Галина Вайпер - Пожиратель звезд

Боснекки ткнула в нее пальцем.

– Наши астрономы рассчитали орбиту Пожирателя, видишь?

И в самом деле, красная линия образовывала вытянутый овал, Солнце оказалось внутри него.

– Никаким образом он не сможет добраться до Солнца! Не будь ослом, Элии! Сколько можно жить в выдуманном мире?

Элии хмыкнул, отвернулся от карты и обратился к членам Совета:

– Эта орбита рассчитана по неполным данным. На самом деле ее движение началось не от точки Большого катаклизма, а намного раньше, от Рикаты. Кроме того, Пожиратель имеет неестественное происхождение, следовательно, его движение не подчиняется…

– Прекрати молоть глупости, Элии, – раздраженно прервала его Боснекки. – Мы уже имели счастье познакомиться с твоей выдающейся идеей! У тебя уже умопомешательство начинается. От Рикаты! Это ж надо было до такого додуматься! Или ты забыл, что она больше не существует? Что ты можешь представить Совету в качестве доказательства своих диких домыслов?

Элии пожал плечами:

– Только то, что я видел своим внутренним взглядом.

– Вот именно! – взвизгнула старуха. – И не более того! Почему мы должны слушать твои безумные бредни?

– Мои выводы всегда подтверждались фактами, – заметил Элии.

– Они всего лишь укладывались в существующую картину происходящего, – медленно, отчетливо выговаривая слова, произнесла Боснекки. – Сколько средств мы истратили на твою возмутительную идею искать помощи у старшей планеты? Сколько ресурсов ушло в обустройство запасного места обитания у Проциона? А расчеты показывают, что траектория черной дыры заметно отличается от предсказанной тобой! И никаких доказательств, кроме мнения одного-единственного человека с нарушенной психикой!

Сережка рядом со мной подпрыгнул от негодования и зашипел:

– Нет, ты послушай, что делает эта кошмарная бабка! Она хочет выставить Элии психом!

Я вздохнула:

– А что Элии может противопоставить ей? Боснекки многие готовы поверить. Сунуть голову в песок намного дешевле, а главное – удобнее и спокойнее. Ты глянь, как моего знакомого дедушку угомоняют. Свои, между прочим, нашенские.

Колдун, который порывался выступить в защиту Элии, распалился, размахивал руками и горячо что-то доказывал, но разобрать, что он имеет в виду, было невозможно. Его пытались успокоить и посадить на место, он вырывался, в общем, там разве что не драка завязалась. Да и в остальных секторах народ вел себя немногим приличнее – так же галдел, махал руками и горячился.

Боснекки оттолкнула от себя карту, та взвилась обратно под потолок. Старуха приняла величественную позу и заявила:

– Я считаю, что Совет уже достаточно обсуждал эту проблему. И полагаю, что вопрос пора решить окончательно. Поэтому выношу на голосование такую формулировку – можем ли мы и дальше верить тому, что видит своим внутренним взором Элии, если это не согласуется с наблюдениями?

– Это же подтасовка! – ошеломленно охнул Сережка.

Я больно пихнула его в бок:

– Слушай! Обсуждать потом будем.

– Чего тут слушать? – он горестно вздохнул. – Ты разве сомневаешься в том, что они решат?

Я знала, что все пошло прахом. Только не знала, что мне делать? Идти напролом, как Элии, и с тем же результатом, или просто прожить отпущенное мне время, как получится?

Сережка злобно прошипел:

– Я знаю, что делать! И сделаю это. Не тушуйся, Женька, все будет хорошо.

Но я ему не поверила и сидела как оглушенная. Как и следовало ожидать, Совет решил прекратить деятельность Элии как никому не нужную и даже вредоносную, а его самого наравне с остальными отправить на общие работы.

Я вспомнила разговор с Лариской и сказала Сереге:

– Ты знаешь, я разговаривал со своей подругой недавно. Сидит взаперти в своем шикарном новом доме и отчаянно скучает. Если меня запрут, я элементарно рехнусь, мне не пережить этого.

– Все будет нормально, – он сделал строгое лицо. – Живи спокойно, не дергайся. Никто тебя не запрет. Так, я пошел, мне тут кое с кем поговорить нужно, так что пока.

Сережка убежал, экран погас, а я так и осталась сидеть на диване, не в силах сдвинуться с места.

– Теперь ты можешь снять скафандр, – сказал Джошуа. – Он больше тебе не понадобится, видимо.

– Лучше бы я не снимала его до самой смерти! – рявкнула я.

– Ты непоследовательна, Евгения, – с непривычно мягкими интонациями отозвался Джошуа. – До сих пор он тебе активно не нравился.

Но я его уже не слушала. Злая, как собака, сорвала шлем, решительным шагом промаршировала к дверям, выскочила наружу, подошла к перилам ограждения и не глядя перемахнула через них. Бешенство немедленно покинуло меня, зато его место занял панический страх, ужас перехватил горло. Что за дура, мелькнуло в голове, а если система не работает, отключена? Воздух свистел в ушах, хотелось завизжать, но перехваченное горло не давало даже вздохнуть.

Вдруг падение стало постепенно замедляться, встречный поток воздуха подо мной уплотнился, наконец, я смогла лечь на него и плавно опускаться вниз, раскинув руки и ноги, наслаждаясь остро нахлынувшим чувством безопасности.

Я опустилась на пол – никакой скафандр больше не мог мне помешать выплакаться от души. Втянула стесненным горлом воздух… и тут вспомнила, что решила больше не реветь. Изо всех сил стукнув кулаком по полу, я внезапно поняла, что Элии соврал мне. Не мог он не помнить, как выглядят два его солнца, такое и за двадцать лет не забыть! Даже я со своим ограниченным воображением понимала, что половину года на его планете не было ночи – утро, день, вечер и сразу новые утро, день, вечер. А вторую половину года он мог видеть по два рассвета и заката каждые сутки!

После заседания Совета Элии не вернулся домой, я его больше не видела, и мне так и не удалось узнать, почему он не сказал правду.

После исчезновения Элии я в поисках утешения перезнакомилась чуть ли со всеми обитателями нашего дома, но рыжеватого незнакомца не встретила, решила, что его уже отправили на какие-то работы, и махнула рукой – видно, не судьба. Да и потом, почему-то без Элии мне стало совсем не по себе. За его широкой спиной я чувствовала себя спокойно и при деле, а без него оказалось, что я никому не нужна. Некоторое время пыталась разобраться с собой и происходящим, а потом махнула рукой и затосковала.

Уже неделю я видела перед собой одно и тоже – светлую полоску неба на горизонте, отделяющую воду на небе от воды на земле. Серо-стальные тучи клубились над мрачной черно-серой водой, и глазу не за что было зацепиться, кроме как за белые всплески пены на волнах.