Вячеслав Назаров - Вечные паруса

Все так же светилось над письменным столом мозаичное панно, выложенное люминесцентной плиткой, на котором вот уже много лет нарисованный Мефистофель искушает нарисованного Фауста.

Здесь они с Робертом впервые увидели физически изменившегося Солсбери, узнали о таинственном препарате СД, сулящем огромную власть и огромные деньги.

А теперь здесь пахнет бунтом. Солсбери изменился физически — это его дело. Но позволить ему измениться морально — как бы не так. Вот он сидит и ждет. Уверен в себе. В своей незаменимости.

— Значит, ультиматум… Ну, что же, мистер Солсбери, давайте-ка говорить откровенно. Без дипломатии.

Он перевел дыхание.

— Первое условие мы выполнить не можем. Эдвард Стоун с его напарником уже в космосе. Их не вернуть.

— Но можно дать срочно радиограмму на "Нерон". Ведь сейчас они еще на "Нероне"!

— Ах вот как, мисс Джой. Вы, оказывается, знаете даже про "Нерон". Я догадываюсь, от кого у вас такая подробная информация. Мне очень жаль, что у пилота Эдварда Стоуна оказался такой длинный язык. Подобная осведомленность может кончиться плохо и для него, и для вас. Да, о чем я? Ага, о первом условии. Так вот, если моя формулировка не устраивает мисс Джой, предлагаю уточненный вариант: "фирма "СС" не собирается возвращать Стоуна и его напарника из космоса. Нам нужен Синий Дым, и он у нас будет. Много Синего Дыма. А если эти ваши твари после бомбардировки передохнут тем лучше. Фирма "СС" будет монополистом в производстве СД. Потому что все наличные запасы Синего Дыма будут храниться в наших контейнерах.

— Чудовищно, — тихо сказал Солсбери. — Я не верю своим ушам. Образованный человек говорит на языке людоедов. Просто чудовищно… Вы слышите, Джой, что он говорит?

— Он говорит то, что думает, — так же тихо ответила Джой. — Это уже хорошо.

— Вы снова правы, мисс Митчэлл. Фирме "СС" необходимо монопольное право на СД, и оно сметет, растолчет в пыль все препятствия на пути. Даже если этим препятствием окажетесь вы, доктор Солсбери.

Дуайт выдержал паузу и продолжил:

— Вот вам, собственно, ответ на второе ваше условие. МСК получит информацию из наших рук, а не из ваших. Torда, когда это будет нужно нам, а не вам, и такую, какую хотим мы, а не вы. Если согласны на наши условия именно на наши! — милости просим, мы дадим вам возможность продолжать работу. Нет — пеняйте на себя. Это, если хотите, тоже ультиматум. Причем ультиматум последний. И обсуждению не подлежащий. Только "да" или "нет". И без всяких хитростей — Смиты не любят шуток дурного тона.

Даже желтый свет лампы не мог скрыть внезапной бледности Джой. Она вцепилась в край стола так, что суставы пальцев побелели. Солсбери мягко накрыл ладонью напряженные руки женщины.

— Скажите, мистер Дуайт, что вы сделаете, если мы ответим — нет?

Узкая ниточка рта Дуайта расползлась, приоткрыв мелкие острые зубы. Он протер очки платком и водрузил их на свой крючковатый нос, приобретая жутковатое сходство с грифом-могильщиком.

— Вы всю жизнь были ребенком, Чарльз Солсбери, и ваша житейская неопытность спасала вас от беды. Не советую вам терять наивность и пытаться решать взрослые вопросы — столкновение с действительностью может оказаться для вас роковым. Я думаю, что вы меня поняли достаточно хорошо.

— Кажется, достаточно. Жаль, что слишком поздно.

— Вот именно — слишком поздно. Сейчас и вы, и мисс Джой уже не люди. Вы марионетки, которых мы можем ликвидировать одним движением пальца. И чтобы на этот счет у вас не оставалось никаких сомнений, прошу вас изучить фотокопии двух документов.

Дуайт вынул из нагрудного кармана две небольших фотографии и бросил их на стол.

— Подлинники этих двух документов, которые найдут при вас, если с вами что-нибудь случится, докажут полную непричастность фирмы к вашей смерти, потому что вас ликвидируют ваши же сообщники.

Дуайт направился к лифту, но остановился на полпути:

— Словом, я советую вам крепко подумать. Я не спрашиваю у вас ответа сейчас. Мы даем вам время все оценить и взвесить. Однако и не затягивайте ответ: это срок прибытия СД. Этот час будет часом вашего освобождения или… Словом, подумайте. Незаменимых людей нет.

Он сам вызвал лифт, и уже из дверей его добавил:

— Я советую вам не терять время зря и не пытаться искать выхода из зоны "Т". Я последовал вашему примеру, мистер Солсбери, и подробнейшим образом изучил все планы подземных лабораторий Биоцентра. Можете поверить мне на слово: все входы и выходы из зоны "Т" блокированы. Видеофон и прочие средства связи — то же самое. Единственное, что свяжет вас с внешним миром — вот этот зуммер-передатчик. Он настроен на волну Рэчела. Свое "да" вы сможете передать через него. Ваше молчание будет расценено как "нет" вплоть до "часа СД", который решит вопрос вашего пребывания в этом грешном мире. Ну, а пока — до свидания. Надеюсь, все-таки — до свидания.

Двери лифта захлопнулись, и красная стрелка указателя побежала по маршрутному плану.

Джой пыталась рассмотреть фотокопию, но буквы прыгали вкривь и вкось, и она видела только когтистую черную птицу и рядом чью-то фотографию и только когда она сообразила, что это ее собственная фотография, буквы постепенно перестали прыгать, и Джой, спотыкаясь, смогла прочесть:

— "Я, Джой Лилиан Митчэлл, вступая в ряды свободной организации "Коршуны Космоса"… соглашаюсь с уставом… принимая право сильного над слабым… клянусь быть ножом, разящим в спину, змеей, жалящей в пятку… да оправдает меня над законом и моралью… право убивать и грабить во имя нового света…" Господи, что это за чушь, дядя Чарли?

Солсбери, подняв брови, уткнулся во второй снимок.

— "Я, Чарльз Джонатан Солсбери… Коршуны… право сильного"… Ага, вот… " И пусть тогда настигнет меня смерть, невидимая и мгновенная, необъяснимая и мучительная, и смрадный труп мой не примет земля, а душу не примет небо… и да исполнится грозная воля Первого Коршуна…"

— Что значит вся эта безграмотная заумь, дядя Чарли?

— Ничего особенного, Джой. Просто если нас убьют, то все свалят на бандитов, которые нам якобы отомстили за какую-то провинность. Потому что в глазах людей мы будем сообщниками бандитов. А Смиты выйдут сухими из воды.

Солсбери смотрел невидящими глазами прямо перед собой, куда-то на дверь лифта, на маршрутный план, на котором давно уже погас красный указатель.

— И самое главное, что люди будут очень недалеки от истины. Я, действительно, сам того не подозревая, много лет никто иной, как сообщник бандитов. Я воображал, что стою над свалкой, а оказался в самой гуще свалки. Жаль, что я понял это слишком поздно. Погиб сам и погубил тебя, моя девочка.

— Ну что вы все твердите о смерти! Неужели нет никакого выхода?