Андрей Толкачев - Галактика 1995 № 3

Развеяны, кстати говоря, и представления о том, что первобытные люди жили до 20–25-ти лет, представления, оказавшиеся ложными, но укрепившимися в сознании стереотипами. Уже многие годы выкапывают из земли останки людей шестидесятилетнего возраста и более, выясняется, что выживали даже уроды от рождения или калеки, получавшие увечья, — племя давало им пропитание и защиту, не бросало на произвол судьбы, как это представлялось нам ранее.

Но вернемся к нашему «чудовищу». Индоевропейский праязык сохранил название и другого обитателя пещер — пещерного льва. Но это «чудовище», также грозное и вполне могшее послужить прототипом для божества, исчезло из мест обитания предков праиндоевропейцев значительно раньше пещерного да и простого медведя, не оставило следа, а возможно, и совместилось с основным прототипом в сознании.

Этимологизация Волоса дает ответы на многие вопросы. В его имени заключены понятия «смерти» и «волосатости». Ведь над поверженным, мертвым медведем-волосом разыгрывались целые ритуальные представления, участники которых обряжались в шерстистые длинноволосые шкуры с «головой»-капюшоном. Отзвуки этих ритуалов попали с прародины и в греческие комедии, само название которых означает «медвежья пляска», и в белорусские комоедицы, и в новогодние болгарские «велесовы празднества». Есть они в самой непосредственной передаче и во всевозможных великоросских ряжениях.

Волхвы в медвежьих шкурах — это жрецы Волоса-медведя в первую очередь. Потом уже слово стало более емким, распространилось и на прислужников иных божеств.

С волхвами и Волосом-Велесом связано и понятие «велеть, повелевать» именно в жреческом значении, то есть не просто в смысле «приказать», но в большей степени даже — «говорить особым образом», то есть на непонятном для большинства «магическом», «ведовском» языке.

Неотделимы от имени Волоса и «валы», как укрытия. Правда, в более поздних легендах повествуется о том, что валы, и, в частности Змиевы валы, были пропаханы кузнецом, который запряг в плуг змея-чудище и гнал бороздувал до самого моря, где и утопил своего врага. Но это уже позднее, «змеиное» напластование. А в «вале» мы видим древнее «бол» и индоевропейское *Uel-. Такие совмещения очень характерны.

Мы не будем специально вникать во все тонкости и детали длительного процесса сложения двух образов «медведя» и «змея». Скажем лишь, что этот процесс протекал еще на уровне древних праиндоевропейцев, так следы его заметны в мифологиях почти всех народов индоевропейской языковой семьи. Достаточно поздний герой былин — Волх Всеславьевич, например, при всей его, судя по имени, вполне однозначной связи с медведем-волосом или его жрецами, был по былине сыном Змея.

Здесь же заметим для полноты сведений, что кроме противников громовержца, чьи теонимы выходят из знакомого нам корня «Uel», существует целый ряд «чудищ» с корнем «budh». Такие как древнеиндийский Ахи Будхнья или уже сильно измененный древнеиранский Ажи-Дахака. Но здесь первое слово нам знакомо, «ахи» или «агхи» — это и есть индоевропейское «змей». Второе же наиболее сохранено опять-таки в славянских языках, это Бадняк, Бодник, олицетворяющие вредоносные начала. На примере греческого Пифона, который, как считают ученые, также выходит из этого корня, мы наглядно видим, насколько первичное звучание изменено в, казалось бы, столь близком Средиземноморье и как оно почти в точности сохранено теми же индоариями, несмотря на впечатляющие расстояния.

Завершая наше короткое расследование, мы выражаем твердую уверенность, что образ праславянского Велеса первичен во всех отношениях. Доказательств тому было приведено достаточно. Но главными, наверное, являются те, что лишь славянские языки сохранили первозданные слова и понятия, причем все: это и «воля», и «власть», и «волосатость», и «валы», и «велеть», и «величие, величина», и «большой», и многие другие, сходящиеся в один образ Велеса-Волоса. Ничего подобного и даже близкого в иных языках в отношении противника громовержца, «чудовища», не сохранилось.

И уж в самом конце вспомним про нашего убиенного средиземноморского персонажа. Грех о нем забывать, коли мы начали с него.

Нет необходимости пояснять, что из поэтического образа козо-льво-драконообразной Химеры не мог народиться вдруг архаичный Велес. Только наоборот. Лингвистических препятствий в трансформации теонимов не наблюдается. Окончания могут быть разными: «-ос, ес, с», даже «-ор, ер» как у Балора и Белера. В этом проявляются особенности и своеобычности родственных языков. Исходный же корень во всех случаях один «вел-, вол-». Обращение букв «б» и «в», как мы уже писали, дело обыденное и привычное, достаточно вспомнить «библиотеку — вивлиофику», «Вавилон — Бабилон», «Ваала — Баала» и так далее до бесконечности. Об удвоении согласной «л» мы так же говорили при рассмотрении родственности Кополо и Аполло, это явление типичное, примеры его любознательный читатель сам может найти где угодно, даже и в этой главе, то же происходит с «велесом» и с «беллеросом». Двойственность пути «чудовища» — с севера почти одновременно в Грецию и Малую Азию, это характерная и знакомая нам «кополова тропа». Совпадает и время — середина II тысячелетия до н. э. На протокоринфских вазах уже присутствует сюжет борьбы с «беллеросом».

Очень интересный промежуточный сюжет засвидетельствован именно на полпути образа с прародины в Средиземноморье, а именно — на Балканах. Там имеются изображения, где всадник-громовержец убивает именно медведя.

Таковы судьбы богов, принесенных в Средиземноморье предками славян. Одни, типа Кополо-Аполло, становились фигурами первой величины. Другие — Лада-Лето и Леля-Артемида довольствовались вторым рядом.

Но были и те, что прививались к древу античной мифологии слабенькими веточками. Таков, по всей видимости, и Беллер-чудовище, дошедший до нас в греческой легенде благодаря своему убийце. Этакий более чем трехтысячелетний хилый, южный внучок-мальчишка, совсем не похожий на своего северного, могучего и многоликого доисторического прадедушку.

А Ты подписался на лучший в России толстый журнал

«ПРИКЛЮЧЕНИЯ, ФАНТАСТИКА»?!

Индекс 70956

Подписка на 1995 г. в любом отделении связи России!

Наш супержурнал, не имеющий аналогов в России, с каждым полугодием становится толще, лучше, интереснее.

Конкуренции с Нами не выдерживает ни одно из фэн-изданий!

ПФ — уверенно лидирует, не имея себе равных. Им зачитываются люди от 12 до 80 лет. Почему? Потому что ПФ — это до безумия интересно и увлекательно!