Грэхэм Мастертон - Проклятый

Я повернул в салон, чтобы разжечь огонь, когда услышал как будто единичный скрип наверху. Я застыл в холле и прислушался. Звук не повторился, но я был уверен, что кто-то есть в какой-то из спален. Я взял со стола зонтик и начал подниматься по темным ступеням. Я задержался на половине пути, крепко сжимая остроконечный зонтик. Невольно я дышал все громче и чаще.

Я сказал сам себе: не впадай в панику. Знаешь же, что Джейн уже не имеет над тобой никакой власти. Ты встретил орду духов на Кладбище Над Водой, но ты все еще жив и в своем уме. Там, наверху, тебя не ждет что-то худшее. Наверняка же тебе не грозит большая опасность.

Однако эта тишина пугала меня еще больше, чем скрип качелей, больше, чем шепот и неожиданный холод. В этом доме никогда не было совершенно тихо. Старые дома обычно скрипят и трещат, как будто двигаются во сне. В них никогда нет такой тишины, такой абсолютной тишины, какая теперь воцарилась в моем доме.

Я добрался до вершины ступеней и прошел по темному коридору до последней спальни. Ни звука, ни шепота, ни звука шагов. Я осторожно сунул руку через щель в комнату, зажег свет и потом пинком открыл дверь. Спальня была пуста. Я увидел только раскрашенный сосновый стол и узкое одиночное ложе, прикрытое обычным домотканым покрывалом. На стене напротив висела украшенная вышивка с надписью: "ЛЮБИ СВОЕГО БОГА". Я огляделся, инстинктивно поднял зонтик, как копье, а затем потушил свет и закрыл за собой дверь.

Она ждала меня на лестничной площадке, в резком свете корабельного фонаря, который я увел из лавки. Джейн, совершенно будто живая. На этот раз она не мигала как древняя кинопленка, она была совершенно материальна. Ее причесанные волосы блестели в свете фонаря, а лицо, хотя и бледное, выглядело так же естественно, как и в то утро, перед ее гибелью. На ней была простая белая перкалевая ночная рубашка, обтягивающая ее пышные бедра и достигающая до пола. Руки она скромно держала сплетенными перед собой. Только глаза выдавали в ней что-то неестественное: они были черные и глубокие, как озера смолы, в которых человек мог легко утонуть вместе со всем багажом своих убеждений и принципов.

- Джон, - заговорила она где-то в моей голове, не шевеля губами. - Я вернулась к тебе, Джон.

Я стоял неподвижно и чувствовал, как мороз пробегает по моей спине от ее вида и от звука ее голоса. Она уже достаточно меня перепугала, когда казалась голографической картиной. Но теперь она стояла передо мной, как живая, и мне казалось, что я медленно свихиваюсь. Каким чудом была эта иллюзия?! Каким чудом она могла выглядеть так естественно, ее пышные бедра так могли возбуждать меня, если она была мертва? Тело Джейн было раздавлено и изуродовано, однако теперь она стояла передо мной, мое самое печальное из воспоминаний, вернувшееся к жизни и вызывающее такую причудливую помесь желания ее и страха перед ней.

Но самым худшим было то, что мощь Миктантекутли по-видимому росла с каждым днем, если она могла вернуть сюда Джейн в таком материальном виде. Какого рода энергия и сила были использованы, чтобы вызвать ее дух настолько привлекательным материально, об этом я мог только догадываться. Время от времени мне казалось, что ее изображение слегка волнуется, как будто я вижу его сквозь слой воды, но все равно изображение было земной желанной женщиной, которая легонько улыбалась, как будто представляла все те прошедшие дни головокружительных восторгов оргазма, которые уже никогда не вернутся.

Она вернулась ко мне. Но на этот раз она не хотела дать мне тепла, смеха и радости. На этот раз она принесла мне смерть в ее самом ужаснейшем виде.

- Джейн, - сказал я дрожавшим голосом. - Джейн, я хочу, чтобы ты ушла. Тебе нельзя сюда возвращаться, никогда.

- Но это же мой дом. Я же всегда в нем жила.

- Но ты уже не живешь, Джейн. Я хочу, чтобы ты ушла. Не возвращайся сюда больше. Ты уже не та самая Джейн, которую я знал и так хотел.

- Но это же мой дом.

- Это дом для живых людей, а не для пародий на живых людей, восставших из гроба.

- Джон... - прошептала она возбуждающе. - Как ты можешь мне так говорить?

- Могу тебе так говорить, ведь ты уже не Джейн, и я хочу, чтобы ты ушла. Уходи отсюда и оставь меня в покое. Я любил и желал тебя, когда ты была жива, но теперь я уже не люблю тебя.

Постепенно тонкие черты лица Джейн начали изменяться. Я увидел лицо миссис Саймонс, искривившееся от ужасной боли, которое через секунду расплылось и исчезло. Я увидел лица других женщин и лица мужчин, просвечивающие через черты Джейн, как будто она не могла решить, какой ей принять вид. Я увидел Констанс и миссис Гулт, недавно умершую, и лица всех, которые выражали всю муку умирания.

- Они все здесь, - проговорил глубокий булькающий голос. - Все их лица, все их тела. Они все здесь, и все принадлежат мне.

- Кто ты? - спросил я. - Потом я подошел ближе и крикнул на это чудовище. - Кто ты такой?

Чудовище рассмеялось целой гаммой смеха, а потом знакомый мягкий голос сказал:

- Это я, Джейн. Ты не узнаешь меня?

- Ты не Джейн.

- Джон, любимый, как ты можешь так говорить? Что ты выдумываешь?

- Не приближайся ко мне, - предупредил я. - Ты же мертва, так что не приближайся.

- Мертва, Джон? А что же ты знаешь о смерти?

- Знаю достаточно, чтобы выбросить тебя из этого дома.

- Но я же твоя жена, Джон. Мое место здесь. Мое место - быть с тобой. Посмотри, Джон, - она гордо показала на безобразно торчащий живот. - Я буду иметь ребенка от тебя.

В этот момент я был близок к истерике. Я чувствовал, как мой ум встает на дыбы, отказываясь принимать информацию, которую ему доставляли мои уши и глаза. Твоя жена и сын мертвы, - настаивал ум. Это невозможно. Все, что ты видишь и слышишь, это обман. Это невозможно.

- Чего ты хочешь? - спросил я ее. - Скажи мне, чего ты хочешь, и после этого уходи и оставь меня в покое.

Джейн улыбнулась мне почти сексуально, но в ее глазах все еще была та ужасная пустота, а когда она заговорила, то ее голос был жесток и скрипуч, как голос старика, а не девушки, которой еще не исполнилось тридцати.

- Здесь, внизу, очень холодно... холодно и одиноко... как в тюрьме... королевство без подданных и без трона...

- Это значит под водой... в трюме корпуса "Дэвида Дарка"? - спросил я ее.

Она кивнула головой, и мне тут же показалось, что я заметил на мгновение слабенький проблеск голубого света в ее глазах.

- Я так и думала, что ты поймешь, - сказала она. - Я знала с самого начала, что найду в тебе союзника...

- Я собираюсь спасти корпус "Дэвида Дарка", если дело в этом.

- Корабль? Корабль неважен. Должен спасти то, что находится в трюме... ящик, в котором меня заключили эти проклятые люди...

- Я достану также и твой ящик. Но предупреждаю, что собираюсь уничтожить его.