Юрий Погуляй - Мертвая пехота

— Они хорошо заметают следы, дор Бонз. Все ниточки, что я раскопал, закончились трупами. Это определенно сговор, и я не знаю, на какой уровень он поднимается. Мне предоставляют не все данные, которые мне нужны.

Пальчики с интересом посмотрела в его сторону и даже прекратила работать пилкой.

— Например? — поинтересовался Верховный дознаватель.

— Мне не дает покоя видео из покоев Огара. Я уверен, что там есть разгадка. Но Вэпс Нувал отказывается мне помогать.

Пальчики скривилась и опустила голову, продолжив свое занятие, а Рэм вдруг почувствовал себя жалким мальчишкой-ябедой, не способным дать обидчику сдачи. Это разозлило его пуще прежнего.

Гатар Бонз молча уставился на Рэма, и даже отсюда Консворт увидел, как бьется синяя жилка на бледном виске старика.

— Мой мальчик, — наконец, промолвил Верховный. — Зачем я тебе выдал Инсигнию? Чтобы ты на нее любовался, что ли? Для тебя нет отказов в помощи. Ты работаешь на императора. Сейчас ты его воин. Его надежда. Только мнение Стоика для тебя должно быть важным. Только его ты должен бояться!

Консворт мрачно насупился, погрузившись в себя. Гатар прав, и если быть честным с самим собой, то единственный действительно опасный противник Рэма на пути к результату, это собственная трусость. Вэпсу Нувалу все-таки удалось запугать дознавателя сказками о судьбах предыдущих владельцев Инсигний.

Адова канитель! Ну, мы еще посмотрим, кто кого…

Рэм откупорил пузырек, посмотрел на последнюю пилюлю, вытряхнул ее на ладонь и закинул в рот. Нужно пополнять запасы. Иначе он рехнется от близости Сью и мыслей о ней. Консворт тяжело вздохнул и встретил взгляд Гатара.

— Я понял вас, дор Бонз. Простите меня.

— Родственников Огара опросили? — так и не отвел глаз Гатар.

— У него не осталось родственников, — подала голос Пальчики. — После Песьей лихорадки род Огаров сильно пострадал. А сын Ноя погиб два года назад. Последним в роду был внук Гиллай… — Она осеклась, понимая, и выпалила: — Надо искать среди родов Нуслайта. Среди тех, кто может претендовать на место наместника! Глубина священная, Рэм, как мы об этом не подумали?!

— Наверное, потому что кто-то был занят поиском следов Альянса и истреблением Братства Кнута? — съязвил Консворт, досадуя, что сам не догадался проверить родственников Огара первым.

— Прекрати, глупец! — опять вмешался Гатар. — Вы должны работать вместе, а не собачиться! Почему я должен напоминать об этом?

— Простите, дор Бонз, — буркнул Рэм.

— Хорошо. Но это не все. Со мною связался его величество, и мы имели с ним короткую и неприятную для меня беседу. — Верховный дознаватель устало смежил веки. — Стоик требует, чтобы, пока вы ведете дело, здание Дома Раскаяния никто из вас не покидал. Ваши контактные лица удаляются с этажа. Я не хочу видеть здесь ни Раберсов, ни Нувалов, ни кого бы то ни было из благородных домов империи. Его величество принял мою просьбу. Однако они по-прежнему обязаны обеспечить вам полную поддержку любых ваших решений. Так что держите с ними связь по коммуникаторам, но работайте сами, без оглядок на чужие интересы.

Рэм возмущенно открыл рот, намереваясь высказать все, что думает по поводу таких нововведений.

— Я не закончил, — глянул на него старик. — Император отказался от простого выделения телохранителей для вас. Слишком велик риск выпускать вас наружу. Особенно в загородные усадьбы родов, заинтересованных в результатах расследования.

Консворт промолчал, а Бонз продолжил:

— Дом Раскаяния оцеплен имперской службой безопасности. Вас будут сторожить днем и ночью. Ваш этаж будет изолирован. Вернее он уже изолирован.

— Это очень похоже на арест, дор Бонз, — тихо сказала Пальчики, и на этот раз Рэм был полностью с ней согласен.

— Это требования безопасности. Его величество подозревает заговор и не хочет, чтобы расследованию кто-то мешал. Тем более, как правильно отметил Рэм, в деле уже слишком много мертвецов.

— На аудиенции он… — начал было Рэм.

— Мальчик мой, ты вздумал обсуждать решения императора?

— Я понял, дор Бонз, простите.

Не слишком ли часто приходится извиняться?

— Работать будете вместе. В одном помещении. Все ресурсы Калькуляторов вам доступны, и не мне вас учить, как ими пользоваться. Также я отдам распоряжение, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Обо всех потребностях немедленно сообщайте мне. Напрямую. Даже если вам захотелось попить. Ясно?

— Можно ли оставить мортов? — осторожно поинтересовалась Пальчики.

— Да. Но, девочка моя, постарайся не множить трупы. Я знаю, что твари Медикариума осечек не дают, но, проклятье, у тебя два промаха из двух. После третьего я задумаюсь, не слишком ли высоко тебя ценю, моя дорогая.

Вид у дознавательницы был, как у побитой собаки. Только Рэм знал, что это раскаяние всего лишь уловка. Сука просто притворяется. И она наверняка наблюдала, как мужчина-морт трахал Туну, глупую подружку покойной Лакрун.

Наверняка!

Эта мысль неожиданно его возбудила, и пришлось покопаться в памяти, выуживая самые неприятные, асексуальные моменты. Перед глазами встало надменное лицо покойной Бэллы.

Отпустило.

Рэм первым вышел из кабинета Верховного дознавателя. Уши горели от стыда, в груди клокотала злость на собственную трусость, на излишнюю осмотрительность. На собственную бесполезность.

Работа всегда казалась ему чем-то необычным, чем-то нужным, особенным. Но во время этого дела он чувствует себя балластом. Слепым щенком, тыкающимся в живот суки в поисках заветного соска. Вся работа свернулась до созерцания экрана монитора и постоянных запросов. Инсигния? Великий дар? Ха…

На рабочем столе у него лежал планшет, на котором он обычно рисовал связи, записывал имена и мысли.

В течение последнего расследования Рэм ни разу к нему не притронулся. Сдает? Устал? Доработался? Или он никогда не был готов к серьезным делам?

Смех один, а не дознание. Как же просто было ловить ублюдков рангом пониже и выводить их на чистую воду. Изящно, ловко. А теперь у него даже Шестого нет, которого уничтожили сразу после гибели подозреваемой, и куда не ткнешься, всюду оказывается тупик.

С такими мыслями он спустился на свой этаж, еще не перекрытый имперскими охранниками, и увидел, как несколько людей в серых мундирах имперской службы безопасности ведут по коридору встревоженного Дэвианта.

— Что происходит? — спросил щеголь, когда Консворт с ним поравнялся.

Рэм не ответил. Посмотрел Нувалу прямо в глаза, втянул носом запах его одеколона и, чувствуя, как падает в пропасть, сказал:

— Если в течение ближайших двух часов я не получу запись из покоев Огара, то отошлю запрос на арест твоего дяди, Дэвиант. Использую Инсигнию на полную катушку. А потом отдам Вэпса шлюхам. Скорее всего, мужику. Ты хорошо меня понял?