Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

На все последующие вопросы о назначении прибора он отвечать отказался, и тогда в отделение были приглашены технические эксперты. Ознакомившись с устройством прибора (задержанный предъявил им его с большой неохотой), они были вынуждены признать, что устройство, принцип и назначение остаются им совершенно неизвестными и они вынуждены обратиться за консультацией к видным ученым. Ученые же в числе двух человек, позже прибывшие в отделение, пришли к удивительному выводу, что неизвестный прибор не мог быть сделан на Земле, а следовательно, был изготовлен вообще неизвестно где. Тогда гражданин Лютиков, видимо не имея возможности отрицать, заявил, что ему необходимо сделать важное сообщение, однако он утверждал, что делать его в отделении милиции не место, и через некоторое время вместе с учеными отбыл в Президиум Академии наук.

Велосипед же гражданина Лютикова марки «Спутник» остался в отделении. Наши эксперты его детально исследовали, но не смогли обнаружить каких-либо различий с обыкновенными промышленными образцами. Все товарищи в милиции терялись в догадках, строя предположения о происшедшем, и трудно было решить, кто же из них прав. Некоторые, знакомые с научно-фантастической литературой, склонялись к мысли, что гражданином Лютиковым называл себя какой-либо космический пришелец, наделенный неземной физической силой, хотя и не были в этом вполне уверены. По моему же мнению, дело здесь в чем-то другом, потому что студенческий билет у него был в надлежащем порядке, подписан деканом, чья подпись удостоверялась печатью, а с факультета, на котором он учится, сообщили, что он действительно является студентом, причем числится на хорошем счету, но в чем дело, еще не знаю…»

Здесь инспектор Верстаков прервался, глубоко вздохнул и нахмурился. Перед мысленным взором старшего сержанта снова проходили все непонятные подробности сегодняшнего происшествия. Верстаков немного подумал, потом обмакнул ручку в чернила и дописал свой рапорт: «Однако я твердо уверен, что все в конце концов прояснится и что товарищи ученые, конечно, разберутся, может быть, уже разобрались».

А в Президиуме Академии наук гражданин Лютиков в это время уже делал свое сообщение, стоя перед десятками видных ученых, собравшихся здесь с удивительной быстротой.

…Это сообщение действительно оказалось исключительно важным. Юра Лютиков сделал его с заметной неохотой (были на это причины!), но представил бесспорные доказательства полной достоверности всех событий, в которых он принимал участие незадолго до этого. Чуть позже о них, как известно, рассказывали все газеты, помещая заголовки, которые хотя и были, возможно, излишне броскими, зато точно соответствовали значимости момента. Потом состоялось памятное, без сомнения, всем выступление Юры Лютикова, Лени Скобкина и Гали Поповой по Центральному телевидению и Всесоюзному радио. Вскоре была устроена их встреча с крупнейшими учеными семидесяти трех стран, в том числе с двадцатью президентами иностранных академий и научных обществ. И еще долго после этого продолжалось самое широкое обсуждение этих беспримерных событий — о них с утра и до вечера говорили везде и повсюду.

Страницы, предлагаемые сегодня читателю, представляют собой самую подробную хронику всей истории. Ведь многое неминуемо должно было потеряться в торопливых строчках газетчиков, стремившихся тут же, немедленно сообщить самое главное, не уделяя подчас внимания деталям второстепенным, по тоже представляющим большой интерес; и уж, конечно, тем более не могли создать полной картины репортеры радио и телевидения, чья работа еще более оперативна. Здесь же впервые все будет прослежено по порядку, со всеми подробностями, от начала и до конца, с того самого момента, когда Юра Лютиков, выйдя на улицу дачного поселка Годуновка вместе с собакой по кличке Шурик…

Но прежде всего надо еще раз подчеркнуть важное обстоятельство.

Все, о чем здесь рассказывается, никак не должно было становиться достоянием гласности.

Все это стало известным лишь потому, что Юра Лютиков неосторожно развил на велосипеде слишком большую скорость и был справедливо задержан старшим сержантом Верстаковым.

Если бы этого не случилось, никто бы ничего так и не знал.

В тот удивительный, необыкновенный, невероятный день, когда Юра Лютиков обнаружил следы, до половины десятого утра не происходило ничего примечательного — сначала все разворачивалось обычным, естественным путем.

Мощный антициклон, по утверждению синоптиков опять пришедший с запада, был причиной короткой, но бурной предрассветной грозы. Солнце, как и полагалось ему в этот июльский день, взошло ровно в 4.09, не раньше и не позже. К семи часам начали подсыхать лужи, и на некоторое время дачный поселок окутался легкой белесой мглой.

Из-за небольшого и не очень густого леса, за которым находилась платформа, доносился шум электричек, проходивших с короткими утренними интервалами. К девяти они подобрали всех, кто спешил к своему рабочему месту, в город, и поэтому Годуновка опять притихла. Но в девять часов двадцать пять минут в розово-голубой даче № 12а очень громко, чуть ли не на весь поселок, заговорил радиоприемник; и как раз в этот момент Юра Лютиков и Шурик, пес широко распространенной породы, вышли на улицу из своей дачи № 31б.

Первые несколько мгновений Шурик весело и бездумно носился взад и вперед и оглашал окрестности радостным лаем. Юра немного постоял у своей калитки и двинулся по улице налево, под горку. Пес то отставал от хозяина, то убегал вперед. И вдруг он застыл на месте, пригнув морду к самой земле, и только нос у него шевелился озадаченно и беспокойно.

Шурик понял, что совершено открытие, — открытие невероятной, исключительной важности.

Он сразу же залаял, чтобы привлечь к открытию внимание Человека, Хозяина.

Юра догнал Шурика и рассеянно посмотрел на землю. Ничего примечательного в первый момент он не заметил, потому что думал совсем о другом. Неделю спустя Юра должен был сдавать отчет о практике на научном корабле «А. К. Захаров». Думать, правда, не очень хотелось, потому что утро было солнечным и чудесным, приятно было вдыхать теплый подмосковный воздух после надоевших уже пассатов и муссонов, а вдобавок ко всему улица дачного поселка вела к маленькой речке, на берегу которой в этот час нетрудно было встретить Галю Попову.

Но Шурик продолжал лаять, и, потеряв тонкую и не очень прочную нить мыслей, Юра обернулся.

Улица дачного поселка была совершенно пустой. Стекла террас разноцветных домиков ярко блестели в солнечных лучах и слепили глаза. Пес все еще стоял на прежнем месте посередине улицы — он бросал на хозяина зовущие взгляды и продолжал что-то вынюхивать на земле.