Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне

В то время, как невещественные их тела и по сей день странствуют в безднах Пространства Сна, не находя потерянного выхода в несовершенный и все же такой привычный и милый Производный Мир.

Кстати, вас, наверное, успело заинтересовать это название: Производный Мир. В приложении к нашему естественному, явному, привычному миру.

От чего производный? От какой основы?

Поговорим об этом. Но уж как-нибудь потом.

Дверь в наблюдательный пост была заперта, что, впрочем, вовсе не означало, что там никого нет. Просто доступ туда открыт не всякому даже из работающих здесь; чтобы войти, надо иметь право на это. Я приложил ладонь с растопыренными пальцами на металлическую пластинку на стене рядом с дверью. Негромко щелкнуло, и я вошел.

Перед розоватым экраном сидели несколько человек, в том числе и все участники Консилиума. Среднее кресло пустовало, и я без колебаний прошел к нему и уселся. Никто не произнес ни слова. Все напряженно ждали. Это означало, что Борич уже уснул, а если говорить точнее, называя вещи их именами, — дух его успел покинуть плоть и сейчас находился в переходе к Пространству Сна. Дух поддерживал с плотью непрерывную связь по каналу возвращения, а то, что нам предстояло увидеть на экране, снималось датчиками со спящего мозга в виде электромагнитного поля и, пройдя через компьютерную преобразующую схему, должно было возникнуть на экране в виде нормального изображения.

Переход в ПС не бывает, как правило, мгновенным, в отличие от выхода из него; выйти можно и рывком, в долю секунды, и порой только такая возможность и помогает избежать крупных неприятностей. А туда переходишь постепенно и какое-то время продолжаешь воспринимать этот. Производный Мир, не сразу понимая, что часть его реалий уже вытеснена и место их занято сущностями ПС. Их становится все больше, но Производная реальность сопротивляется, дух высвобождается не сразу, он крепко связан с плотью, пока не удалится от нее на немалое расстояние — и, кстати, иногда именно в эти переходные секунды удается заметить и осмыслить вещи, трудно постижимые при взгляде только отсюда — или только оттуда. Это происходит потому, что как раз тогда нам открываются сразу несколько пространственно-временных континуумов или, как мы тут говорим, макроконов или плоскостей, и как бы предоставляется возможность выбора: куда мы хотели бы попасть на этот раз. Правда, в большинстве случаев люди не пользуются такой возможностью: просто не умеют ею оперировать, и тогда вступает в свои права вероятность, а то и просто случай. Однако Боричу все необходимые приемы известны не хуже, чем мне, и он наверняка воспользуется самым выгодным из них. А мы тут сможем хотя бы частично проследить за этим процессом. Вот по экрану уже пошла розовая рябь. А вот и начали проступать картинки.

Теперь надо только быть внимательным…

…Борич выбрал, думается мне, лучший из возможных путей. Еще в переходном периоде он задержался — успел зацепиться, хотя у него были на это лишь считанные микросекунды, — задержался на возвратном канале, откуда должен был отправиться прежде всего в мой Семейный Круг, где его могли бы засечь ожидавшие меня наблюдатели, а затем — перекинувшись парой слов с моей матушкой и передав ей привет от меня — повернуть и пуститься в свое собственное прошлое. Так он и сделал.

Это не просто — решиться на такое развитие, когда знаешь, что за тобою наблюдают во все глаза. В Пространстве Сна нет запретных тем, и когда возвращаешься в собственное прошлое, то как бы выставляешь на всеобщее обозрение не только те эпизоды своей жизни, которыми если не гордишься, то хотя бы не стыдишься их, но и те, о которых с великим удовольствием забыл бы — а может быть, и на самом деле забыл. Но в Пространстве Сна все они остались и существуют сейчас и вечно. Идти на такое самораскрытие может только человек, чья совесть чиста, — или любитель играть по крупной, если ставка действительно велика.

Борич выбрал этот путь — и сразу же оказался в собственном прошлом десятилетней — по нашему времени — давности.

Я, да и не я один, понимал, почему он двинулся этим путем. В его прошлом был непродолжительный период, когда и он, и тот человек, розысками которого мы занялись, находились в одно и то же время в одном и том же месте. Они не знали друг друга, не встретились тогда, не познакомились и оставались незнакомыми и по сей день. Однако, оказавшись в том временном пласте, позволяя естественному времени унести себя в то самое место, Борич наверняка намеревался встретить там Груздя и, применяя несложные (для нас) приемы, следовать после этого уже в канале Груздя, не упуская его из виду до самого конца — то есть до сегодняшнего дня. Учитывая возможность влияния на течение каждого локального времени в ПС, Борич — если бы ему удалось выполнить свой замысел, — открывая субхронические туннели, а также используя встречные движения разных миниконов, перемещаясь в точках пересечения из одного в другой, мог вместе с Груздем (и не подозревавшим о том, что его используют в качестве направляющего и в то же время ведут по кратчайшему времени) в то мгновение, которое здесь, в ПМ, будет для нас реальным настоящим, в Пространстве Сна оказаться в том же самом микроконе, что и объект наблюдения, — и смог бы содействовать скорейшему возвращению этого самого объекта в Производный Мир. Конечно, это, строго говоря, являлось не его задачей, а моей; но уж очень хотелось, наверное, Боричу доказать, что он еще в полной форме и способен выполнять задания высшей категории трудности, что же касается меня, то мне он отводил ту роль страхующего ассистента, которая первоначально предназначалась ему самому. Ну что же: я прекрасно понимал его и даже не стал обижаться. А для остальных Борич, сумей он выполнить задуманное, оказался бы победителем, которых, как известно, не судят.

Для того, чтобы оказаться в нужной точке прошлого в наилучшей форме и готовности к мгновенным действиям, Борич решил приближаться к ней постепенно. Поэтому и отступил на десяток лет.

Это было разумно. Но в данном случае оказалось ошибкой.

Здесь уже произносилось слово «Память». Она часто помогает нам, но бывает, что и подводит. Так получилось и сейчас, хотя обнаружилось это не сразу.

Поначалу все шло благополучно. И быстротечные эпизоды, возникавшие перед нашими глазами, свидетельствовали о том, что Борич реализует свой план успешно и никто вроде бы даже не пытается хоть как-то помешать ему.

Эпизоды протекали очень быстро, потому, что, как уже говорилось, мы, остающиеся здесь, не можем видеть всех процессов, протекающих в ПС. И каждый, допустим, месяц, реализующийся в ПС, для нас тут укладывается в секунду, а то и меньше. Технически мы можем получить такое изображение, но даже поступи мы так — мы все равно оказались бы не в состоянии воспринять его. Человеческий мозг — тяжелая, инерционная плоть — не может работать с такой быстротой. Поэтому все, что считывают с канала связи наши устройства, передается в институтскую Великую Извилину (не путать с Большой!). Она, повинуясь программе и совершая черт знает сколько операций в секунду, находит наиболее интересные для нас эпизоды и замедляет их показ до такой степени, при которой мы уже способны различать и понимать. Конечно, и эта скорость достаточно велика, но все же представление о происходящем у нас возникает. А при желании время от времени мы можем и замедлить показ до нормального темпа, чтобы вглядеться во что-то внимательнее, и даже остановить. Однако делаем это редко: при этом приходится жертвовать другими событиями, для которых просто не остается времени. Разумеется, можно посмотреть запись потом, когда все уже закончится. Но тогда можно только видеть — но не влиять. А в ходе событий могло понадобиться именно наше воздействие на них — если оно окажется возможным.