Журнал «Если» - «Если», 2012 № 05

Сергей Шикарев

Москва: Олма Медиа Групп, 2012. - 254 с.

(Серия «Анабиоз»).

7000 экз.

В 2016 году в результате запуска в России адронного коллайдера люди на всем земном шаре впали в состояние анабиоза. Спустя 30 лет они проснулись и с ужасом обнаружили, что инфраструктура цивилизации разрушена и перед обществом маячит перспектива каменного века. Действие книг цикла «Анабиоз» происходит в разных городах, но суть у них одна: попытаться смоделировать «перезапуск человечества», нарисовать постапокалиптическую картину общества, утратившего цивилизацию.

Илья Тё описывает Сеул. Городом, в котором погибло 90 % населения, в современной фантастике никого не удивишь, да автор к этому и не стремится. Он делает упор на деталях: убийства, изнасилования, каннибализм, за короткий срок ставшие обычным делом. Город поделен на зоны, контролируемые гангами — мелкими бандами. В свою очередь, бандиты платят дань расположенным вдоль границы с КНДР американским военным, которые первыми сориентировались в сложившейся неразберихе и взяли под контроль Сеул.

Мисс Мэри вышла из анабиоза позднее всех. Попав в рабство, она оказалась проданной на скотобойню, откуда ее освобождает корейская школьница Кити. Девочке удалось сохранить в рабочем состоянии отцовский револьвер, с которым она совершает налеты на вооруженных только холодным оружием бандитов. Но не пистолет дает ей силу — девиз Кити: «Оружие — ты сама». По ходу действия мисс Мэри проникается этой философией и к концу романа находит в себе силы, чтобы разделаться с американской базой, освободив Сеул от оккупантов.

Сверхидея романа проста: любой перезапуск требует ручной корректировки, причем до последнего момента неизвестно, что получится в результате. А вот художественных средств, необходимых для ее раскрытия, катастрофически не хватает.

Дэн Шорин

Москва: Энигма, 2012. - 224 с.

2000 экз.

Известный поэт-переводчик пришел в фантастическую прозу 10 лет назад. Роман-мозаика под названием «Будущий год» впервые представил читателю фигуру бывшего следователя Игнатия Бирюкова, ныне иеромонаха Аверьяна, который принимает участие в расследовании загадочных историй. С этим же героем читатель встретится в новом сборнике новелл.

Мистика дачного Подмосковья окутывает любого, кто сходит в сторону от протоптанной тропинки: там другая ветвь судьбы, там леший и русалка на ветвях — существа без души, но тоже вроде бы Божьи твари. На неведомых дорожках нетрудно заплутать и сгинуть, но Аверьян приходит на помощь тем, кого можно спасти, и раскрывает правду о тех, кто остался без спасения. Он чем-то похож на инспектора Крафта из рассказов М.Чудаковой: результатом его работы часто становится не раскрытие преступления, а открытие «тонких связей» между людьми и другими живыми существами. Вот мужчина влюбился в голубую сойку, вот женщина превратилась в беспородную собаку и следует повсюду за отцом своего ребенка. За шлагбаум не заходите — там живет саламандра, получившая бессмертную душу через любовь человека… Старец Аверьян смотрит на мир религиозным взглядом и оттого видит вещи, другим недоступные.

Религиозная философия автора выражена здесь не впрямую, как это было в романе «Воскресение в Третьем Риме». Она проходит глубинным фоном коротких историй, которые затрагивают актуальные темы. Война на Кавказе, залоговые аукционы, бедность, предательство, внезапное обогащение и его последствия для души человека — во всем этом Аверьян пытается разыскать подлинные смыслы, отличить происки Злогоса от искупительной жертвы. И обязательно подвести моральный итог. В поучительном рассказе содержится не только констатация факта, но и заговор-заговаривание, наделение произошедшего новым искупительным смыслом. «Монастырь наш — Россия», отступать некуда.

Сергей Некрасов

Хол Клемент был и остается одним из признанных лидеров той фантастики, которая в англоязычной критике сопровождается полисемичным прилагательным «hard». Это и «твердая» (как принято в истории российских переводов и в «Если»), и «жесткая», и даже «тяжелая» — по аналогии с рок-музыкой. Любой вариант перевода подходит, потому что пишущий такую НФ берет на себя тяжкую миссию — не выходить за пределы, установленные законами природы. Пусть даже и в далеком будущем или в иных мирах, где, в принципе, могут быть открыты законы, нам пока неведомые.

Гарри Клемент Стаббс, выбравший себе в качестве псевдонима второе имя, сделав его фамилией и добавив придуманное «Хол», писал «строго научную» фантастику, если под «научностью» понимать прежде всего методологию, мировоззрение, а не данные конкретных дисциплин.

На то она и фантастика, чтобы смело выходить за пределы, установленные актуальной, сегодняшней наукой. А вот дальше начинается водораздел между научным фантастом и «ненаучным» (например, автором фэнтези). Боги, волшебство и магия, «работающие» в мирах фэнтези, это своего рода индульгенция — авторам подобных текстов дозволено все. Научному фантасту не в пример тяжелее: сказавши «а» (каким бы фантастическим это «а» ни было), писателю нужно проговаривать все буквы алфавита. Достраивать свой фантастический мир до последнего логического кирпичика по законам той природы, которую сам же и придумал.

Но все-таки по законам, а не произвольно.

Хол Клемент делал это лучше многих. А в свое время лучше всех.

Гарри Стаббс родился 13 мая 1922 года в Соммервилле (штат Массачусетс) в семье бухгалтера и школьной учительницы. Наверное, от отца будущий писатель перенял доверие к «цифре», к конкретике, а от матери — любовь к наукам вообще. Во всяком случае, престижный Гарвардский университет в Кембридже Стаббс окончил с отличием, получив диплом астронома. Впоследствии он защитил две магистерские диссертации — по педагогике в Университете Бостона и по химии в одном из колледжей родного штата. В Массачусетсе, кстати, писатель прожил всю свою долгую жизнь. Для американца случай нетипичный. Единственное, что заставило Стаббса покинуть отчий дом, — начавшаяся война. Студенту, явившемуся на призывной пункт, дали отсрочку, но сразу же после защиты диплома новоиспеченный астроном отправился на фронт. Его послали в Европу: на дворе стоял 1943-й. Пилот бомбардировщика В-24 Liberator Гарри Стаббс совершил 35 боевых вылетов. После окончания войны вернулся на родину, чтобы продолжить службу в военной авиации. Стаббс служил техническим инструктором, почти сорок лет преподавал химию в военно-воздушной академии в Милтоне, расположенном в родном штате Массачусетс, и недолгое время проработал инструктором сил специального назначения на базе в штате Нью-Мексико. А заодно, пользуясь привилегиями ветеранов войны, заочно закончил сразу две аспирантуры и защитил, как уже говорилось, две диссертации.