Анатолий Мельников - Лифт

Я искал Иностранного Писателя: побродил среди людей, заглянул в кабину междугородного телефонаавтомата. Все было тщетно - Пришелец как сквозь землю провалился. Я-то знал, что он должен непременно объявиться снова. В человеческом облике.

Решил пойти на поиски - сквозь заросли самшита, к камышам. Пляж, солярий, укромное местечко в зарослях ежевики. Пахучие кустики фенхеля на песчаном склоне. Под ногами хрустел белый гравий, шуршал темный песок, шелестели квадратные цементные плитки. Поиски были напрасны.

Но он должен был вернуться для того, чтобы объясниться со мной. Ведь он так и не понял, почему на Земле предпочитают художественный вымысел строгой документальности.

...Вдруг я его увидел. Издали узнал его австралийские джинсы и тенниску со стоячим воротничком. Пришелец вышагивал по направлению к зданию Литфонда, петляя среди кустов ежевики. Нас разделяло метров пятьдесят, и мне хотелось крикнуть ему, чтобы он подождал, но я этого не сделал - меня что-то удержало. Я последовал за Пришельцем, решив, что догоню его.

Расстояние между нами тем временем не сокращалось. Вот он миновал кустики фенхеля, вышел на белые плитки дорожки. Я неотступно следовал за ним, и все время мне казалось, что я его сумею нагнать.

Он свернул налево, начал спускаться по лестнице терренкура. Я побежал следом, но поскользнулся на влажных плитах дорожки и едва не упал. Пришелец между тем исчез во входной двери. Я отстал от него метров на двадцать. Так что в тот момент, когда я проник в холл первого этажа, Пришелец был уже в кабине лифта. Вход в лифт, как я успел заметить, был загорожен щитом ввиду ремонта. Пришельца это не остановило. Я видел, как он нажал кнопку, а поскольку при этом он высоко поднял руку, я тут же понял, что он надавил "красную кнопку".

Двери за Пришельцем захлопнулись. Больше я его не видел.

В шахте лифта послышался нарастающий гул.

Здание Литфонда вздрогнуло, как при землетрясении. Тональность гула все время возрастала. Через несколько секунд гул перешел в вой, а вой - в свист. В свое время я пережил землетрясение в Ташкенте и потому опрометью бросился наружу.

Находившиеся перед зданием люди вдруг начали задирать головы вверх. Послышались возбужденные крики:

- Ай! Гляди-ка... летит!

- Ракета!

- Какая ракета? Снаряд!

- Сейчас взорвется!

- Да нет же! Эта штука улетает...

Я выскочил из-под козырька и посмотрел вверх.

Белое сигарообразное тело уходило вертикально в небо, поднимаясь над крышей здания. Я не сразу сообразил, что это - кабина лифта. Скорость ее полета возрастала на глазах, и вскоре кабина превратилась в светлое пятнышко в голубом, необъятном океане неба.

* * *

Под дверью номера 712 я обнаружил крохотную записку на клочке бумаги, удивительно напоминавшем пергамент:

"СПАСИБО ЗА КОНТАКТ".

* * *

Через несколько дней после памятного происшествия кабину лифта № 3 выловили в море. Со всей определенностью я мог сказать, что она сыграла роль модуля при стыковке Пришельца с его космическим кораблем. От удара о воду кабина сплющилась и для прежних целей уже не годилась. Ее оставили лежать на пляже Литфонда, неподалеку от Коряги, вплоть до приезда компетентной комиссии.

Еще через неделю приехала представительная делегация, которая попыталась восстановить происшествие во всех подробностях. Пригодились при этом показания свидетелей, среди которых фигурировал и я. Никто кроме меня не знал истинной подоплеки событий. Так что мой рассказ многое прояснил. Правда, не все в него поверили, хотя ящера на пляже и выброс кабины лифта через крышу здания видели многие. Особенно активно мне возражала дама из комиссии с седыми кудрями. Видимо, ей не хотелось переделывать заключение. Все было готово, только подписать - и можно отправляться на пляж! А тут я со своими свидетельствами...

Исчезновение Иностранного Писателя прошло незаметно. В книге регистрации чьей-то рукой был отмечен его отъезд на родину - как раз в день происшествия с лифтом.

Думается все же, что его срочно отозвали на Пастино те, чьи надежды он не сумел оправдать...

А с литературным конкурсом Отдыхающих получилось не совсем складно. Мне вскоре пришлось уехать из Литфонда, поскольку срок моей путевки закончился. Я так и не смог сдержать данное Борису Ивановичу обещание найти профессионального писателя-фантаста для их жюри. Чем там все кончилось - не ведаю.

Москва - Пицунда. 1983 - 1988 гг.