Сергей Снегов - В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г.

5. Снова в городском парке

Костя спустился с насыпи. Позади остался железнодорожный мост, по которому только что прогромыхала его электричка, впереди, за огородами, белели первые дома Привольного.

Был теплый приятный вечер. Рабочий день закончился, и Костя с досадой думал о том, что, если бы не задержался так долго в Акимове, успел бы застать Семена Ипполитовича на месте. А теперь что? Звонить ему домой? Вроде как-то неловко. И все же другого выхода не было. Костя позвонил сначала домой Семену Ипполитовичу, затем в прокуратуру. Ни там, ни там его не оказалось. Беспокоить Васильева побоялся: вряд ли тот ответит согласием. Ведь веских оснований для официального вызова профессора Ильина нет. А одной «философии» Анциферова и его, Костиных, умозаключений вряд ли достаточно для такого важного решения.

Тропинка пахла мятой и клевером. И еще чем-то…

Да, мазутом. Это оттуда, с насыпи. Если б не ветерок, пахло бы только травами и речной тиной… Впрочем, он опять отвлекся. Это самый простой способ оправдать свою нерешительность.

Наплывшие было сомнения стали постепенно рассеиваться, уверенность возвращалась снова, И снова росло убеждение в необходимости приглашения профессора Ильина. Убеждение это укреплялось, затвердевало, словно цемент. Ведь главное — поставить Ильина перед фактом, начать разговор обо всем случившемся здесь, создать благоприятную атмосферу и тем самым заранее подготовить ученых к предстоящему контакту… А приглашать профессора надо именно теперь, по горячим следам, пока не упущено время.

И еще одно: не мешало бы найти Загранцева. Сейчас. Просто несколько неотложных вопросов — и все.

На это, видимо, уйдет немного энергии.

Костя свернул с тропинки и напрямик, по лугу, направился к городскому парку. Может быть, новая встреча даст одно из тех веских оснований, которые заставят Васильева быть более уступчивым?

Он стал обдумывать разговор с Загранцевым — время есть: вряд ли тот отыщется сразу. Необязательно же он должен быть в этом парке, — город большой.

Костя нырнул в тень, и тут же на него пахнуло влажной прохладой. Идти по центральной аллее не имело смысла: в такие часы Загранцев любил безлюдность и тишину. Значит, надо заглянуть в глушь, поближе к реке… Размахивая папкой и ускоряя шаг, Костя вышел на прибрежную аллею.

Загранцев сидел на скамье в своей излюбленной позе — запрокинув голову и положив обе руки на ребро спинки скамьи. Глаза его были закрыты.

— Рад, что пришли, — сказал он негромко и хрипловато. — Хотя… Мы же отложили разговор на завтра?

— Я по другому вопросу, Виктор Ильич.

— Любопытно… Ну, садитесь, потолкуем, только недолго.

Костя послушно сел.

— Я больше не хулиганил сегодня, — сказал Загранцев.

— Похвально. — Костя сдержал улыбку. — Это почему же?

— Нет смысла. Один я не в состоянии бороться со слепой глупостью людей — тут нужна армия таких, как я. И скоро она будет.

— Что же это за армия?

Уголки губ Загранцева слегка дрогнули.

— Увидите. Вам будет жарко.

Он по-прежнему не менял позы и сидел с закрытыми глазами.

— Ладно. Подождем, — храбро сказал Костя.

Загранцев промолчал. Костя пристально смотрел на его лицо — оно словно одеревенело.

— Так вот я по какому делу, Виктор Ильич. В конце прошлого месяца неподалеку от деревни Акимове наблюдался необычно густой туман. Он выполз из леса к реке и примерно с полчаса не двигался с места.

— Возможно. Его создали земля, вода и воздух.

— Так вы знаете?

— Точнее — предполагаю…

Костя чувствовал себя не слишком уютно с человеком, сидевшим в вольной позе с закрытыми глазами.

Он словно спал под гипнозом, шевелились одни губы.

— И что же? — спросил Загранцев. — Что там было?

— Возле туманного облака оказался человек. Он вошел в него и остался там. У вас этот случай не вызывает никаких ассоциаций?

— Нет, не вызывает.

— А ведь это были вы.

— Вот как? — И снова лицо Загранцева осталось бесстрастным. — Вы сказали правду?

— Да.

— Помолчите немного.

Загранцев больше пяти минут не произносил ни слова, и Костя уже стал опасаться, не заснул ли он, как тот вдруг тихо произнес:

— Какие-то смутные воспоминания… ничего определенного.

Костя спросил:

— Можете мне ответить, где находится настоящий Загранцев?

— Вы уже третий раз спрашиваете о нем. Не знаю.

— Ему не угрожает опасность?

— Нет, хотя он и заслужил наказание.

— Ясно. — Костя вытер платком лицо и шею, не спуская глаз с собеседника. — Виктор Ильич, я все же хочу пригласить сюда одного специалиста…

— Зачем?

— Ну… пусть он сам все увидит и услышит. Он человек умный, авторитетный — ему поверят. А главное, потом легче будет найти общий язык.

Загранцев с минуту молчал.

— Что ж, — сказал он потом, — может быть, это и разумно… А когда вы его ждете?

— Дня через три-четыре.

— Меня он уже не застанет. Ну да не в том суть: не будет меня — будут другие. Только уж вы, милейший Константин Сергеевич, сделайте все для того, чтобы он поверил. Я не смогу ничем помочь: я просто разведчик с ограниченными возможностями. К тому же моя деятельность пошла на спад — в меня все меньше поступает энергии. Это — конец.

— А вы не знаете, что будет после вас?

— Наверное, туман. Теперь природа в силах защитить себя после многовекового терпения! Да и я пришел к людям не плакать и не просить пощады…

— Н-да. — Костя зябко повел плечами. — Сталкивать людей лбами, ломать магнитофоны и мотоциклы только потому, что кто-то в порыве пьяной злости совершил варварство, а кто-то мешал громкой музыкой всему живому… не слишком ли это?

— Не слишком. Убеждать глупого — что шелуху молоть. Глупость не прошибешь ничем, кроме противодействия. — Загранцев говорил все тише и все больше растягивал слова. — А теперь оставьте меня, пожалуйста, хочу отдохнуть.

Костя в нерешительности потер ладонями коленки, огляделся.

— Может быть, пойдем ко мне? — предложил он. Я один, жена в доме отдыха.

— Мой дом здесь, Константин Сергеевич, и лучшего мне не надо. Вы же отлично понимаете: природа — моя мать. — После непродолжительного молчания он совсем тихо сказал: — Сегодня ночью по городу пройдет туман.

Костя весь напрягся от неожиданности.

— Тот самый туман?

Загранцев не отозвался.

6. Последняя встреча

Костя хотел позвонить, но автомата поблизости не было. Пришлось ехать в центр.

Автобус шел неторопливо, покачиваясь на неровной дороге. Впереди сидели двое. Громко бубнили о какой-то бабке Пелагее, о куме Николае и куме Настасье — мешали сосредоточиться. И чемоданы взгромоздили возле своего сиденья — ни проехать ни пройти. Садились у вокзала. Один — здешний, другой — приезжий.