Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне

(Словно бы то, что он говорил до сих пор, страдало определенностью и конкретностью!)

— Ну допустим, — сказал я. — Но это все пока, по сути, — высокая теория. А мне хотелось бы чего-нибудь съедобного. Что дали карты сравнений? Возникло ли нечто, что можно было бы интерпретировать, как результат пребывания там Груздя? Или кого-то, имеющего к нему отношение?

По выражению лица Микрософта можно было заподозрить, что он только что сжевал на голодный желудок целую дюжину лимонов.

— Вопрос на засыпку, — констатировал он безрадостно. — Ручаться ни за что не могу. Но вот в двух местах (он показал) имеется не след, но как бы проекция следа — из высшего уровня. Но в эти уровни надо еще попасть, верно?

— Ты меня вдохновил, — сообщил я ему не очень радостным тоном. — Скажи, а общий уровень устойчивости?

Он пожевал губами:

— Н-ну… Пополам, скажем так.

— А теперь и вовсе осчастливил. Ладно, распечатай мне эти твои рецепты — зайду с ними в ближайшую аптеку, может, там разберут, что к чему…

Микрософт не обиделся. В конце концов, он понимал, как, впрочем, и каждый в нашем хозяйстве, что моя работа не сахар, скорее что-то вроде хины. Вы поймете это, если представите себе, что каждый раз, ложась спать, снова прощаетесь с миром яви, потому что никто не дает гарантий, что вы сюда вернетесь. Умирать хорошо один раз, но когда это становится сериалом, то смотреть его надоедает очень быстро.

Можно, конечно, с этой работы уйти. Ко всем чертям. Силком удерживать никто не станет. После каждого серьезного выхода даешь себе страшную клятву (как многие женщины, едва успев разродиться): да чтобы я еще хоть раз!.. Но как только придешь в себя — снова, как наркоман, начинаешь тосковать по сладкому яду неизвестности. Такое, наверное, ощущали великие землепроходцы и мореплаватели. Но Земля конечна; Пространства же Сна хватит на всех и на все времена, которых, кстати, тоже хватит на всех — и на все пространства.

— Ну что же, — сказал я Микрософту на прощание, — баюкай и дальше свой седалищный нерв. А я уж побреду.

— Удачи, — пожелал он мне вдогонку.

Выйдя из Большой Извилины — пардон, из Главной Компьютерной, я направился в архивное отделение, где, как я рассчитывал, моя персоналка была уже подключена к тем источникам, из которых я надеялся черпать материал, чтобы поближе познакомиться — пусть и заочно — с человеком, духовную сущность которого мне предстояло разыскать в причудливом многообразии Пространства Сна.

Я начал с биографических материалов похищенного.

Родился в… Так, это известно. Где? Село Воскресенское Красноярского края. Это надо запомнить. Учился…

Стоп. Что за черт?

И в самом деле, дальше пошла какая-то чепуха, чтобы не сказать — дьявольщина. Все-таки речь шла о человеке давно известном, ученом всепланетного масштаба, да к тому же еще и — с недавних пор — крупном промышленнике, не раз избиравшемся в члены разных там академий и научных обществ, или назначавшемся на высокие должности в очень крупных банках и компаниях, так что биография его — пусть в самых общих чертах, в первом приближении — была известна, наверное, всем, до последнего бомжа с Курского вокзала. Но ведь там не было ничего похожего на текст, который сейчас выдавался мне усердной машиной!

«Учился в престижной частной школе в Йоркшире, ОК…»

Это он-то? Да он в Англию впервые попал — я читал где-то — в тридцатилетнем возрасте. Поздновато для школы.

«Трудовую деятельность начал с 13 лет. В 1923-1926 гг. учился в Коммунистическом университете имени Я.М.Свердлова…»

Бред собачий. Его тогда еще и на свете не было. Просто интересно, чем нас тут еще порадуют?

«Был одним из организаторов антисоветской интервенции…»

Ну просто прелесть.

«Во время Великой Отечественной войны с 1942 года командовал стрелковой дивизией, танковым корпусом, армией…»

Да, разыгралась у кого-то фантазия.

«Создал замечательные по своему реализму образы в пьесах Н.В.Гоголя, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого», — невозмутимо утверждал банк биографий.

Или, может, мне это мерещится? Крыша поехала?

«На 1-м пленуме ЦК КПК 7-го созыва был избран членом Политбюро и секретарем ЦК КПК…»

Нет, вроде бы температура у меня нормальная.

«Основные работы относятся к исследованию планктона полярных морей, химической кинетике и строительной механике корабля…»

Все. Хватит.

Я выключил машину, но предварительно немного погонял ее по тестам на предмет обнаружения сбоев или вирусов. Нет, с нею все было в порядке. Со мной (во всяком случае, так мне казалось) — тоже. И только все, что касалось человека, которого мне предстояло отыскать в ПС, куда-то кануло и было заменено сборной солянкой из обрывков черт знает чьих биографий. Грубо, но выразительно. Наверняка это сделано специально для удара по психике — и в первую очередь по моей: мы, твои противники, все знаем, все можем, так что лучшим для тебя будет — не встревать в наши дела. Разумеется, это было сделано не специально для меня — для любого, кто захочет познакомиться с материалами по интересующему нас лицу прежде, чем отправиться в поход. Да, это они; кому еще пришло бы в голову учинить такую пакость?

Разве что самому виновнику торжества — если он очень не хотел оставить по себе, как говорится, светлую память, а проще говоря — поддающиеся выявлению и расшифровке следы.

Ни к селу, ни к городу я вдруг вспомнил старую песенку: «Мальбрук в поход собрался…»

Впрочем, на рассуждения сейчас не оставалось времени. Я должен был только доложить о случившемся — и заняться более срочными делами. А нужные мне данные придется разыскивать уже в ПС. Они там есть. Потому что там есть вообще все мыслимое и немыслимое.

Борич уже скоро уснет. Его задача — разведка, а не поиск. Но на всякий случай надо сообщить ему все, чем порадовал меня Микрософт, и особое его внимание обратить на предполагаемые следы, вернее — проекции следов из высших уровней Пространства Сна. А потом очень любопытно будет хоть недолго последить за тем, что же там с ним произойдет. Чтобы примерно прикинуть, на что должен рассчитывать я сам. Прогнозы Микрософта — одно дело, но они — из области теории, а, как сказано мудрецом, вечно зелено лишь древо жизни. Как-никак, сон — тоже жизнь, и куда более интересная, полная и продолжительная, чем существование в яви.

И я направился — не в демонстрационную, в которой можно увидеть лишь записанные раньше эпизоды, а в пост наблюдения, где становится доступным и моделирование происходящего в ПС в этот самый миг нашего, производного времени.

Впрочем, сказав о моделировании происходящего, я несколько преувеличил. Также, как и планирование на Большой Извилине, оно на самом деле — сплошная условность.