Сергей Михайлов - Далекие огни

— Жми на полную катушку! — орал Сергей. — Учти: если мы не выберемся — подохнешь вместе с нами. Жми, чтоб тебя!..

«Волга» в считанные секунды достигла железных ворот, за которыми кончались владения Орлова. Из будки, что рядом с воротами, выскочил перепуганный охранник. Еще издали узнав машину Свирского, а в кабине — и самого шефа «секьюрити», он крикнул на ходу:

— Герман Людвигович, что у вас там происходит?

Сергей продолжал отдавать команды, быстро и четко:

— В разговоры не вступай! Распорядись, чтобы открыл ворота! Быстро!

— Открой ворота! — крикнул Свирский срывающимся голосом.

Охранник остановился, недоуменно уставился на своего шефа, пожал плечами и трусцой побежал обратно, в будку. Через десять секунд ворота начали плавно разъезжаться в стороны.

Еще миг, другой — и они на свободе…

Из будки донеслась трель телефонного звонка, следом — взволнованный голос охранника. Сквозь оконное стекло будки Сергей увидел его встревоженно-испуганные глаза. И тут же ворота снова начали смыкаться.

— Жми!!! — заорал он; не дожидаясь, когда Свирский выполнит его приказ, он сам до отказа вжал педаль газа в пол автомобиля. Двигатель взревел, машина дернулась и пулей полетела на закрывающиеся ворота. Свирский завизжал, зажмурился и бросил руль, однако Сергей успел его перехватить.

«Волга» на бешеной скорости пронеслась сквозь узкую щель в воротах, со скрежетом и лязгом протиснувшись между металлическими створками. Ночная тьма тут же поглотила ее, скрыв от глаз возможных преследователей.

— Держи руль, кретин! — крикнул Сергей, двинув Свирского локтем под ребра. Тот, увидев, что ворота остались позади, слегка воспрянул духом и вцепился в руль мертвой хваткой.

Через минуту они вырвались на шоссе и понеслись к Москве. Сергей оглянулся. Погони за ними не было.

«Волга» неслась по шоссе, пустынному в этот поздний час. Справа и слева от дороги бесконечной чередой тянулись темные массы лесопосадок, одинокие фонари роняли на шоссе скудный холодный свет.

Сергей зорко всматривался в черную асфальтовую ленту. Внезапно у правой обочины несколько раз вспыхнул и погас огонек карманного фонарика.

— Стоп! — скомандовал он. — Видишь свет? Свернешь там направо, на проселок.

Плотно сжав тонкие губы и обиженно сопя, Свирский выполнил распоряжение. Едва только автомобиль оказался на проселочной дороге, Сергей приказал остановиться.

Из темноты бесшумно возникла гибкая черная фигура человека в одеянии ниндзя. Это был Владлен.

— Рад вас видеть, ребята, — приветствовал он Сергея и доктора, скользнув на заднее сидение.

— Как Катюша? — спросил Сергей, полуобернувшись к своему сенсею. В голосе его звучала тревога.

— В порядке. Сейчас ты ее увидишь. А вот с Абреком…

— Знаю. Его рук дело, — он кивнул на Свирского.

— Надо так понимать, что это и есть господин Свирский?

— Он, подлец, — буркнул доктор. — С ним будет разговор особый.

Владлен молча кивнул.

Следуя его указаниям, Свирский повел машину прямо по целине. Они углубились в небольшой редкий подлесок и вскоре очутились на обширном поле. Там, на фоне ночного неба, смутно вырисовывались контуры небольшого спортивного самолета и трофейного вертолета, на котором Владлен и Катюша прибыли сюда около часа назад.

— Мы у цели, — сказал Владлен и первым выскользнул из автомобиля. Следом вышли Сергей и доктор; Свирского пришлось выволакивать силой: трясущийся от страха шеф орловской «секьюрити» судорожно вцепился в руль и выпускать его не хотел ни под каким предлогом.

Хлопнула дверца вертолетной кабины, и на землю спрыгнул кто-то легкий, маленький, воздушный.

— Папа! Папочка!!!

У Сергея перехватило дыхание, дрогнуло сердце. Это она, его Катюша! Отбросив в сторону контейнер с почкой, изъятой из тела Орлова, он бросился ей навстречу. Подхватил легкое тельце и крепко прижал к груди.

— Девочка моя! — шептал он сквозь душившие его слезы. — Маленькая моя девочка!..

— Папочка, миленький! — всхлипывала Катюша. — Где же ты был так долго? Почему не приходил за мной?

— Я пришел, Катюша. Теперь я всегда буду с тобой.

— Они хотели убить тебя, да? — Он кивнул. — Но ты их победил, ведь правда? А дядю Абрека они убили… — горько добавила она и снова всхлипнула.

Он до боли стиснул зубы. Если бы только его одного! Она еще не знает самого страшного.

Будто прочитав его мысли, Катюша горячо зашептала ему на ухо:

— Знаешь что, папочка, давай сейчас поедем к маме. Это ничего, что уже так поздно, она нам обрадуется, вот увидишь. Я так по ней соскучилась!..

Словно разряд электрического тока прошил все его тело. То, что он должен ей сказать, ей, своей маленькой Катюше, было пострашней единоборства с Орловым. Он должен сказать правду — рано или поздно она все равно узнает ее, так пусть это произойдет сейчас, сию минуту. Рубануть сразу по свежей еще ране — а потом вместе рубцевать ее, отдав на откуп лучшему врачевателю всех времен и народов — времени. Время все излечит, он знал это, но сейчас… сейчас ему было страшно.

— Мамы больше нет, — тихо, едва слышно шевельнулись его губы. — Мама умерла.

Катюша отстранила свое личико и внимательно посмотрела отцу в глаза. Она не испугалась, не закричала и даже не удивилась — она просто не поверила.

Они сидели в машине вдвоем, отец и дочь. Он нежно обнимал ее за плечи, а она, прижавшись к его груди, плакала, горько-горько. Оба молчали, слова здесь были ни к чему, а время, великий врачеватель душ человеческих, уже делало первые робкие шаги по их исцелению. Никто не мешал им, понимая, что сейчас этим двоим нужно побыть одним.

От самолета отделилась плотная фигура человека с винтовкой в руке.

— Кто это? — настороженно шепнул доктор стоявшему рядом Владлену.

— Друг. Он со мной.

Василий приблизился к машине и широко улыбнулся.

— Засиделся я в кабине, вот, вышел кости поразмять, — сказал он, — а заодно и винтарь прихватил, так, на всякий случай.

Сергей, глянув в окно, мягко отстранил Катюшу и выбрался из машины. Подошел к пилоту и молча вырвал винтовку у того из рук.

— Э, э, полегче! — возмутился Василий, но Владлен жестом осадил его.

Сергей тем временем отыскал взглядом Свирского и решительно шагнул к нему. Вскинул винтовку, направил на своего врага. Свирский, до сего момента стоявший поодаль и с покорностью ожидавший своей участи, испуганно взвизгнул и отшатнулся назад.

— За слезы этой девочки, — сурово проговорил Сергей, — за кровь ее матери…

— За кровь Абрека, — вставил доктор, поняв, куда клонит его друг.

— …за кровь Абрека, за кровь многих других людей, тобою убитых, за покалеченные жизни и судьбы — я приговариваю тебя к смерти!