Вячеслав Аничкин - Ужин с Доктором

Вахтёрша окликнула его по имени, и Павел вернулся.

– Что такое, Варвара Андреевна?

Варвара Андреевна, вахтёрша общежития, где жил до сих пор Павел, выдвинула нижний ящик своего стола и достала оттуда какой-то листок.

– Вам срочная телеграмма, Павел Антонович. По-моему, с работы. Видно давно вы там не появлялись, а?

Женщина подмигнула Павлу, но тот уже читал сообщение и не обратил на её вопрос никакого внимания. В телеграмме, кроме адреса и имени адресата, были такие слова:

«УВ ТОВ ГУБСКИЙ ТЧК УВЕДОМЛЯЕМ ВАС СКОРОПОСТИЖНОЙ КОНЧИНЕ ЗАМ НАЧАЛЬНИКА ТРЕСТА СТРОЙМОНТАЖ ТОВ КОРЧНОГО ТЧК ПОХОРОНЫ СОСТОЯТСЯ ЗАВТРА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТЧК ЯВКА ОБЯЗАТЕЛЬНА ТЧК»

Павел сложил телеграмму вдвое, отблагодарил Варвару Андреевну за услугу и поднялся на свой этаж. Умер зам. начальника треста. Сам Корчной. В это трудно поверить. Такой на вид здоровый мужчина. Огромного роста. Он вроде раньше никогда и ничем не болел. Правду говорят о том, что и не знаешь, доживешь ли до следующего дня. Жаль Корчного. Но что поделаешь? Это жизнь.

Павел вздохнул и открыл свою комнату. Чертей видно не было. Может их уже не будет? Хотя теперь всё равно. Пусть новые жильцы с ними разбираются. Если, конечно, вообще, черти существуют. Может, они только ему и чудятся? Если бы они на самом деле существовали, то уже давно бы все о них знали, а так…

Тут Павел достал из-под кровати большой чемодан, и начал складывать туда всю свою немногочисленную одежду: рубашку, две майки, пару трусов, несколько пар носков и, конечно же, свой единственный свитер, связанный ему матерью и подаренный ею на прошлый день рождения. Свои новые покупки Павел так и не распаковывал, за исключением костюма, в котором был сейчас и новых туфель. Старые туфли он выбросил ещё в магазине, в урну. Собрав всё, что было нужно, Павел в последний раз оглядел свою бывшую комнату и, оставив ключ на столе, вышел в коридор, прихватив с собой все свои вещи. «Стулья заберу позже», – про себя подумал Павел и, выйдя на улицу, поймал такси. Новая жизнь начиналась…

Хоронили Корчного всем трестом.

В голове траурной процессии, сразу за гробом с покойным, шла его семья. Старший сын Корчного нёс портрет отца, перетянутый в нижнем углу чёрной лентой. Затем шла вдова покойного. Её держал под руки младший сын, с одной стороны, с другой – родной брат Корчного, мужчина, лишь отдалённо похожий на бывшего зам. начальника треста. Чуть позади семьи, шло начальство треста – Соркин Аркадий Иосифович – директор, Овчаров – главбух, и ещё несколько замов и людей рангом поменьше. Простые рабочие шли сзади всех. Сегодня, как и вчера, моросил мелкий дождь, и большинство людей пряталось под зонтами. Наконец, вся процессия прошла через ворота кладбища и остановилась возле будущей могилы Корчного. Поставили гроб на землю, открыли крышку, и вдова покойного с плачем бросилась к бывшему мужу. Родные и близкие как могли её утешали, но, видимо, она их не слышала и причитала так громко, что все, кто ближе всех стоял к ней, отошли на шаг назад и сделали вид, что им тоже очень тяжело. Правда, несколько женщин из бухгалтерии, и в самом деле, пустили слезу и теперь стояли с платочками в руках и утирали влагу на лице.

