Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12

Иных вариантов для меня не существует, хотя мне лестно, что Ройд не устает их предлагать. Оба мы не сомневаемся, что я могла бы успешно завершить ремонт корабля. Не исключено, что Ройд сумел бы управлять им без меня и продолжать работу. Но это неважно.

Когда я наконец прикоснулась к нему — в первый и последний раз, — его тело еще не остыло. Но он уже был мертв. Моих хваленых объятий он так и не познал. Одно из своих обещаний я не сдержала.

Зато могу сдержать другое. Я не оставлю его с ней наедине.

История научной фантастики полна примеров как медленного, неуклонного восхождения одних писателей к вершинам славы, так и быстрого успеха, а затем ровного «плато» других. К последним относится Джордж Мартин. Писателю совсем недавно исполнилось пятьдесят, и пока не время для итоговых оценок его литературного пути, однако на сегодняшний день его лучшие произведения — те, что написаны на заре писательской карьеры.

Джордж Рэймонд Ричард Мартин родился 20 сентября 1948 года в городе Байонне (штат Нью-Джерси). После школы окончил Северо-Западный университет в Эванстоне (штат Иллинойс) с дипломом журналиста. Служил в армии, работал в нескольких фирмах, преподавал журналистику в колледже. Увлекался рок-музыкой и сам играл в нескольких группах. Отсюда, возможно, нарочитое мелькание «Песен», как вы увидите позже, в названиях его рассказов, повестей, романов. Менее очевидным представляется другое увлечение Мартина: шахматы. Мартин не только прилично играет в эту игру интеллектуалов, но и организовал в своей жизни несколько серьезных турниров…

С начала 1970-х его захватила новая страсть: научная фантастика. Первые опыты оказались столь успешными, что уже на исходе первой декады существования в качестве автора Мартин решил оставить все другие дела и заниматься литературой профессионально.

Обозревая общее состояние дел в американской science fiction к началу 1980-х годов, по обыкновению прозорливый и меткий Брайан Ол-дисс отмечал заметный отход от жанра многих ведущих писателей. Достаточно назвать Роберта Силверберга (как деликатно выразился Олдисс, «нашедшего себе более спокойную и гарантированную нишу — многосерийную фэнтези») и Урсулу Ле Гуин («канонизированная критиками при жизни, она, кажется, устала от славы и нашла какие-то иные формы самовыражения»). Однако, продолжал Олдисс, «остались еще верные ремеслу и общему делу вольные «каменщики», которые продолжают облекать свои видения в классическую форму. И аккуратно, по кирпичику выстраивать здания своих миров».

К таковым английский критик и писатель отнес Грегори Бенфорда, Майкла Бишопа, Джона Краули и Джорджа Мартина.

Впоследствии выяснилось, что в случае с последним Олдисс как раз и дал маху: не прошло и нескольких лет, как Мартин разрушил всю его схему, тоже покинув общество истинных научных фантастов.

Но до того — да, это была одна из самых ярких и многообещающих звезд американской science fiction!

Быстрый и шумный успех, выразившийся в высших премиях, пришел к Мартину сразу после публикации его первых рассказов и повестей. Писатель дебютировал в 1971 году рассказом «Герой», а к началу 1990-х годов опубликовал в журналах и антологиях около восьми десятков произведений короткой формы, большинство из которых представлено в авторских сборниках — «Песня для Лиа» (1976), «Песни звезд и теней» (1977), «Песчаные короли» (1981), «Песни, которые поют мертвецы» (1983), «Ночной полет» (1985), «Портреты его детей» (1987).

Может быть, он потому так хорошо себя чувствовал в стихии короткой формы, что та не обязывала его закручивать долгий сюжет, без которого немыслим научно-фантастический роман. Как отмечали многие критики, Мартин относится к тому поколению американских фантастов, для которых образ, характер становится более важным элементом произведения, чем сюжет или фантастическая гипотеза. Можно сказать, что для Мартина — как и Силверберга, и Ле Гуин, и многих других — сама фантастика начинается с характера, с персонажа, его взаимоотношений с другими героями произведения.

Правда, при подобном подходе (бальзам на раны тех критиков, которые и в научной фантастике требуют прежде всего и исключительно «просто хорошую литературу»!) трудно ожидать, что герои писателя окажутся узнаваемыми. Какая такая фантастика может проистекать от «парня с нашего двора» или «девчонки из дома напротив»…

И Мартин не скупится на необычные, а часто и эпатажные подробности. Другое дело, что его задача, по крайней мере в научно-фантастических произведениях, не испугать, не вызвать тошнотворную реакцию, а показать внешне необычное, даже неприятное, а затем продемонстрировать, как под этим слоем скрывается нечто человеческое, требующее любви, понимания, сострадания.

Словом, если кого-то пугает Иное , лучше вообще не читать фантастики. Знакомое, привычное в избытке представлено в детективах, любовных мелодрамах, триллерах…

В качестве яркого примера можно привести одно из лучших и одновременно самых шокирующих произведений Мартина — повесть «Песня для Лиа» (1974), завоевавшую премию «Хьюго».

Ее герои — пара влюбленных телепатов, юноша Робб и девушка Лиа (Лианна). Правительство некоей планеты нанимает их для выполнения важной и тайной миссии: выяснить, почему все большее число земных колонистов обращается в местную религию, которая, по идее, должна вызывать у всякого нормального человека резкое отрицание. Инопланетный культ, как и все уважающие себя религиозные учения, глубоко укоренен в местной биологии, истории и культуре, но на взгляд постороннего и впрямь экзотичен — дальше некуда! — Сакральными существами в нем выступают огромные желеобразные слизняки-паразиты, присасывающиеся к черепу «новообращенного» и в буквальном смысле выпивающие из него все соки.

Однако Мартин не так прост: перед нами вовсе не история очередного Чужого из одноименного фильма. Ведь если взглянуть на ситуацию непредвзято, оправившись от первого шока, то странное паразитическое существо с забавным на наш слух именем «Гришка» (Greeshka) предлагает обращенным (Воссоединенным) не что иное, как… любовь! Всепоглощающую — на сей раз в буквальном смысле, — бескорыстную и всеохватную. Ко всему живому, а не только к избранному существу. И дарующую возлюбившему то самое Спасение, которое не случайно пишут с заглавной буквы. Это любовь, которая предлагает отдавать, разделить, пожертвовать, а не забирать и не удерживать силком… Кто считает, что не к этому же призывают все главные мировые религии, пусть первым бросит в Мартина камень.