Николай Мещанкин - Спящий (Одержимый - 2)

- Из Гилама? - лейтенант протянул поводья одному из стоящих рядом солдат, спрыгнул с лошади. - И что, крестьянин, видел по дороге что-нибудь подозрительное?

- Подозрительное? - Джука почесал затылок. - Э-э, нет. Воинов видел, скакали шибко. А что, что-то случилось?

- Случилось, - лейтенант обошел, оглядывая, телегу, подергал подпругу. Кто-то напал на Стражу, магов убил. А ну-ка, слазь с телеги, - лейтенант холодно смотрел на Джуку.

- Чего?

- Слазь, говорю!

Джука обернулся и вдруг обнаружил направленные на него арбалеты в руках солдат.

- Да что же Вы, добрый господин, за что? - Джука сполз с телеги, роняя клоки соломы на землю. - Я же ничего, ехал себе...

- Руки за голову, лицом к телеге!

- Добрый господин...

- Быстро!

Джука сцепил руки на затылке, повернулся.

- Но добрый господин, меня дома ждут, скотина не кормлена. Вот, везу, чтобы накормить...

- Ты на себя в зеркало смотрел, крестьянин? - перебил лейтенант, хмыкнул. - С такой рожей из тебя такой же крестьянин, как из меня нагирский арфист. Я сам крестьянский сын, так что ты мне про скотину басни не рассказывай. И солому она жрать не будет, разве что если совсем с голоду подыхает. Подыхает она у тебя с голоду, крестьянин?

Джука вздохнул, досадливо поджал губы. Черт, совсем он хватку потерял, простейшие вещи забывает. Куда делись его навыки контрабандиста?

- Да, простите, добрый господин, Вы правы. Я действительно не крестьянин. Позвольте мне все объяснить.

- Объяснишь, еще объяснишь, никуда не денешься. Что у тебя в телеге?

- Дело в том, что мне срочно надо доставить деньги моему кредитору, они у меня в сумке, Вы можете посмотреть, и я...

- Скидывайте, - лейтенант показал рукой солдатам на солому, не обращая внимания на слова Джуки. - О-о... А это кто?

Джука закрыл глаза. Вот теперь он точно влип.

Да-Сааль брел по лесу, с трудом переставляя босые ноги по влажно чавкающей земле. Знавшие его раньше вряд ли узнали бы сейчас щеголеватого жреца в этом перемазанном грязью истощенном существе с лихорадочно блестящими глазами на заросшем щетиной лице. Расползшиеся сапоги утонули где-то в болоте, имперская форма превратилась в лохмотья, не защищая больше исхудавшее тело от переплетающихся ветвей, но Да-Сааль не обращал на это внимание. Не обращал внимания на холод, на кровоточащие царапины, на смертельную усталость, он упорно шел вперед, проламываясь и переползая сквозь завалы валежника, поскальзываясь, падая и снова поднимаясь, вперед, к цели. Он шел, потому что так было надо, потому что он был должен.

Да-Сааль скатился в овраг, вскарабкался, словно громадное насекомое, по противоположному склону вверх. Он уже рядом, он чувствовал, он почти дошел. Скоро он выполнит миссию, возложенную на него силой, пославшей его в путь. Силой, гораздо большей, чем он, одним росчерком стершей его личность, отнявшей человеческие черты и желания и вложившей свои, превратившей его в стрелу, в снаряд, направленный в цель. Великим Демоном, с которым он связал свою жизнь, и который теперь затребовал ее в виде платы.

Жрец раздвинул ветви деревьев, посмотрел на раскинувшийся впереди город. Люди входили и выходили из ворот, смеялись, разговаривали... Он когда-то тоже был таким, жил среди себе подобных, говорил с ними... Тусклое воспоминание мелькнуло на краю сознания и исчезло, не вызывая в душе никакого отзвука. Это было давно, очень давно, и с тех пор он изменился... И это неважно. Главное, он на месте, и теперь он должен закончить свое дело, выполнить то, ради чего сюда пришел.

