Коллектив авторов - Классициум (сборник)

КУРАТОР. Употребили в качестве взрывчатки заряды осветительных ракет и жидкий кислород из баллонов скафандров.

ЗИЛОВ. А зачем они туда прорывались?

КУРАТОР (улыбаясь) . За едой и… в туалет.

ЗИЛОВ (смутившись) . Вы и это слышали?

КУРАТОР. Комиссия постоянно наблюдает за вами… Там, в разобранном виде, аварийная радиостанция… О которой вы не вспомнили даже когда у вас прервалась связь с Центральной базой… Правда, вы сохранили тренажер, и он не нуждается в ремонте… Но это не делает вам чести. (Пауза.) Часть групп использовала автономный вездеход, который мы высылаем всегда… Предварительно, разумеется, выведя из строя его радиостанцию.

ГУБЕРНСКИЙ. Но я тоже использовал его.

КУРАТОР. Использовал, но не наилучшим образом.

АЛЕКС. В предложенных по контракту обстоятельствах вероятность пробраться на нем через джунгли практически равна нулю.

ГУБЕРНСКИЙ. И что же с ним надо было делать?

КУРАТОР (улыбаясь) . Одна из групп использовала его атомный реактор, чтобы произвести небольшой термоядерный взрыв… Который был зарегистрирован на трети поверхности планеты… Так сказать, подали сигнал… Кроме нас к ним слетелась целая стая вояк из разных стран… Долго потом еще утрясали это маленькое недоразумение. (Смеется.)

АЛЕКС. Чаще всего пытаются протаранить им базу, чтобы проникнуть внутрь.

КУРАТОР. Это не всем удалось, но уже само подобное решение мы расценивали достаточным.

АЛЕКС. К сожалению, большинство групп подобны вашей… Которые не смогли предложить ничего конструктивного.

КУРАТОР. Комиссия считает, что вы не прошли испытание.

АЛЕКС. Вы предпочли смерть… Точнее, одну из многочисленных вариаций самоубийства.

КУРАТОР. Да-да… Вы, Губернский, героическое, а вы, Зилов, пассивное. Таким образом, вы не получите работу на Венере… Мы направляем вас для дальнейшей практики на один из спутников Юпитера.

ГУБЕРНСКИЙ. А там… опять испытания?

КУРАТОР. Разумеется. И, надеюсь, на этот раз ваше решение будет конструктивным. В противном случае вы так и будете проходить бесконечные испытания…

Зилов поднимается со стула.

ЗИЛОВ. А что вы скажете, если я пошлю к черту и работу в Корпорации, и саму Корпорацию, и все эти ваши испытания… Вернусь на Землю, устроюсь на работу в какую-нибудь контору, заведу жену… и буду ездить на настоящую утиную охоту, а не на ваших вымышленных птеродактилей.

КУРАТОР. Это ваш выбор… Чтобы всё это осуществить, вам всё равно придется пройти испытания… но уже на Земле… Алекс, проводите их к гипнологу.

Занавес.

Надежда Тэффи(настоящее имя Надежда Александровна Лохвицкая, по мужу Бучинская) родилась 27 апреля 1872 года в Санкт-Петербурге, в родовитой дворянской семье. Ее дед по отцу – философ и литератор, друг М. Сперанского, отец – адвокат, профессор криминалистики, издатель и редактор «Судебного вестника».

Мать будущей писательницы, француженка по происхождению, урожденная де Уайе, хорошо знала европейскую литературу, увлекалась поэзией. Дома был литературный салон, который посещали модные в светском обществе столицы люди, в том числе известные суфражистки и французские инженеры Шарль Ренар и Артур Кребс, после первых удачных полетов сконструированного ими военного дирижабля приглашенные российским правительством для создания русского дирижабельного флота. Впоследствии к ним присоединился французский воздухоплаватель Альберто Сантос-Дюмон, облетевший на своем аппарате Эйфелеву башню.

Надежда Лохвицкая закончила петербургскую гимназию на Литейном проспекте. С 1891 года она сотрудничает в издании Всероссийского союза равноправия женщин «Аспазия». Но вскоре фанатизм соратниц начинает ее раздражать, и Лохвицкая, взяв псевдоним «Тэффи», уходит в журнал «Север». К этому времени относится ее знакомство с Владиславом Бучинским, известным авиатором, одним из сподвижников Александра Можайского. Вскоре они вступают в брак.

Юмористические рассказы и сценки Тэффи пользуются огромной популярностью, выходят первые сборники. Слава молодой писательницы такова, что на прилавках появляются духи и конфеты «Тэффи». Ее имя получает первый моторный самолет, который на собственные деньги строит Бучинский, поскольку военное ведомство направляет все средства на разработку и строительство для армии дирижаблей и аэростатов. В семье рождается трое детей. Но в 1903 году при испытании самолета Бучинский гибнет.

После смерти мужа Тэффи больше не вышла замуж. Ее баснословные гонорары позволили ей учредить стипендию имени Бучинского для талантливых молодых инженеров и авиаторов. Писательница стала постоянным автором журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», деятельность которых продолжалась более пятидесяти лет и прерывалась лишь на несколько месяцев – в так называемое «смутное время» накануне мирной социалистической революции 1914 года.

Старшая дочь Тэффи, Валерия, стала сотрудницей Международного Ракетного Консорциума и привлекла мать к изданию специализированных журналов для подростков, посвященных ракетостроению, – «Твоя ракета» и «На Марс!».

С возрастом Тэффи всё больше внимания уделяла работе с молодежью. Ее внучка Евфросиния-Надежда Бучинская-Пикфорд, воспитанием которой Тэффи занималась более десяти лет, в 1952 году эмигрировала на Марс и стала основоположницей русскоязычной марсианской литературы.

Тэффи скончалась 11 августа 1959 года. Последнее ее появление на публике – запуск первого из шести космических транспортов класса «Гея» – «Владислав Бучинский».

Я проснулась в двенадцатом часу, оттого что почти до рассвета читала рассказы мистера Эдгара По – по-английски, с двумя словарями. Мне нравятся его мрачные и ехидные фантазии, но экзерсисы наших барышень, зарабатывающих на приданое переводами, не нравятся совершенно.

Поняв, что в присутствие сегодня уже не пойду, я решила побаловать себя и крикнула горничному Степке, чтобы подал кофе в постель.

Степка внес поднос, придерживая дверь ногой. Он был, как положено по его званию, в черных панталонах, розовой куртке, переднике с кружевами, на голове – чепчик, на шее – белый крахмальный воротник с продернутой в него желтенькой ленточкой, завязанной сбоку на кокетливый бантик.

– Это черт знает что! – сказала я. – Бантик-то еще зачем?

– А Дарья Петровна сказали – ежели ленточку завязать не спереди, а сбоку, то получится нечто такое, необъяснимое…

– Вижу, что необъяснимое!

– …что, однако, скорее хорошо, чем дурно! Так они сказали!

– Надо будет телефонировать Дарье Петровне…

Я решила, что, раз уж не буду заниматься всякими скучными делами в присутствии, то могу поехать в кондитерскую. Одно из прав, завоеванных женщинами в нелегкой борьбе, – право баловать себя регулярно. А в одиночку какое же баловство?