Грэхэм Мастертон - Проклятый

- Попробую.

Мы оставили Джилли в салоне и пошли пешком на улицу Либерти за моей машиной.

- Джилли необычная девушка, - заявил Эдвард. - Под ее привлекательной внешностью скрывается великолепный мозг для дел. Вот эмансипация женщин в ее лучшем издании. Как ты думаешь, сколько ей лет?

- Не имею понятия. Наверно, двадцать четыре, может, двадцать пять.

- Ты не присмотрелся к ней поближе. Обрати внимание на кожу и тело. Ей недавно исполнилось двадцать.

- Серьезно?

- Подожди до завтра, пока не увидишь ее в купальном костюме. Тогда сам поймешь.

- Она тебе нравится?

Эдвард пожал плечами.

- Для меня она слишком динамична. Слишком любит быть наверху. Предпочитаю тип мечтательной студентки, знаешь, гретое вино, у камина, поэзия Лоуренса Фергингетти и Лед Зеппелин на адаптере.

- Просто ты не подходишь к нашим временам.

Эдвард рассмеялся.

- Наверно, ты прав.

Мы появились в "Корчме на Жабрах" как раз тогда, когда освободился один столик у камина. "Корчма" была переполнена, бизнесмены и владельцы магазинов задерживались по пути домой. Было тепло, на стенах были резные дубовые панели, на которых висели картины кораблей и фарфоровые тарелки, украшенные маринистическими мотивами. Он заказал виски "Шивас Регал", а Эдвард потребовал пива.

- Должен тебе что-то сказать, - начал я. - Вчера я не хотел об этом говорить по личным причинам.

Эдвард склонился вперед и сплел на столе пальцы рук.

- Наверно, я знаю, с чем ты хочешь говорить, если так тебе будет легче выдавить это из себя.

- Три последние ночи меня посещал дух Джейн, моей умершей жены, заявил я. - В первую ночь я ничего не видел, только - слышал, как она раскачивается на садовых качелях. На следующую ночь я уже видел ее там. Вчера, когда я вышел в сад, я снова ее увидел. Затем она появилась в моей спальне.

Эдвард озабоченно посмотрел на меня.

- Понимаю, - задумчиво ответил он. - Да, понимаю, почему ты не хотел об этом говорить. Люди вообще не говорят о таких вещах. Сказала ли что-то она тебе? Передала ли какое-то известие? Ты сам разговаривал с ней?

- Она... несколько раз звала меня по имени. Потом заявила, что хочет, чтобы я трахнул ее.

- Да, - Эдвард кивнул головой. - У пары человек было подобное. Говори дальше. Что она еще делала? Ты действительно имел ее?

- Я... я сам не знаю, как это назвать. Было что-то вроде секса, но ужасно холодное. Никогда не забуду этого холода. Помнишь "Экзорциста", как в комнате неожиданно становилось холодно? Вчера было так же. Кончилось тем, что я увидел ее такой, какой она была во время катастрофы. Знаешь, везде кровь и кости... чуть не умер от страха.

- И потому ты сегодня ночью не возвращаешься в Грейнитхед?

- Ты считаешь, что это плохо?

- Откуда же. Предпочитаю, что бы ты завтра был в хорошей форме, когда будем погружаться. Под влиянием страха люди совершают ошибки. Наверно же ты не хочешь утонуть во время первого же погружения?

- Твой чертов оптимизм ужасно действует на нервы.

Официантка в черном смокинговом жилете и черной мушке принесла нам напитки. Эдвард отхлебнул пива, а я вытащил ручку.

- Есть еще что-то, - сказал я. - Буквы, выжженные на покрывале. Они были на нем утром.

Я нарисовал на бумажной салфетке буквы, которые появились на моем ложе, стараясь как можно более точно скопировать их. СПАСИ КОРАБЛЬ. Я подал салфетку Эдварду, а он внимательно посмотрел на надпись.

- Спаси корабль, - прочел он. - Ты уверен, что это не просто "спасение"?

- Нет. Наверняка речь идет о корабле. Эти буквы появились уже три раза. Один раз были на зеркале в ванной комнате, еще раз на боку чайника. Это значило именно "спаси корабль". Что-то требует, чтобы я спас "Дэвида Дарка".

Эдвард надул губы со скептической гримасой.

- Ты на самом деле так думаешь?

- Эдвард, когда ты видишь призрака, то тебя охватывают чувства, которых ты никогда не переживал, ты осознаешь такое, о чем до сих пор не имел понятия. Разбужены не только чувства, но и интуиция. Мне никто не сказал: "Это значит, что ты должен спасти "Дэвида Дарка". Такой потребности не было. Это я знаю.

- Послушай, - запротестовал Эдвард. - Знаю, что я сам, как историк, склонен делать поспешные выводы, но я считаю, что в этом случае ты зашел чересчур далеко. У тебя нет никакой логики в поддержку своего утверждения. Если мы хотим найти "Дэвида Дарка", мы к этому должны подходить логически.

- Есть ли у тебя кто-то из близких, который бы недавно умер? - мягко спросил я его.

- Нет.

- В таком случае, ты должен поверить мне. Я видел свою умершую жену. Я видел ее собственными глазами и даже имел ее, как духа, если можно так сказать. Я начинаю понимать, что рядом с нашим миром существует другой, полный боли, сомнения, страха и тоски. Может, если мы спасем "Дэвида Дарка", что является твоим давнишним желанием, то мы найдем какой-то способ, чтобы облегчить эти страдания, чтобы навсегда утихомирить этот страх и эту тоску.

Эдвард опустил голову. Задумчиво он надул щеки.

- Знаешь что, - сказал он без следа иронии. - Это все звучит слишком религиозно.

- Оно и есть религиозно. Разве ты не понимаешь, что все это как-то связано с религией?

Эдвард с сомнением посмотрел на меня.

- Честно говоря, я не знаю, что это такое. Если ты действительно видел этих духов, то ты знаешь больше меня, по крайней мере, в практическом смысле.

Я поднял стакан.

- За завтрашнее погружение. Наверно, мне все же придется плавать с вами, хотя мне этого вообще не хочется.

15

Вскоре после десяти я вышел из "Корчмы на Жабрах" и направился вверх, в мой номер. Эдвард, которого ждала дома сестра, вышел около половины десятого, а Джилли так и не появилась, так что я решил, что закажу себе в номер бифштекс с печеной картошкой и проведу остаток вечера над учебником по нырянию, который одолжил у Эдварда.

Я получил угловой номер на пятом этаже с видом на Жабры Салема. Из окна я видел между деревьев подиум для оркестра, где позавчера я разговаривал со старой ведьмой. Номер был выдержан в коричневых тонах: коричневый ковер, коричнево-оранжевые занавески, коричнево-белая постель. Немного многовато коричневого на мой вкус, но здесь было тепло, безопасно и далеко от Аллеи Квакеров.

Лежа в носках на постели и ожидая моего среднепрожаренного бифштекса, я раздумывал, а что теперь творится дома? Появится ли в нем Джейн в мое отсутствие? Связаны ли в какой-то степени духи с особами, которых они навещают? Я представлял себе мигающий призрак, странствующий из комнаты в комнату, ищущий меня, и шепот, сопровождающий ее везде.

Я подумал еще о чем-то другом. Допустим, что я завтра утону или умру по какой-то другой причине. Попаду ли я в ту же самую, заряженную электричеством область, что и Джейн? Буду ли я, как и она, в образе духа странствовать между одной и другой реальностью, никогда не зная покоя? Сохранила ли Джейн полное сознание? На самом ли деле она осталась сама собой, что она помнила, кто она такая?