Наталия Мазова - Ведьмин рыцарь

Мудрец сделал еще пару глотков и внимательно посмотрел в окно. Джарвис проследил направление его взгляда и увидел, что на востоке, за башнями дворца Сурры, тьма приобрела слабый синеватый оттенок. Будто забеспокоившись, что солнце вот-вот выкатится из своего укрытия - хотя до рассвета оставался еще по крайней мере час - Анхорайни поднял чашу и опустошил ее залпом.

Джарвис поморщился. Учение, исповедуемое алмьярскими мудрецами-руми, запрещало им употреблять что-либо крепче местного слабого пива, "пока зеленую нить можно отличить от серой". А это значило, что через час, с восходом солнца, Анхорайни с сокрушенным видом произнесет "воля неба превыше воли земли" и побредет домой отсыпаться. Продолжить же мудрую беседу следующей ночью означало потерять деньги, уплаченные за проезд на "Черном лебеде", который отплывал сегодня днем, и вдобавок проторчать в Афраре лишних двенадцать или пятнадцать дней - корабли к Драконьим островам ходили не так уж часто, ибо торговля на этом направлении была не слишком выгодной. А деньги, вырученные от продажи Зеркала, имело смысл поберечь на то, чтобы заказать кому-нибудь из меналийских оружейников точную копию меча Индессы - иначе отец оторвет ему голову за потерю фамильной реликвии...

Будто подслушав невеселые размышления принца, достойнейший Анхорайни хитро усмехнулся:

- Впрочем, из всех противоречивых описаний Замка складывается единая картина: происходящее там - нечто вроде карнавала, где настоящее лицо прячется за придуманной маской, то, каков человек на самом деле - за тем, каким он хотел бы быть... Каждому, попавшему в Замок, дано создавать эту маску простым усилием воли. Но даже одну личину нельзя носить слишком долго - Замок с легкостью меняет свое обличье и требует того же от своих гостей. Недаром его так и зовут - Замок Тысячи Лиц. И за переменой масок настоящее лицо и вовсе исчезает... Анхорайни, не дожидаясь принца, плеснул себе еще вина, и Джарвис поразился: сколько же влезает в этого деда? Но невзирая на выпитое, взгляд мудреца оставался ясным и проницательным, а речь - связной и отчетливой.

- Считается, что в Замок Тысячи Лиц приходят за развратом - но на деле все сложнее... Как правило, туда попадают люди, которым не хватает праздника в обыденной жизни, для кого мечты и сны гораздо важнее, чем дневной вещественный мир. Философ Кунар-эд-Видар в трактате "О природе снов", законченном незадолго перед своей таинственной смертью, писал: "Но земному телу нет дороги в Замок. Лишь спящая душа проникает сюда, облекаясь здесь новой плотью и новым обликом, которые творит по своей или чужой воле. Поэтому-то достичь места сего может лишь человек с богатым воображением и безумной фантазией! Все, что можно представить себе, будет к твоим услугам - кушанья и напитки, наряды и танцы, радость же любви тела превосходит все мыслимое, ибо здесь нет боли. Но даже из тех, кто легко проникает сюда, лишь немногие могут вспомнить днем, что происходило с ними в стенах Замка." Превосходное описание, однако почтенный эд-Видар, к сожалению, так и не сумел понять главного - в Замок действительно попадают лишь спящие души. Надеюсь, благородный оль-Меналиэй, вам ведомо древнее изречение "Сон разума творит чудовищ"? А теперь попытайтесь представить, каких невероятных чудищ способен породить сон человеческой ДУШИ!

Окончив свой монолог, Анхорайни опрокинул в себя последнюю чашу вина и решительно встал - небо над башнями Сурры уже заметно посветлело. Но сделав всего пару шагов, он споткнулся и едва не рухнул на пол, лишь в последний момент уцепившись за край стола.

- Воистину права была великая Кирана даль-Хейви, сказавшая: "Глупца вино бьет по голове, мудрого же - по ногам", - произнес он сокрушенно. - Не будет ли благородный оль-Меналиэй столь любезен, чтобы помочь старому руми добраться до дому?

- Конечно, конечно! - вскочил Джарвис. - Вот моя рука, достойнейший Анхорайни, обопритесь на нее. Держитесь? Вот и отлично, идемте... Только осторожнее - здесь порог...

Когда Джарвис с огромным трудом, несколько раз подняв Анхорайни из уличной грязи, дотащил-таки старого пьяницу до его дома в двух переулках от гавани, солнце совсем поднялось. У ворот их уже ожидал слуга, смотрящий на хозяина с привычной, почти ласковой укоризной. Он принял мудреца из рук Джарвиса и уверенно - видимо, эта процедура была давно отработанной потащил к дому. Но на крыльце Анхорайни вдруг вырвался, обернулся и отчетливо произнес:

- Да, благородный оль-Меналиэй! Доселе я не слыхал ни о ком, кто бы попадал в Замок Тысячи Лиц во плоти и против своего желания! Это само по себе весьма удивительно и заставляет задуматься. Но я скажу больше: это посещение Замка в чем-то определило всю вашу дальнейшую судьбу. Не знаю, отчего я столь в этом уверен, но оно ни в коем случае не будет последним, как бы плохо вы ни относились к этому месту... - мистик хотел сказать еще что-то, но потом махнул рукой и сдался на милость слуги, который невозмутимо увлек хозяина в дом.