу в узде.

Эрлан стиснул Эрику и прижался губами к виску, понимая, что все кончено и наказания не будет.

Светлые переглянулись.

– Все путем, – заверил Вейнер. – Где-то в сутки пути – Стефлер с Эберхаймом терки устроили. Мирные.

– Я знаю, – улыбнулась Эя, прижимаясь к Эрлану. – Видела, как ты подслушиваешь и ребятам разговор передала.

– Да, в курсе, – недобро глянул на Радиша. – Я чуть медвежью болезнь не схватил!

Тот хрюкнул и обнял друзей, заржав.

Таш молча снял с себя нагрудный знак хранителя и вложил в ладонь Маэра:

– Извини, на волю хочу. Да и родичу, кто-то должен вернуть право.

И двинулся к светлым под недоуменным взглядом остальных.

– Идемте. Не злите Хранителя, – подпихнул пару и тем всех.

– Может хоть хавчик дадут? Я, блин, почти сутки марафон давал, – проворчал Вейнер, закидывая в рот жизнянку.

– Обижаешь, светлый, – бросил Ежи, выказывая скрутку за плечом.

Эрика вдруг обернулась и положила поклон Маэру. Того вовсе свернуло – глаза ладонью закрыл, что-то прошамкав губами.

Легко было, легко и спокойно. И это ощущение, а может запах духмяных полей далеко за Морентом окончательно вскружили головы. Только мужчины как-то разом превратились в мальчишек и дурачились, смеша девушек, и те покатывались от смеха, даже не понимая над, чем смеются.

Таш, обернувшись тигром, носился по траве, а за ним Лала и Радиш.

Эрлан обнял Эрику, грея ей плечи и смеялся вместе с ней, глядя на забавы советника. Стражи с улыбками косились на светлых, расстилая холст и готовя им перекусить.

– Теперь мы будем жить долго и счастливо? – просила Эрика и, мужчина уловил ее сарказм.

– Тебя что-то мучает?

– Только одно, – повернулась к нему. И минут пять молчала, глядя в глаза и подбирая слова: