Журнал «Если» - «Если», 1998 № 11-12

Хозяин заметил ее смущение и мягко сказал:

— Я пойду направо, а ты — налево. Встретимся здесь через десять минут. А, да у тебя и часов-то нет! Держи. — Он снял черный хронометр с запястья. — У меня есть сенсор. А это так, побрякушка.

Семнадцать взяла часы. Они были очень тяжелыми, корпус — из хромированной стали или какого-то невиданно редкого сплава. Конечно же, циферблат, под которым ползли стрелки, был сделан из искусственного алмаза.

— Я не знаю, как тебя зовут, — сказал Хозяин.

— Катрина, — ответила она, не задумываясь.

— Катрина, — сказал Хозяин и дурашливо поклонился, — я счастлив охотиться с вами. Если вы увидите что-нибудь примечательное, извольте дуть погромче в свисток, и я тотчас примчусь.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как поняла, что призрачник близко. Крабьи гнезда вокруг были разрушены. Везде — на стенах и на потолке — виднелись царапины, оставленные его колючками. Холодный ветер дул девушке в лицо и был так же свеж, как одеколон Хозяина — чистый, привольный. Запах свободы. Свет впереди был светом дня.

Призрачник прятался в конце туннеля. Он уже откинул заслон первого люка и пытался прорваться сквозь второй. Его силуэт выделялся в сером свете. Вокруг твари кружилось множество белых хлопьев — шел снег.

Богомол повернулся к ней чрезвычайно проворно и широко развел челюсти. Ростом он был с Хозяина и такой же тонкий, как Док. Пружинистое тело изгибалось одновременно под несколькими углами. Панцирь отливал красным и золотым. Густые пучки бронзовых щетинок росли у сочленений и вокруг шипов на теле. Ноги были тонкими, как проволока, и чудовищно длинными. Призрачник был невероятно, сказочно красив.

Семнадцать так и застыла. Что у нее есть из снаряжения? Осветительные ракеты, радар, электрошоковое ружье, бессмысленное при дневном свете, и свисток. И ничего больше — хотя бы лома. Она могла обжечь призрачника вспышкой ракеты, но знала, что не убьет его, а только разозлит. Конечно, не беда, если несколько загонщиков погибнут, в то время как Хозяева охотятся на славу.

Она стояла неподвижно. Призрачник отвернулся и снова стал бросаться на заслоны. Семнадцать заметила, что тварь, пытаясь выбраться, расшатывала проржавевшие болты.

С потолка свисали трубы. Сгнившая обшивка болталась, словно лоскуты кожи прокаженного. В тот момент, когда тварь закружилась волчком, Семнадцать разбежалась, подпрыгнула и развернулась на девяносто градусов, оказавшись над головой создания. Ее ботинки с треском обрушились на заслон, и насекомое, заскрипев, сделало выпад. Его тонкие лапы, увенчанные когтями, вцепились в ее гидрокостюм. Обезумев от страха, девочка умудрилась освободиться и начала исступленно молотить ногами воздух. Призрачник истерически скрежетал внизу, потом упал на все лапы и бросился на заслон.

И тут вдруг все оборвалось — как провалилось. Семнадцать висела на трубе вверх тормашками и никак не могла поверить, что призрачник исчез. Вокруг нее танцевал снег и дул ветер. Когда вернулся Хозяин, то застал ее в том же положении.

Загорелый красавец помог ей слезть. Увидев следы призрачника, он нагнулся и заглянул за выбитый заслон. Семнадцать дрожала от холода и страха. Она была уверена — Хозяин убьет ее, но обернулась и увидела, что он по-прежнему улыбается. Он утешил ее: дескать, увидеть призрачника — это поинтересней всей охоты на каких-то жалких жуков. А потом он скрылся в темноте переходов. Семнадцать изо всех сил старалась поспеть за ним — все напрасно.

Больше она не видела его. К тому времени, как она добралась до сборного пункта, Хозяева уже отбыли обратно. Она собрала свое снаряжение и пошла искать Дока — сказать ему, что провалилась. И обнаружила, что случилось худшее.

Док лежал избитый, в крови, среди обломков своего наружного скелета и разоренных растений. Робертс был мертв, но мотор его каркаса ритмически жужжал, пытаясь поднять левую руку покойного. Семнадцать выдернула проводки — жужжание стихло. Повсюду валялись рваные, размокшие книги, внутренняя оросительная система тоже была раскурочена, лампы разбиты.

Семнадцать наугад подобрала несколько книг и ушла. А вскоре тело Дока обнаружили фабричные полицейские и почти сразу явились за ней. Девушка знала, что гибель Дока ей не пришьют, у нее было алиби — она охотилась в туннелях. Тем не менее — Доктор был Гражданином — ее допросили. Однако долго не мурыжили. Один из полицейских предположил, что Дока убил наркоман в поисках дозы. Но она-то знала, что случилось.

А на следующий день она его увидела. Он шел со своими корешами, такими же отвратными.

После работы она отмылась дочиста, купила помаду и духи в магазине. Духи пощипывали кожу и пахли розой сильнее, чем любая роза.

Дим направлялся со своими дружками в один из любимых баров. Она сделала вид, что не замечает его, но знала, что он подойдет. Он и подошел.

— Слыхал я, девонька, что какой-то наркоман пришил твоего дружка-инвалида. Ты не убивайся — Дим всегда к твоим услугам.

Семнадцать стерпела, когда он обрызгал ее слюной, обдал жаром тела и волной мерзкого запаха. Оказалось, что улыбаться совсем нетрудно.

— Как твой инвалидишка обрабатывал тебя? — спросил Дим. — Не очень-то, верно? Спорим, ты пришла сюда за мной — за тем, что у нас с тобой уже было, — ты ведь опять хочешь этого.

Последние слова он произнес громко — специально, чтобы слышали его дружки. Когда они заржали и заулюлюкали, он махнул рукой — полно, мол.

— У меня есть кое-что для тебя. То, что надо, — хрипло прошептал он ей на ухо. — Первосортный инструмент, работает без устали.

— Не здесь, — сказала она. — Я знаю место.

— Ясное дело. Но я не попрусь в твои тайники. Пойдем-ка ко мне, — заявил он и сжал ее запястье. Она не сопротивлялась.

Ко мне — означало полку верхнего яруса в мужском общежитии. Она чувствовала, что мужики раздевают ее взглядами, пока они с Димом шли по узкому проходу. Она забралась на койку. Матрас вонял Димом и затхлой марихуаной. В одном углу на кронштейне стоял телевизор, в ногах койки — запирающийся шкафчик.

Она потянула ремень брюк, пока Дим закрывал шторы на липучку. Он обернулся — резким движением она выбросила вперед руку. Тонкая полоса серебристого пластика, которую она прятала в ремне, со свистом распрямившись, вошла парню в глаз и проткнула череп. Горячая кровь брызнула ей на пальцы. Дим дернулся и навалился на нее всей своей тяжестью — мертвый, как и бедняга Док. Она затолкала его тело за занавески, нашла карточку-ключ к шкафчику, опрокинула в шкафичке все сосуды, склянки и шприцы, а затем спустилась с койки. Она пошла прочь из общежития, глядя прямо перед собой.

Никто не попытался остановить ее.