Юрий Петухов - Журнал «Приключения, Фантастика» 2 96

Зитруп снял с клетки Андраши купол, и они услышали его голос.

— Дуроломы, — презрительно сказал Андраши.

— Гении, — поправил его Зитруп, поднимая палец.

Когда лампы притухли в очередной раз и в зал пришел сумрак, вместе с сумраком пришел Фиртель. Андраши увлеченно писал и не заметил его.

— Ого! Формулы! — раздалось над ухом, и Андраши вздрогнул и попытался спрятать мятые листки. Но было уже поздно: Фиртель все увидел. Андраши напустил на себя привычный, весело-дерзкий вид.

— Подглядываем? — подмигнул он.

— Ага, — ответил Фиртель. — Ты что, физикой решил заняться?

— А почему бы и нет? Увлекательная и полезная наука. К тому же мало кому попадались такие мудрые учителя.

Фиртель заглянул ему в глаза.

— Если ты попытаешься навредить нам, — проговорил он, — то мы выкинем тебя через шлюз в мертвенный космос. Там твои мозги мигом покинут место, дотоле ими бесполезно занимаемое.

— Я знаю, — спокойно кивнул Андраши. — Я хочу сыграть с вами.

Лицо Фиртеля вытянулось.

— Что? — спросил он.

— Сыграть с вами, — повторил Андраши. — Но только не в ваш карамболь, а в русский бильярд.

— Во что? — снова переспросил Фиртель, каменея.

— Похоже, ваш слух чуточку ослабел, — подытожил Андраши. — Русский бильярд.

— С лузами?

— Конечно. Шары — планеты, луза одна — солнце. Цена выигрыша — свобода. Моя свобода.

Фиртель молчал. Было видно, что он напряженно думает.

— О таком я еще не слышал, — проговорил он наконец. — Луза — солнце…

— Да, — откликнулся Андраши. — Потом вы выпускаете меня. Если, конечно, выиграю я.

— Это значит… — шестеренки в мозгах Фиртеля вращались, высекая мысли-искры, — значит, планету кием — в солнце… Ставки… Очки те же…

— Да, — подтвердил Андраши.

— Лихо, — признал Фиртель, и в его глазах зажегся такой знакомый, такой яркий огонь безгрешного чудачества — огонь успешного преодоления скуки.

Когда игроки наутро появились в полном составе, Андраши понял, что они закабалены.

— Карамболь? Старо, — начал Зитруп. — В этом наш молодой вольерный друг абсолютно прав. Но русский бильярд — хоть и ново, но нам неизвестно. Не могли бы вы объяснить нам правила?

— Правила просты, — сказал Андраши. — Первое: выпустите меня отсюда.

— О!

И его выпустили и сняли цепь. Андраши улыбнулся и объяснил правила.

— О!

Они были заинтригованы.

— Что же в случае нашего выигрыша?

— Я остаюсь в этой клетке до конца моих — или ваших — дней, — был ответ Андраши.

— Он говорит, — обратился Фиртель к остальным, — словно уже выиграл. Здесь что-то неладно. Недавно он возился с формулами.

— Ты не физик, Руаль, мой мальчик, — сказал Кутку. — А в клетке растерял последние мозги. Мы тоже их растеряли, но мы делаем это планомерно и теряем лишь ненужную часть извилин. Необходимое остается. Ты так не можешь.

— Игра — когда вы выберете подходящую систему, — ответил Андраши.

Он сидел в своей клетке еще сутки, как он смог определить по притуханию ламп. Единственной поблажкой ему была бутылка вина, завалявшаяся в отсеках «Поветрия». Он пил вино и отдыхал, зная, что это всего лишь затишье перед бурей, вспоминал план корабля и местонахождение отсеков со спасательными ботиками, естественно, пел свои любимые песни. Однако это был первый раз за два года, когда Андраши не пел песню под названием «Жизнь ради мести».

— Физик я неважный, — громогласно объявил он сам себе, будучи уже слегка под хмельком, — поэтому возможны различные аберрации и корреляции. Но идея удачная, иначе я уже давно был бы мертв.

Они отговаривали его за то время, пока Фиртель ворошил старые карты. Они вместе или поодиночке приходили к его клетке, как раньше исповедоваться, и смеялись над его затеей. Но Андраши оставался непреклонен. В свою очередь, он ехидно потешался над ними, называя их трусами и старыми, выжившими из ума маразматиками. И они уходили ни с чем.

Потом настал день игры. Фиртель привел корабль к уединенной и необитаемой системе на самом краю Галактики. Отсюда был четко виден розово-серебристый край ее, то место, где кончаются звезды, и не было здесь ни людей, ни прочих разумных существ.

Звезда системы принадлежала к классу красных гигантов. Это был огромный, пышущий жаром шар, вихрящийся пятнами и штопорами протуберанцев. Даже темные светофильтры мало помогали, чтобы избавить того, кто на него смотрел, от мучительного слезоточения и рези в глазах. Его планеты были слишком приближены к нему, а потому там не было жизни. И даже возможность плазменных форм была маловероятна. Величина солнца и температура его недр оставляли на это чересчур мало надежд. Планет было четыре. Названия их были — Стикс, Ахерон, Лета и Коцит.

Фиртель с ехидной ухмылкой повернулся к Андраши, которого специально выпустили из клетки, чтобы он мог осмотреть поле деятельности.

— Если ты, парень, решил обмануть нас или, еще хуже, отомстить, тебе не удастся сделать ни того, ни другого. И ты погибнешь.

Андраши сделал оскорбленное лицо.

— Честнее меня нет и не было еще человека, — заверил он х.

К игре решили приступить прямо сейчас, не мешкая. Это объяснялось нетерпением бильярдистов и самого Андраши, которому вовсе не улыбалось провести еще одну неспокойную ночь в тесной клетке. Он снова просмотрел свои бумажки, поглядел на карты, висевшие по стенам, и удостоверился в том, что оживленные трассы проходят от этого места достаточно далеко. Он задумался, ну да делать нечего, конечно, огромный риск, или клетка тебе милее, нет, черт побери, нет, надрывать себе глотку и наблюдать целыми днями за тремя этими кретинами — будущность не самая привлекательная.

— Решил? — ухмыльнулся Зитруп.

— Да, — просто ответил Андраши.

— Неинтересно, — говорил Фиртель, брезгливо сморщиваясь. — Эти планеты ненаселены, что во многом притупляет остроту греховной прелести, а также риск, с этой прелестью связанный.

— Я не люблю острого, — сказал Андраши.

В иллюминаторах, пригашенный светофильтрами, багровел диск гигантской звезды. Космос вокруг уже не был таким темным и бездонным, а превратился благодаря пламенеющим протуберанцам в мутно-оранжевый беззвездный кисель.

— Приступим, — потер руки Фиртель.

Они сели. Коварный Фиртель выбрал именно такую систему, расположение планет которой было удобно для него, но крайне сложно для Андраши. Сейчас здесь наблюдался парад планет: они выстроились в одну ровную линию.

— Смотрите, — радовался Кутку. — Они идеально расположены. Ты проиграл, Руаль, мальчик мой. Ты проиграл.

И действительно, достаточно было одного мощного толчка со стороны установок, как ближайшая к ним планета, Коцит, черно-серый шар с крупными оспинами кратеров, устремлялся бы вперед, к солнцу, и начинал бы сшибать с их орбит остальные планеты, пока они нелепой грудой не будут поглощены и испепелены жаром звезды.