Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

– Ты забыл, что он тоже Либерис. Только в отличие от меня не боится выходить из привычного пространства.

Заметив вопросительный взгляд Дмитрия, Анатолий пояснил:

– Я ведь самостоятельно прыгаю только в пределах видимости – за горизонт боюсь. А Емеля – мужик без страха. Он не только в пространстве, но и в душах людей путешествовать может.

– Ты имеешь в виду, мысли читает?

– Да нет. Он не просто может зайти к тебе в голову, но и выйти… вместе с тобой, – пояснил Анатолий. – Или с вирусом, что гораздо быстрее и полезнее для нас.

– То есть? – не понял Потемкин.

– Ну, не знаю, как он это делает, но только вирусы вместе с ним, как ручные, уходят из организма. То ли потому что поумнели поголовно, то ли Емеля такой молодец. Кто знает, сколько бы людей погибло, если бы не он.

– Куда уходят? – Дмитрий ощущал себя школьником, не выучившим урок.

– В Сеть, конечно! – раздраженно произнес телохранитель, скривился и хлопнул ладошкой по лбу. – Черт, тебя же не было!

– Угу! – кивнул Потемкин.

– Короче! – воскликнул Анатолий. – Бейрут слегка усовершенствовал плейт, который я от творчеков притащил, и теперь Емеля может в Сеть не только вирусы вытаскивать, но и, как говорит Жорка, создавать «виртуальные слепки человеческого сознания». Теперь каждый желающий мог бы в сеть переместиться. Только Сети, той к которой ты привык, уже нет, но для вирусов и нынешняя сойдет. Они единственные, кто в ней может жить.

– Зря, значит, Вирусапиенс старался, без него теперь обходимся, – улыбнулся Дмитрий.

– Как же! Без него обойдешься! – засмеялся Анатолий.

– Если бы не он, не было бы Сети, даже такой, какая она сейчас. Бестолковое стадо разбежалось бы в одно мгновенье. А без них Демона не сдержать.

Димка не стал задавать вопрос, вертевшийся на языке. Решив не мешать рассказчику, он лишь удивленно вскидывал брови.

– Нет больше разумных вирусов, – телохранитель остановился. – По сравнению с Вирусапиенсом нынешние хоть и не совсем безмозглые, но… глупые обезьяны, короче.

– И много обезьян?

– Достаточно, – телохранитель грустно улыбнулся. – Бейрут говорит, что и вирусы мутируют. Дальше больше. С тех пор как появился Демон, они все чаще, как по команде, включают механизм уничтожения носителя.

– И? – дернулся Потемкин.

– Это как свет выключается, – увлеченный рассказчик слегка сбавил темп. – Без энергии внутренние органы отказываются работать, и человек быстро угасает. Болезненно и быстро.

Анатолий помолчал немного.

– Поначалу думали, что очередная эпидемия началась, стали искать виновника смерти, но самого вируса обнаружить не смогли, ведь он часть человеческого организма, биохимическая программа. Потом стало не до того, плывуны пошли – решили, что именно с ними пришла неизвестная науке зараза. Потом и к самой науке стали относится, как к заразе, а потому махнули на многочисленные смерти рукой и…

Анатолий не договорил. По улице прокатилась волна горячего воздуха, пропитанного сыростью и затхлым запахом плесени. Асфальт провалился, под ногами проступила противная черная жижа, с чавканьем поглотив ботинки телохранителя, двинулась выше. В нос ударила нестерпимая вонь. За несколько секунд на месте широкого тротуара возникла покачивающаяся трясина.

– Плывун! – завопил Анатолий, поспешно выдирая ноги из вязкой жижи. – Вон там прочный фундамент – махнул он в сторону старенькой пятиэтажки, прижавшейся к подножью высотного дома. – Прыгай туда.

Дмитрий прикрыл глаза, сосредоточился и шагнул вперед. Расплывающаяся тень на мгновение вспыхнула, мелькнув над болотом, исчезла, чтобы возникнуть прямо на крыльце одного из подъездов, в полуметре от Анатолия.

– Осторожно! – воскликнул тот, уворачиваясь от выпрыгнувшей из болота непомерно длинной, змееподобной твари.

Заостренная голова гулко врезалась в металлическую дверь и упала на крыльцо. Хвост еще не покинул топи, когда каблук телохранителя разбил треугольный череп с торчащими в разные стороны зубами.

– Не терплю гадов!

Потемкин с удивлением наблюдал, как резко очерченный кусок зыбкой поверхности перемещается по улице, увлекая за собой многочисленную живность: противные твари появлялись над грязной жижей и как ни в чем не бывало ныряли назад. Зверье жило привычной жизнью, продолжая по ходу движения, как ни в чем не бывало, охотиться друг на друга. Похоже, они не догадывались, что их среда обитания на время сменила прописку.

– Действительно плывун, – кивнул он вслед скользящему мимо осколку чужой реальности. Ощутил холодок, зародившийся в груди. – А если засосет?

– Если не успеешь выбраться до того момента, как синхронизируется временная частота, – зрачки Анатолия, обращенные к небу, говорили о том, что он повторяет чужие слова, – ну, в общем, до того как плывун вернется назад, – пояснил он, заходя в подъезд, – окажешься в настоящем болоте. Там, в другом мире.

Дмитрий не переставал удивляться, неужели к этому можно привыкнуть?

– К этому не привыкнешь, – Анатолий поднялся на площадку и остановился возле железной двери.

Негромко затрещал звонок, но ждать, когда хозяева откроют, телохранитель не стал. С довольной улыбкой он шагнул навстречу двери, точнее, прошел сквозь нее, тут же появляясь в длинной затемненной прихожей.

Дмитрий толкнул приоткрытую створку, покачал головой и прошел следом за смеющимся телохранителем.

– Играешься? – прошептали его губы.

Душная прихожая, впитавшая недавнюю человеческую боль, хмуро взглянула на гостей. Сознание Дмитрия накрыло волной чужого страха и отчаяния. Он выглянул в большой зал и вздрогнул. Что-то мистическое было в представшей перед ним картине. На полу в свете тусклой лампочки лежали стонущие люди. Много людей – может быть, десять, может быть, больше.

Горячий воздух, дрожащими волнами поднимаясь от парящих тел к потолку, выскальзывал в открытые форточки. В колышущемся мареве, как в тумане, бродил Трофим. Он что-то нашептывал, касаясь распухшими красными руками неподвижных тел, подолгу замирал над теми, кто больше всего нуждался в помощи.

– Квартира батюшки Игоря, – шепнул Анатолий.

Потемкин сжал голову руками – страдания стекались со всех сторон, он чувствовал чужую боль как свою.

– Вы как тут? – спросил телохранитель спокойно. Видимо, он не замечал повисшего в воздухе насыщенного болью эмоционального облака.

– Делаем, что можем, – Добровик кивком поприветствовал Дмитрия. – Емеля, похоже, не успевает, – прошептал он. – Освобождаем людей от вирусов, а народу прибывает все больше.

Потемкин оглянулся, посмотрел на вошедшего в комнату человека и узнал в нем одного из работников «Медвежьей берлоги» – Сашу Мелехова. Некогда веселый молодой человек вел за собой испуганного до бледной синевы мальчишку, тот едва перебирал ногами. Да и сам Саша выглядел не многим лучше.