Боб Шоу - Стой, кто идет?

Дойдя до перекрестка, он осторожно выглянул из-за дома и с облегчением убедился, что проносящиеся машины выглядят примерно такими же, какими он их помнил. Освещенные витрины магазинов тоже казались нормальными, равно как и прохожие, ни один из которых не удостоил Мирра взглядом. Приободрившись, он влился в людской поток и принялся высматривать антикварную лавку. Продвижение его было несколько замедлено шаркающей походкой необходимой для удержания на ногах пушистых шлепанцев да к тому же игривый ветерок все время норовил задрать полу его халата, так что Мирр вынужден был постоянно останавливаться и запихивать непокорное одеяние между ног. Согнувшись в три погибели, прижимая к телу газетный сверток и не имея возможности приподнять ногу или раздвинуть колени, Мирр прекрасно понимал, что похож на рыскающего в поисках жертвы переодетого Квазимодо, и что вид этот, даже в толпе ко всему привыкших горожан, не может не вызвать взволнованных комментариев.

Страхи его оправдались — мужчины и женщины начали останавливаться и разглядывать его. Мирр растянул губы в улыбку, желая показать зрителям, что перед ними всего лишь безвредный идиот, но тем не менее через некоторое время его уже сопровождала солидная толпа зевак. Кошмарные чувства, владевшие Мирром, усугублялись сознанием того, что в дело рано или поздно вмешается полиция. Он уже приготовился распрямить спину и побежать, не заботясь о том, какие именно части его обнаженного тела предстанут взглядам окружающих, но тут в нескольких шагах впереди заметил вывеску, гласившую:

Р.ДЖ.СТРЯПКИНС, антиквар.

Всхлипывая от облегчения и резво шлепая шлепанцами, он быстро добрался до весьма приличного на первый взгляд заведения, ввалился внутрь, захлопнул за собой дверь и привалился к ней, тяжело дыша и чувствуя себя лисой, удравшей от своры гончих.

— Если вы не выйдете сию же секунду, — произнес из-за стеклянной перегороди молодой человек с холодными глазами, — я вызову полицию.

— Не делайте этого! — с трудом вымолвил Мирр, тряся головой.

— А по какой же причине, интересно знать? — Молодой человек поднес к губам ультразвуковой свисток.

Мирр окинул магазинчик быстрым взглядом — да, заведение, в которое занесла его судьба, безусловно относилось к высшему разряду, к числу тех мест, где вазы эпохи Мин выдаются в качестве бесплатного приложения к действительно ценным приобретениям. Ржавая горелка внезапно потеряла всю свою прелесть, но у Мирра не оставалось никакого выхода, кроме как гнуть свою линию и тянуть время…

— По той простой причине, мистер Стряпкинс, — многозначительно сказал Мирр, продвигаясь к стойке, — что у меня есть кое-что на продажу, нечто, чью ценность можно с первого взгляда не заметить. Такое попадается настоящему коллекционеру всего лишь раз в жизни!

С этими словами он положил кулек на стойку и развернул его, явив взору антиквара то, что теперь и самому Мирру казалось горстью металлолома. Даже бунзеновская горелка, гордость коллекции, распалась на составные части.

Стряпкинс посмотрел на кучу хлама, побледнел, и за несколько минут презрение на его лице сменилось недоверием, радостью, жадностью и, наконец, уважительной осторожностью.

— Вы продаете это?

— Конечно.

— Откуда это у вас?

— Нашел.

Наблюдая за сменой эмоций на лице собеседника, Мирр стал подумывать, не нарвался ли он случайно на собирателя старых бунзеновских горелок, болезнь которого зашла столь далеко, что из него удастся выбить достаточно денег для покупки поношенного костюма.

— Там, где я взял это, может быть и еще, — добавил он, поглаживая переносицу.

— Даю тысячу, — отрывисто произнес Стряпкинс, — и не задаю никаких вопросов.

— Тысячу? — воскликнул Мирр и, обуреваемый разнообразнейшими чувствами, по-новому посмотрел на свою добычу, стараясь определить какой же именно драгоценный кусочек металла так приглянулся коллекционеру.

— Ну ладно, две тысячи, но это предел! Договорились?

Мирр с трудом сглотнул.

— Договорились.

Молодой человек вытащил из ящика стола две радужные бумажки, передал их Мирру, потом аккуратно собрал с газеты хлам, включая и горелку, и высыпал все в портативный дезинтегратор.

Зеленоватая вспышка, и антиквариат прекратил свое существование.

— Что вы делаете? — вскричал Мирр, шокированный столь бездумным уничтожением того, о чем он думал уже не иначе, как о произведениях искусства.

— Они нам больше не понадобятся, — сказал Стряпкинс. — Прекрасная была идея — обернуть газету вокруг кучки барахла… Действительно, как проще всего украсть танк? Нагрузить на него кучу дерьма и увезти! Но вы могли испачкать ее! — Уважительно и бережно он разгладил газету, присмотрелся к ней поближе и перевел потрясенный взгляд на Мирра. — Мне показалось, что кто-то ел на ней пирог со свининой!

— Никогда! — выдавил из себя онемевший было Мирр.

— Конечно! Никто в здравом уме не станет осквернять новехонькую, лазерной печати газету выпуска 2292-го года… — Стряпкинс бросил на Мирра взгляд заговорщика. — Давненько мне не приходилось держать в руках столь хорошо сохранившийся экземпляр… создается такое впечатление, что вы воспользовались экстравертором и съездили за ней в прошлое.

— Но это же запрещено законом! — Мирр подмигнул, желая создать у антиквара впечатление, что он — бесценный источник контрабанды. Ход мысленных процессов коллекционера был ему непонятен, но теперь, когда ситуация прояснилась, Мирр намеревался выжать из нее все возможное.

— Послушайте, мистер Стряпкинс, не будете ли вы так…

— Зови меня Регги, ладно?

— О'кей, Регги… я — Войнан… нельзя ли нам потолковать в кабинете с глазу на глаз? Я не очень уютно чувствую себя в таком, с позволения сказать, одеянии.

Остро сознавая, сколь тонки его ноги, Мирр мужественно перенес тщательный визуальный осмотр.

— Я как раз хотел спросить тебя об этом. Ведь я должен вести дела осторожно, верно? Так где же твои штаны, Войнан?

— Ну, — напрягся Мирр в поисках подходящего ответа, — ты ведь знаешь, как это бывает…

Стряпкинс просиял:

— Понял! Ни слова больше об этом, Войнан!

— Не буду! — уверил его Мирр.

— Муж вернулся в самый неподходящий момент, и тебе пришлось смываться, старый ты похотливый кролик! — Стряпкинс дружески хлопнул Мирра по плечу. — Теперь я могу признаться тебе в этом, Войнан, но когда ты ворвался сюда в этом халате, воняя этим ужасным розовым дезодорантом, я уж подумал, что ты…

— Да как ты мог!

— Все в порядке — теперь-то я знаю, каков ты жеребец!

Мирр отрешенно кивнул; его одолела новая, тревожная мысль. Он не чувствовал в себе никакого интереса к противоположному полу, и это было не совсем обычно для здорового молодого человека, больше месяца не общающегося с женщинами. «Это все усталость виновата», — решил он, отмахиваясь от воспоминаний о том, как его товарищи по Легиону — несмотря на усталость и скудное пропитание — проводили короткие перерывы между боями, планируя предстоящие оргии. Все еще хмурясь, он прошествовал вслед за Стряпкинсом в кабинет за стойкой.