Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне

— Разумеется, нет. Неужели я не сказал бы тебе сразу? Ладно, закончим здесь — сразу же займемся ею.

— Спасибо. Каким образом тебе удалось тут опередить всех?

— Повезло еще в Аиде. Туннель Узла открылся как раз там, где стоял я. Окажись ты на моем месте — тебе повезло бы точно так же.

— Постой… Не тот ли Туннель, в который угодил тот парень?

— Степ? Тот самый Туннель. И снова — тот же Степ. Только на этот раз он направлялся в обратную сторону. Забавный паренек.

— Надеюсь, ты помог ему?

— Можно и так сказать.

— Мне нужно было, чтобы он добрался до Института. Я сделал его моим курьером и передал…

Борич сделал большие глаза:

— Он не сказал об этом ни слова. Наоборот, всячески показывал, что в явь ему пока очень не хочется. Объяснил, что ему по не зависевшим от него причинам не удалось выполнить задание, и ему нужно хоть что-то сделать здесь, чтобы его не выгнали.

— Ты хочешь сказать, что он…

— Здесь. Я притащил его без малого на собственном горбу. Не хотелось оставлять парня на произвол судьбы. Он не слишком приспособлен к нашему делу. Хотя вообще-то может постоять за себя — в драке, скажем. Но Туннель оказался для него слишком сильным противником.

— И он сейчас…

— Я оставил его… — начал было Борич. И тут же прервал сам себя: — Да вот он!

И действительно — в дверную щель видно было, как в освещенной комнате — в дверях в противоположной ее стене — появился тот самый парень, о судьбе которого мы только что толковали.

Он вошел, остановился, недоуменно огляделся, не понимая — или притворяясь, что не понимает, куда он попал.

Я приник к щели и увидел, что на Степа были уже направлены два пистолета. Борич смотрел поверх моей головы.

— Ничего, — прошептал он. — Они же сами установили здесь, в замке, частичный блок. Эти штуки не фурычат. Стрелять можно только на вольном воздухе. Зато здесь — простор для рукопашной…

И в самом деле: боек щелкнул, но выстрела не произошло. Зато Веник, похоже, успел прийти в себя и уже находился в стойке.

— Трое на трое, — прошептал я.

— Годится, — так же тихо отозвался Борич.

— Раз, два…

И мы — я пригнувшись, Борич во весь рост — ворвались в комнату, где трое сидевших напротив Груздя только начали подниматься со стульев.

Но — и это было весьма странно — наше появление, как нам показалось, их почти не заинтересовало. И смотрели они не на нас, а в противоположную сторону: в окно.

Я тоже невольно перевел глаза в ту сторону. Не к окну, выходившему на озеро, но к противоположному, из которого виднелся прилегавший к замку парк.

Там мелькали тени. Беспорядочно перебегали, и, судя по множеству возникавших огоньков, стреляли. И предмет их внимания и страха был виден достаточно ясно. Не один предмет; я успел насчитать их не менее семи.

Тяжелые боевые машины медленно приближались к дворцу. Танки казались еще страшнее оттого, что двигались совершенно бесшумно. Мне никогда не приходилось видеть бесшумный танк. Но тут они были.

Танки-призраки атаковали столь же призрачных защитников замка Шенонсе. Бесшумно работали моторы, бесшумно вылетали из стволов пули. Уже через секунду я перестал удивляться. Один из танков повернулся ко мне бортом, и я увидел номер на его башне. Это был тот самый номер 203, который я заметил на одном из танков полка, увиденного мною на марше, когда я находился в Узле. В машинах сидели и шли цепью вслед за ними постоянные обитатели Пространства Сна — люди, не раз уже убитые здесь, а задолго до того убитые там, в Производном Мире, в давней и жестокой войне.

Зрелище было настолько необычным даже для профессионалов, что и мы с Боричем, и медленно опускавший руки Степ, и люди, которых мы собирались атаковать, — все стояли неподвижно, не в силах отвести глаз от призрака войны.

Мы очнулись только тогда, когда прозвучали уверенные шаги и в комнате появился Минаев. Увидев его, я даже не удивился. Понимал, что он непременно должен был появиться здесь.

Минаев сказал, обращаясь к нашим противникам:

— Советую капитулировать, господа. Как это только что сделало ваше войско. Хотя размышлять тут не о чем, даю вам одну минуту.

Пока текла эта минута, я успел приблизиться к нему, чтобы спросить:

— Где ты перехватил армию?

Он слегка усмехнулся:

— Помог твой приятель. Приказал комдиву отклониться от маршрута и помочь нам.

Я понял, о ком он. Но для верности переспросил:

— Дремин?

— Это его люди. Они попали сюда при нем и навсегда останутся преданными его имени. Тут мы ничего уже не можем поделать. Да и вряд ли нужно.

Я кивнул. Это и на самом деле было не нужно. Я лишь сказал:

— Как только он согласился?

— Наверное, нашел в таком обороте какую-то пользу для себя. Может быть, что-то в нашем будущем?

Минута на размышления закончилась. И все трое собеседников Груздя разом кинулись на нас. Видимо, с мыслью о капитуляции они так и не смогли смириться.

Все три наших противника были уже аккуратно упакованы: в ближнем бою, как выяснилось, они изрядно уступали нам. Борич со Степом отправились вниз — чтобы нейтрализовать ученых и немногих остававшихся там боевиков, помощью которых пользовались наши противники: разношерстный сброд, набранный по редко посещаемым закоулкам Пространства Сна, где ютились никогда не имевшие имен вояки, вроде гвардейцев кардинала или отрицательных героев множества триллеров моей эпохи. Мы остались с Груздем втроем: Минаев, Борич и я.

Мне хотелось поскорее закончить дело, чтобы броситься на поиски дочери. И я не стал разводить с профессором дипломатию.

— Итак, мы вас нашли, профессор. Попрошу вас ответить на несколько вопросов прежде, чем вы вернетесь в мир яви.

Слегка улыбнувшись, он покачал головой:

— Я не собираюсь возвращаться в Производный Мир — во всяком случае, в тот, который вы подразумеваете.

Настал мой черед ухмыльнуться:

— Вы и меня будете убеждать в том, что вы не профессор Груздь? Совсем другое лицо?

Он утвердительно кивнул:

— Именно это я и говорю. Однако…

— Профессор, перестаньте…

Подняв руку, он заставил меня остановиться на полуслове.

— Однако, хотя я не Груздь, но я был им почти три года. И у меня есть свидетель того, что дело обстоит именно так.

Он кивком указал на Минаева. Бывший шофер улыбнулся и проговорил:

— Совершенно верно.

Впервые я не нашелся, что сказать.

— Прикажете понять вас буквально?.. — только и пробормотал я.

— Совершенно буквально. Два с лишним года я играл его роль. Жил в его теле. Но этому пришел конец. Меня отзывают.

— То есть как… Куда?

Вместо него ответил Минаев:

— Домой. В нашу явь, не в вашу.

— Откуда же вы?

Мнимый Груздь пожал плечами. И сказал лишь: