Виктор Меньшов - Коралловый остров из речных ракушек

Проснулся майор. Поздно! Нарушитель в темноте не разобравшись, нарушил его, майора Громилина, самым злодейским образом.

- Тревогаааа!!!! - заорал в ужасе героический майор...

И проснулся по-настоящему.

- Тревогаааа!!!! - кричал сержант Пысин.

Майор вскочил, сунул ноги в сапоги, стоявшие около кровати, шагнул и... рухнул на пол.

- Товарищ майор! Осторожнее! - закричал Пысин. - Я ваши сапоги героические, чтобы они на Берлин не ушли, прибил гвоздиками...

- Предупреждать надо! - рявкнул майор, отдирая сапоги от пола.

- Разрешите доложить, товарищ майор! К Границе приближается известный контрабандист Пронырин-Полукрымский с бандой, в составе двух особ!

- Ага! - обрадовался майор. - Вот почему мне Нарушитель снился! К нарушителям это! - Зловеще улыбнулся он, поправляя на груди гранатомет. Застава! В ружье! Боевая тревога...!

Кажется, на пути Женьки встает серьезный противник. Что-то будет?

Глава пятая

"Вставайте, лежебоки." Через "окно" и вприпрыжку. "Я же сказал

хоть в Швецию!" Думы сержанта Пысина. Сапоги на дороге. Рапорт майора

Громилина. Начальник верблюжьей конницы. как узнать, когда собака

голодная? Ничейный танк.

Полукрымский разбудил путешественников на рассвете:

- Вставайте, лежебоки, вас ждут великие приключения! Да собирайтесь быстрее, часа через три уже будем за границей.

Деревня еще спала, когда они въехали в нее. На улицах не было ни души. Только в самом конце деревни обнаружился спящий на завалинке мужик, державший в руках оконную раму без стекол.

- Он-то нам и нужен, - деловито сообщил Полукрымский, вылезая из машины.

Он бесцеремонно растолкал мужика, быстро переговорил с ним, забросил раму на верхний багажник машины, а мужика внутрь, сел за руль и они поехали за село.

Сразу же за околицей тянулся бесконечный забор из колючей проволоки, прямо перед ним стоял какой-то полосатый столб, весь во множестве зарубок и затесов. Рядом стояла вышка, а на ней - часовой с автоматом. Это был сержант Пысин.

В колючей проволоке было вырезано аккуратное прямоугольное отверстие. Мужик, не теряя времени, стал прилаживать к нему аккуратную оконную раму. Полукрымский достал топорик и подошел к полосатому столбу.

- Это я, как границу перехожу, так зарубку делаю, - пояснил он.

Взмахнул топориком, многострадальный столбик заскрипел и рухнул.

- Что же ты делаешь, бандюга несчастный?! - раздался истошный вопль с вышки. - Мало того, что он границу нарушает, он еще и столб пограничный порушил! Руки вверх, а не то стрелять буду!

- Дурак ты, Пысин. Смотри, смотри! У тебя вороны на погонах лычки склевали! Ой, что делается! У сержанта ухи отвалились! Прямо оба целиком...!

Сержант испуганно схватился сначала за погоны, потом за уши. А пока он проводил инвентаризацию своего хозяйства, автомат выпал, а подбежавший Полукрымский быстренько вытащил из него затвор, перекинул его на другую сторону колючей проволоки, помахал ему вслед и сказал:

- Ты сиди теперь тихо, Пысин. А то оружие отдам, а затвор оставлю. Будешь шуметь, скажу, что ты хотел секретный затвор за границу продать. Или скажу, что бегаешь за границу, затворы теряешь, а нас доставать заставляешь. А за столб ты не переживай, на обратном пути поставлю. Он мне дорог как память. Как же я без него?

Пока Полукрымский издевался над сержантом, мужичок приладил раму, и они один за другим, перелезли через это окно на другую сторону.

