Роман Маскин - Тропа Вольняги

Мы, оставшись впятером, сходили и сами затарились всевозможным отличнейшим пойлом. Культурная пьянка постепенно перерастала в оргию, лучший способ сбросить накопившийся стресс. Рику стало плохо (он как-то не очень воспринимал спиртное), он убежал в туалет, где его утром и обнаружили спящего вобнимку. Грег благоразумно ушёл спать, и остались только я, Пётр и Рита. Мы начали пить на качество, не совсем это осознавая. У сфероидов распитие алкоголя чрезвычайно распространено и имеет богатые и полезные традиции. В родном клане я регулярно тренировался огнефиром и иорсчом (напитками очень оборотистыми), но Петра с его славянскими генетическими особенностями мне было не перепить. Он то хлестал водку, то переходил на строго определённые слабые напитки, которые его "освежали". Он сыпал поговорками, в которых говорилось что-то о понижении градуса и том, что надо сколько-то раз куда-то бегать. Но его способ распития помогал только ему, я чувствовал, что скоро солью. Поэтому, когда Носов в очередной раз бегал отлить (бегали в женский, так как мужской занял Рик), я капнул в его расслабляющий коктейль водки. Он, конечно, понял, что в коктейле сплошная водка, но (вот натура!) допил-таки до дна. Такого даже он не перенёс, через пять минут похрапывал под столом.

Такую подлость я совершил вовсе не из душевного гадства (на самом деле я хороший), просто загнанные вглубь себя планы насчёт Риты (она кстати не заметила моего мухлежа) теперь, под давлением спиртовых паров, отчаянно лезли наружу. При вступлении в отряд она сразу положила табу на ухаживания за собой. В отряде как-то распространился слух, что она предпочитает девушек. Она так и не подобрала платье, идеально сидящее на её хрупкой фигурке, но и в том, которое надела, смотрелась отлично. Рита сидела очень прямо, а двигалась с изяществом независимо от количества выпитого. Только платье, как будто помимо воли девушки, то оголяло коленку, то соблазнительно облегало тело. Да мы ещё и с начала вечера сидели рядом (вот здесь чистая счастливая случайность). После очередного тоста, я посмотрел на неё. Девушка была пьяна, даже сильнее меня. Рита почувствовала мой взгляд и его особенное выражение. В её глазах я прочёл сомнение, и этого мне хватило. Я приблизил своё лицо к её, небыстро, но и не настолько медленно, чтобы она могла опомниться. Теперь в её глазах загорелась угроза, знаете, этот тусклый металлический блеск, который появляется при готовности ударить. Но я заранее опустил левую руку для защиты своих нежных органов и поэтому всё же поцеловал.

Последовал удар коленом. Рука вспыхнула болью, но больше к счастью ни чему не досталось. Удар мне показался слабым, как последний залп перегревшегося меха, когда через секунду он сдастся на милость победителя. Я продолжал целовать её, обнимая здоровой рукой, и доказал ей, что она не вполне ещё разобралась в своих постельных пристрастиях.

На этих поцелуях мои воспоминания о вечере закончились. Я даже не знал, справился ли со своей ролью, хотя наше взаимное с Ритой положение говорило в пользу полной удачи. Проснувшаяся Рита походила на ласковую кошку (правда на кошку с головной болью), похоже я действительно справился. Похоже, она перестала сдерживаться при мне, потягивалась со всей женственностью и гибкостью.

Нашего физиологического состояния хватило только на целомудренные поцелуи и лёгкий словесный вздор. Я спросил её про удар коленом. Рита отвесила мне ласковую оплеуху, назвала похотливым боровом и показала колено. На нём красовался здоровый кровоподтёк, а ведь удар показался слабым. Тут я понял, как болит моя левая рука, просто за общим страданием от посталкогольного синдрома боль несколько терялась. Мы немного поправились с помощью разбросанных вокруг бутылок и ещё поболтали, о чём не расскажу.

Вместе мы вышли из комнаты и поднялись туда, где уже собрались все остальные. За исключением Саида, его девчонка видимо совсем умотала. Пётр (пикантную же сцену он увидел, когда проснулся) никого не пустил к нам, ожидали в спальне Грега. Да уж, Носов повёл себя благородно. Ни своих шуточек, ни праведного гнева за мою давешнюю подставу. Только иронично-укоряюще улыбался. Я виновато развёл руками и кивнул в сторону Риты, мол "всё на свете из-за женщин". Она же повела плечами, чуть повернулась на носках, и продефилировала к дивану. Мебель всегда восторженно замирала при её прикосновении. Закинув ногу на ногу, Рита медленно повела головой и замерла.

Солнышко радостно тряхнула своей рыжей копной Рите, как бы говоря: "А вот теперь и ты. И очень хорошо". И все по-доброму улыбались, но старались делать вид, что не мы с Ритой этому причина. Только Бэккер, как обычно, умел не показать своих эмоций, если они и были вообще у него. Благодаря присутствию женщин, на меня не посыпались насмешливо-уважительные мужские шуточки (вроде, "а ты, командир, не промах, орёл").

Немного погодя я вышел на балкон, чтобы покурить на свежем воздухе. Это было приятнее и безопасней спохмела. На балконе я обнаружил разомлевшего на стуле Саида с ногами на перилах. Было радостно глазеть на шумящую на улицах Гансбурга жизнь. Люди ходили праздными. Они или были одеты красиво по-праздничному, или шли потрёпаны. Эти последние, вероятно, возвращались с весёлых застолий домой. Мы с Саидом с приятным достоинством поглядывали друг на друга. Как обычно ведут себя мужчины, каждый из которых особенно продуктивно провёл предыдущие вечер и ночь.

Саид с улыбкой посмотрел на меня и выдал.

- А, командир. Да ты кобель вищий сорт, да. Такой девчонка-лесбиянка бока намял ("бока намял" у Саида могло означать кучу разных вещей, смысл надо искать в контексте).

К его грубому штилю я уже привык и давно перестал одёргивать. - Да ладно тебе. С чего ты взял, что она вообще лесбо.

- Всякий женщина, кто Саиду отказал - лесбиянка.

- Как мало на свете нормальных женщин. - Сквозь смех подколол я Саида. - Ну, да ты вчера нашёл одну, полную гетеро.

Рожа Саида вовсе расплылась в блаженстве. От уха до уха растянулась ярко белая улыбка. Слепящая на фоне смуглой кожи. Грудь надулась колесом.

- Эта женщина, командир, да. Розовый и нежный, как рассвет родины, мца... Саид в восторге поцеловал кончики своих пальцев. - Вот остепенюсь, построю здесь дом и женюсь. На троих таких.

Со смехом мы возвратились к остальным.

Немного ещё посидев у Грега, мы всей шоблой спустились в обеденный зал. Я ожидал, что нам влетит от хозяина за такой дебош, но оказалось он уже знает кто мы такие. Милый дядька даже отказался от платы за наш кутёж. Время было далеко за полдень и весь оставшееся время мы провели лечась слабым вином и пивом. По официальным данным, герои-освободители зализывали боевые раны.