Юлия Латынина - Проповедник

— Конечно, дарю, — сказал я.

— Спасибо, — Ласси поклонился, — я принимаю ваш дар с открытым сердцем.

Мы переночевали у Ласси, а утром поехали за водоустановкой. Я думал, что Агнес рассердится, но она только сказала. «Конечно, милый».

К вечеру мы смонтировали «Даймонд».

После совместной работы уехать без трапезы было никак нельзя, а после трапезы настала ночь, а ночью по Кипарисовой долине тоже ездить не следует, потому что ночь — время привидений и террористов.

Спали мы вместе с Ласси и его рабами под открытым небом. Мы долго глядели на звезды, ворочались и говорили, а под конец Ласси спросил:

— Скажи, почему ты все-таки приехал извиниться за парнишку?

— Знаешь, — сказал я, — недавно в мой кабинет явился один чудак по имени ван Роширен и стал говорить, что все люди должны каяться друг перед другом: и если бы Президент и полковник попросили друг у друга прощения, то и войны бы не было.

— Неглупая мысль, — сказал задумчиво Ласси.

— Очень глупая.

— Почему? Ты же вот просил прощения?

— Это потому, — возразил я — что мы с тобой обычные люди. Пешки. И между нами, если разобраться, нет никаких поводов для вражды. Даже наоборот. А президенты? У них свои интересы, свои партии… Как же им извиняться? Кто извинится, тот потеряет власть.

Вечером в понедельник я вернулся в столицу и первым делом позвонил ван Роширену. Я боялся, что он опять попал в какую-то переделку по дороге, но трубку немедленно сняли.

— Алло, — сказал он, — это вы, мистер Денисон?

— Я только хотел сказать вам, — говорю, — что не верю в Бога.

— Я только хочу вам ответить, что Бог верит в вас.

Я пожал плечами и бросил трубку.

До последнего срока оставалось шестьдесят семь дней.

Двести лет назад на месте здания «Анреко» стоял замок князя Басина, и в этом замке князь, будучи опекуном государя, выкинул государя из окошка. Народ за такое дело ворвался во дворец, повесил князя за волосы и отщипывал от него по кусочку, пока ничего, кроме волос, от князя не осталось. Дворец снесли, жрецы предали место проклятию, а новый глава государства запретил возводить на месте дворца каменные здания. Так в самом центре столицы обосновалась куча крытых соломой лачуг, пока на это место не позарилась компания. Запрета она не нарушила: в шестнадцатиэтажном здании компании не было ни одного камня, только сталь и бетон.

После утреннего совещания я встретил в коридоре ван Роширена. За ним следовали лев и ягненок.

— Как прошла вчерашняя проповедь? — поинтересовался я.

— Меня забросали плодами крушинника, — ответил он.

Теперь я понял, почему от него так странно пахнет. Запах крушинника не выветривается неделю. Я пожал плечами и сказал:

— Ничего у вас не получится.

— У меня — нет. У Бога — да.

Часа через два мне позвонил Антонио Серрини; я поднялся в его офис.

— Ты знаешь, — спросил я, — как ван Роширен ездил на свидание с Исаном Красивые Глаза?

— Об этом знают даже утренние газеты, — сказал Тони.

— Предположим, — сказал я, — что Исан Красивые Глаза заинтересовался этим человеком или решил его использовать. Во вторник он послал ему приглашение. В четверг случилась эта история с убийством вице-префекта, ван Роширена возили к майору Ишеддару, и Исан Красивые Глаза испугался: он решил, что за ван Роширеном будут следить. Что делать? Отменить встречу значит выдать себя. Он велел своим людям прикинуться грабителями. Возможно, дал им приказ убить ван Роширена, если те убедятся, что он — шпион.

— Ну и что это означает?

— Это означает, что Исан Красивые Глаза находится в Кипарисовой долине, потому что ван Роширена не повезли бы через всю страну.

— Находился в пятницу, — возразил Тони. — Даже если дела обстоят так, как ты говоришь, Исан не повез бы ван Роширена к себе. Он наверняка бы назначил для свидания какую-нибудь туземную ферму, а их в Кипарисовой долине насчитаешь не меньше тысячи.

— Две недели назад, — сказал я, — застрелили Ричарда Таша.

Тони вздохнул. Смерть Ричарда Таша стала сенсацией. Это был туземец, блестящий инженер, выпускник университета Торонто. Перед ним были открыты все пути, но его дядя был большой человек среди мятежников. Ричард бросил карьеру, вернулся в Зеленые Горы и жил там среди ящериц, обезьян и террористов, а две недели назад нелепо погиб, нарвавшись в одном из уездных городков на гвардейский патруль.

— Пять дней назад, — сказал я, — по рекомендации старого князя Санны я съездил в одно место, научить собаку лаять.

— Так! Опять!

— Я же не могу, — возразил я, — отказать такому уважаемому человеку, как князь. Ты сам знаешь, что из-за таких отказов бывают неприятности! И в конце концов, это вице-префект столицы, который говорит, что собаку купил его племянник.

Тони махнул рукой.

— Это была система наблюдения типа «Дайни», — сказал я. — Как ты знаешь, они обладают искусственным интеллектом. Нужно научить программу распознавать наиболее часто встречающихся животных, чтобы она не поднимала тревогу из-за зайца, попавшего под контрольный луч. Я обнаружил, что кто-то начал работать с программой, а потом бросил. Это был почерк блестящего специалиста. Хозяева сказали, что они попытались разобраться с машиной сами. Абсолютная чушь. Никто из бывших там не знал, что такое логический диск. А между тем это самое сложное: обучить систему наблюдения, изготовленную на Земле, совершенно не запланированным условиям Новой Андромеды.

— Иными словами, — сказал Тони, — систему обучал Ричард Таш, потом его убили, и заканчивать работу пришлось тебе?

— Да.

— И ты знаешь, куда тебя возили?

— Они могли скрыть все, кроме двух вещей: меня возили в замок, а не на ферму, и перед самой посадкой вдруг смерч захватил и потащил вертолет. Как ты знаешь, моя ферма тоже в Кипарисовой долине. Когда я приехал туда в пятницу, только и было разговоров, что о вчерашнем смерче. Час назад я просмотрел сводки погоды и обнаружил, что днем в четверг смерч был только в Кипарисовой долине. А замков там только три.

— Да, — сказал Тони, — замков там только три, и один из них принадлежит князю Бродячего Перевала.

Это был тот самый князь, что палил для острастки в Деннера. Впрочем, между ним и Деннером была еще одна нелюбовь.

— Вздор, — сказал Серрини. — Исана Красивые Глаза не могло быть в этом замке.

— Почему?

— Потому что всю неделю в замке гостил Рай Адан.

Рай Адан — один из ближайших помощников полковника, и, по слухам, он сильно не ладит с Исаном, потому что мятежники вообще чаще выясняют отношения друг с другом, чем с правительством.

— И что же сделает Президент, узнав, что князь Шадак якшается с мятежниками?

— Ба, — махнул рукой Антонио, — он пожалует ему новые земли, чтобы быть старому князю лучшим другом, чем Рай Адан. — Помолчал и прибавил: — Кстати, опять звонил старый Гарфилд. Интересовался, не приходил ли ко мне тот ангел, который рекомендовал ему во сне ван Роширена.