Полукрымский перебросил затвор сержанту и крикнул:

- Ты, Пысин, присмотри за моей машиной, чтобы на ней наряд не катался, как в прошлый раз. Бензина на вас не напасешься! И не скучай - я скоро!

И пошел вглубь зарубежья, увлекая за собой спутников, а мужичок, взвалив оконную раму на плечо, быстро удалялся в противоположном направлении, в сторону родной деревеньки.

Пысин, подобрав затвор, заорал вдогонку мужику:

- Стой! Стой, стрелять буду! Оконников! Я кому говорю стой?!

- Да пошел бы ты... - последовал ответ.

Мужичок все удалялся и удалялся, явно не собираясь останавливаться. Хозяин шел по земле. Начхать ему было на всякое начальство.

- Ну вот, спросить ничего нельзя... - вздохнул огорченно Пысин, залезая на вышку, чтобы по телефону доложить обстановку...

Нарушители тем временем бодро удалялись вглубь чужой территории.

- Сколько нам еще идти? - робко поинтересовался Фуняев.

- Да чего там долгого?! - быстро ответил веселый Полукрымский. - Вон лесок перейдем, а там и Финляндия...

- А при чем тут Финляндия?! - вскричала Женька.

- Как это так - при чем?! - удивился Полукрымский. - Мимо Финляндии никак. Вот придем в Финляндию, спросим дорогу в Швецию, она где-то рядом...

- Полукрымский! Не буди во мне зверя! - зажгла в глазах нехорошие огоньки Женька. - Какая Финляндия?! Какая Швеция?! Нам же нужен Гибралтар! Мы же сказали...

- А я сказал: хоть в Швецию! - заорал Полукрымский. - Сказал, или не сказал?!

- Сказал, сказал, только там еще и Гренландия упоминалась...

- Могу и в Гренландию. От Швеции рукой подать. Подумаешь! - обиженно проворчал Полукрымский. - Ходят, сами не знают чего им надо: то ли Швеция, то ли Гренландия...

- Все, Полукрымский! С тобой все ясно, - взяла себя в руки Женька. Гренландия откладывается до следующего раза. Швеция - тоже. Сейчас нам нужен Гибралтар. Что скажет по этому поводу наш уважаемый Дерсу Узала, потомок пиратов и ушкуйников?

- Гибралтар, Гибралтар... И чего там хорошего, в этом диком Гибралтаре? - забубнил пото

мок одноногого Сильвера. - Можно и в Гибралтар, подумаешь... Только...

- Что - только? - насторожилась Женька.

- Только это в другую сторону, - замялся потомок.

- Да не томи ты, Полукрымский! - взмолился Фуняев. - Говори толком!

- А я и говорю толком! - заорал Полукрымский, отводя глаза в сторону.

- Знаешь, Фуняев, я его сейчас испепелю, - произнесла ледяным тоном Женька.

- Да что это такое? Испепелю, испепелю... А я, может быть, не желаю! - возмутился Полукрымский. - Я же сказал, что это в другую сторону...

- В какую другую?! Говори толком, не тяни!

- Совсем в другую, - вздохнул проводник, не решаясь произнести суровую правду.

Сейчас он напоминал Ивана Сусанина, в тот момент, когда он пытался объяснить ляхам, что спьяну малость заплутал.

- Совсем в другую - это обратно. - набрался мужества Полукрымский, показав пальцем в сторону едва видневшейся отсюда пограничной вышки, на которой их ждал оскорбленный сержант.

- Ну, Пронырин! - только и смогла сказать Женька, вспомнившая почему-то первую половину фамилии своего проводника.

- А пойдем в Финляндию? - подал робкий голос Фуняев. - Там вкусный сервелат. Я пробовал. А еще сыр "Виола"... А еще...

Но на этом его обширные познания Финляндии закончились.

- Эх, Фуняев, Фуняев! - покачала головой Женька. - Разве можно променять коралловые острова и кокосовые пальмы на колбасу и сыр? Нет уж вперед! И только вперед!