Да-Сааль открылся, потянулся к Демону, тут же почувствовав, как сила послушно без всяких усилий втекает, наполняет его. Свить ее и... Свить ее, и вниз, в землю, вглубь, к этой подсказываемой ему точке, которая сделает то, что хочет Демон.

Почву под ногами сотряс ощутимый толчок. Да-Сааль улыбнулся, ощутив удовлетворенный отклик Демона. Все шло, как надо.

Еще, еще... Сила текла, рвалась через него все более широким потоком, концентрируясь, наращивая напряжение там, под землей, в том месте, которое откроет дорогу стихиям...

Новый толчок чуть не сбил его с ног, глубокие трещины побежали по земле. Из города донеслись панические крики.

Да-Сааль засмеялся, подхваченный торжеством Хафойототта. Это не все, это далеко не все. Серия толчков, каждый сильней предыдущего, вздымали и опускали пошедшую волнами землю, снося дома, руша стены на головы несчастных жителей. Не устоявший на корчащейся в судорогах земле жрец, все еще смеясь, скатился в разверзшуюся вдруг под ним пропасть.

Последний, мощнейший удар... Земля взорвалась, выбросив столб раскаленного газа и пепла, тут же опавшего, стремительно покатившегося вширь убийственным кольцом, полетели, оставляя дымный след в небе, куски камня. И, наконец, новорожденный вулкан выплюнул на поверхность первую порцию раскаленной лавы.

- Тревога!

Кериго вскочил, бросился из караулки, застегивая на ходу портупею, хватая оружие.

- Быстрее, быстрее! - сержант глянул на стоящего рядом монаха, нетерпеливо махнул рукой. - За мной! - рванулся бегом, не дожидаясь, когда солдаты построятся.

Кериго бежал, придерживая болтающийся сбоку меч. Что случилось? Учебная тревога? Вроде, не похоже, уж очень серьезное лицо у семенящего рядом монаха. Серьезное, если не сказать... Кериго сложил пальцы козой, отгоняя несчастье. Если не сказать испуганное. Но что такого могло произойти здесь, в самом центре Федерации, за сотни километров от фронта?

- Не отставать!

Они выскочили из города, побежали вдоль песчаного берега.

- Быстрее, быстрее, - задыхающийся монах держался за бок. - Вон он, видите? - монах указал на стоявшего, протянув руки к морю, человека.

- Заряжай! - рявкнул, обернувшись, сержант.

Кериго, не останавливаясь, потянул из-за спины арбалет.

Монах взмахнул руками, и замотанную в лохмотья фигуру на секунду скрыла фиолетовая дымка.

- Я не могу! - монах скривился. - Убейте его, убейте!

- Целься!

Солдаты припали на колено, ловя замершего человека в прицел.

- Огонь!

Тренькнули, разряжаясь, арбалеты. Человек нелепо взмахнул руками, осел.

- Поздно, - монах посмотрел на отступившую вдруг от берега воду, обреченно опустился на песок. - Слишком поздно. Проклятый жрец.

Сержант забормотал молитву. Кериго взглянул на бьющихся на обнажившемся дне рыб, встал на колени, готовясь встретиться с Богами. На горизонте вздымалась, быстро приближаясь, встающая закрывающей небо стеной волна.

- О, молодой человек! Рад Вас видеть, - епископ Акравский привстал, приветствуя Фирреа. - Заходите, прошу Вас.

- Здравствуйте, Ваше Преосвященство, - Фирреа прошел, сел напротив епископа.

- Ну, как у Вас дела? Как успехи на новом поприще?

- Все хорошо, спасибо, - Фирреа потер заплывшие в красных прожилках глаза. - Работаю. Интересно. Жалования маловато, ведь столько обязанностей, столько дел надо делать.