Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

Но вернемся к роману Жюля Верна.

По странному совпадению, заметил американский космонавт Фрэнк Борман, «Аполлон–8», имеющий приблизительно такие же размеры и вес, как и снаряд Барбикена, облетел Луну тоже в декабре месяце и приводнился в четырех километрах от точки, указанной романистом. (Заметим в скобках: высота снаряда «Колумбиады» 3,65 м, вес — 5,547 кг. Высота капсулы «Аполлона» 3,60 м, вес — 5,621 кг).

Не только число участников перелета, место старта и финиша, траектория, размеры и вес алюминиевого цилиндро-конического снаряда, но и сопротивление атмосферы, регенерация воздуха и даже телескоп с пятиметровым диаметром на вершине Лоигспик в Скалистых горах, по параметрам и разрешающей способности удивительно похожий на тот, что ныне установлен в Маунт-Паломарской обсерватории (Калифорния), — все это предусмотрено в романе, опередившем реальные возможности более чем на сто лет!

Кстати, Лонгспик в штате Миссури — место, не слишком отдаленное от горы Паломар.

Любопытно еще одно совпадение. Герои романа, огибая Луну, наблюдают на обратной стороне извержение вулкана. Вулканическую деятельность на Луне впервые зарегистрировал советский астроном Н. А. Козырев. Полученный им спектр вспышки в кратере Альфонса позволил заключить, что она означала извержение газа.

Отсутствие топлива, энергию которого можно было бы регулировать, заставило Жюля Верна воспользоваться самой сильной из известных в его время взрывчатых смесей — пироксилином. И вместе с тем «вагон-снаряд» имеет ракетную установку для амортизации удара, если бы произошло «прилунение»: «И в самом деле, ракеты, имея точкой опоры дно снаряда и вылетая наружу, должны были вызвать обратное движение снаряда и тем самым до некоторой степени замедлить скорость его падения. Правда, этим ракетам пришлось бы гореть в безвоздушном пространстве, но кислорода им хватило бы, потому что он заключается в самих ракетах».

Жюлю Верну не пришло в голову сделать ракетный двигатель душой межпланетного перелета. Для героев романа это лишь вспомогательное средство, которым им не пришлось воспользоваться. Писатель, конечно, понимал, что его проект нереален. Участь пассажиров «вагона-снаряда» была бы плачевной из-за чудовищных стартовых перегрузок в момент выстрела. Такое фантастическое допущение понадобилось для развития действия. «Ошибка» Жюля Верна вскоре стала столь же классической, как и его роман.

Еще Анатоль Франс заметил по этому поводу в «Книге моего друга» (1885): «Простодушные мальчики, поверив на слово Жюлю Верну, воображают, что на Луну действительно можно попасть в пушечном ядре…»

Известный популяризатор науки Я. И. Перельман в русских изданиях, выходивших под его редакцией, произвольно озаглавил роман «Из пушки на Луну» и подробно разобрал ошибку Жюля Верна в очерке, посвященном этой прославленной книге.

Однако, как теперь выясняется, артиллерийский допуск Жюля Верна на новом уровне техники выглядит не столь уж ошибочным.

С помощью порохострельного орудия, разумеется, особой конструкции и с применением современной мощной взрывчатки, превосходящей во много раз силу пироксилина, можно выводить на орбиту спутники, а в перспективе использовать дальнобойные орудия в безатмосферной среде.

За последние годы конструкторская мысль продвинулась еще дальше, и в свете новейших исследований артиллерийская фантазия Жюля Верна становится все менее фантастичной.

Время отметает ошибки либо подтверждает чутье художника, которое, по словам Чехова, иногда стоит мозгов ученого. Но где та грань, когда вымысел переходит в прогноз?

Интересны предположения писателя об огромных материальных затратах, которые потребует космический перелет, и возможном международном сотрудничестве. Изобретательность и деловитость американцев стимулируются инициативой француза. Благодаря Мишелю Ардану экипаж «вагона-снаряда» становится американо-французским. Проект воплотился в жизнь, потому что «Пушечный клуб» решил «обратиться ко всем государствам с просьбой о финансовом соучастии».

Самый живой отклик обращение встретило в России. «Россия внесла огромную сумму — 368 733 рубля. Этому не приходится удивляться, принимая во внимание интерес русского общества к науке и успешное развитие, достигнутое астрономией в этой стране благодаря многочисленным обсерваториям, главная из которых (подразумевается Пулковская. — Е. Б.) обошлась государству в два миллиона рублей». Всего же на операцию «Колумбиада» было израсходовано — по калькуляции «Пушечного клуба» — 5 446 675 долларов!

Сумма громадная, учитывая многократную девальвацию доллара за истекшие сто с лишним лет, но совсем незначительная по сравнению с реальной стоимостью осуществления программы «Аполлон»: 25 миллиардов долларов [31] Журнал «США. Экономика. Политика. Идеология», 1971, № 5, стр. 73. .

Во что будут на деле обходиться космические исследования, Жюль Верн, при всей его богатой фантазии, предвидеть, конечно, не мог.

«Вокруг Луны», как и первая часть дилогии, зиждется на строгих расчетах. Когда Этцель готовил отдельное издание, Жюль Верн попросил его дать роман на просмотр знающему математику. Бертран, секретарь Академии наук, размышлял над этими проблемами восемь дней и вернул рукопись с коррективами, предусматривающими возвращение снаряда, чтобы не дать ему затеряться в Солнечной системе.

Замысел «Вокруг Луны» получил математическое подкрепление. Интуиция соединилась с точным расчетом, основанным на ньютоновской механике.

Тот же Фрэнк Борман позднее вспоминал, что когда его жена, прочитав «С Земли на Луну», встревожилась за судьбу мужа, он, чтобы успокоить ее, посоветовал прочесть продолжение.

Современная космонавтика, подтвердившая прозорливость Жюля Верна, внесла, конечно, свои дополнения, идущие значительно дальше дальновидных прогнозов писателя. Нельзя также забывать, что лунная дилогия принадлежит к его лучшим произведениям. Блестяще построенный сюжет, стиль, композиция, остроумные диалоги — все до последних мелочей выполнено на уровне зрелого мастерства автора «Необыкновенных путешествий».

Издатель, предвидя трудности с парижским епископатом, опасался, что роман вызовет возражения духовной цензуры.

Жюль Верн на это ответил:

— Барбикен же сказал перед полетом: «Пусть сохранит нас бог!» Разве этого недостаточно?

Жюль Верн, правда, не порывал с католической церковью, хотя и не признавал обрядов. Скорее это было данью традиции. Вера в благотворные силы науки вытесняла из его сознания бога. Когда Елена Гленарван обратилась к Паганелю с восклицанием: «Да поможет нам бог!», географ уточнил: «Он нам поможет, мадам, если мы себе сами поможем».