Павел стоял во втором ряду от покойного, рядом с Соркиным. Пока женщина возле гроба продолжала причитать, Соркин, не поворачивая головы, прошептал так, чтобы Павел его услышал: – Да, был человек, и нет человека. Проработали вместе почти двадцать лет. Хороший был специалист. А вы, Павел Антонович, как считаете, могли бы справиться с его обязанностями?

Тут Соркин повернул голову в сторону Павла и посмотрел ему в глаза.

Павел оторопел. Ничего себе. Мне предлагают место зама!? Некоторые люди работают по двадцать лет на одном месте, а тут такое! Он быстро справился с растерянностью и вежливо ответил: – Это такой неожиданный вопрос, Аркадий Иосифович. Я об этом как-то и не думал. Конечно, любой работе можно научиться, но… Но… Но ведь есть люди более достойные, чем я? Что обо мне скажут? Ведь я обыкновенный инженер…

Соркин, прищурив один глаз, нетерпеливо сказал: – Да какое мне дело, что скажут! Я вас спрашиваю в последний раз – сможете ли вы справиться с работой или нет? Павел понял, что больше такого случая не представится и быстро ответил: – Да, Аркадий Иосифович, я приложу все усилия. Я не подведу Вас. Я буду стараться…

Соркин криво усмехнулся, как бы давая понять, что ответ Павла ему был ясен заранее и, чуть повысив голос, воскликнул: – Ещё бы! Здесь нужно не стараться – здесь нужно пахать как лошадь. Завтра утром зайдите в отдел кадров и, оформитесь, как положено. Приказ о вашем назначении я уже утром подписал.

После этих слов Соркин вышел из толпы скорбящих и, пройдя к безутешной вдове, взял её под руку и увёл в сторону от гроба.

Дождь усиливался, и всем поскорее хотелось сесть за поминальный стол.

Закопали Корчного быстро.

В столовой за счёт треста был приготовлен поминальный обед. После всех хвалебных речей в адрес скоропостижно скончавшегося и взаимного поедания борща под водку и пирожки, все начали расходиться, оставив за собой гору объектов и немытой посуды. Павел ушёл в числе первых. Он всегда чувствовал себя очень неуютно на подобных мероприятиях и всегда спешил как можно быстрее уйти. Поймав такси, и этим самым удивив некоторых своих сослуживцев, перекуривающих на улице, он поехал домой. Ему хотелось побыть одному…

Соркину Аркадию Иосифовичу, наоборот, нужно было остаться до самого конца поминок и он, очень уставший сел, наконец, в служебную чёрную «Волгу» и поехал к себе на дачу за город, чего раньше он никогда среди недели не делал. Что его заставило туда отправиться, он и сам не знал. Да и в течение всего дня он вёл себя как-то странно. Он это ещё утром заметил, что что-то не так. Как обычно, он проснулся в 7-15, позавтракав вместе с женой и детьми, оделся и сев в ожидавшую у подъезда машину, поехал на работу. Тут началось непонятное. Он почувствовал какое-то беспокойство. Его что-то тяготило. Ему вдруг захотелось срочно, назначить нового зама, ещё до похорон последнего. Против всех правил приличия. Что за спешка? Аркадий Иосифович себя не узнавал. Никогда он таким не был. Сколько он себя помнит, никогда он не позволял своим эмоциям взять вверх над ним и заставить принять поспешное решение. Он всегда предпочитал все обдумывать и взвешивать, а уж потом что-либо делать. Сейчас все было по-другому. В мыслях он постоянно возвращался к невзрачной персоне Павла Губского из конструкторского отдела. Да кто он такой?! Простой инженеришка, каких в тресте больше, чем мышей. Почему он?! Но, ответа Аркадий Иосифович найти не мог. Однако, при каждом разе, когда он зарекался самому себе ни за что не назначать этого выскочку на должность зама, его охватывало какое-то непонятное чувство страха. Откуда этот страх? Как будто кто-то твердит ему: «Губский, Губский, Губский…» Почему то в голове возникла картинка, что его семью режут на куски, его самого подвесили за ноги и бьют палками. И все это за то, что Губский до сих пор не зам…