Журнал «Если» - «Если», 2012 № 05

В отставку Стаббс вышел в чине подполковника, а жизнь закончил полковником запаса. Но к тому времени читатели не только Америки, но и многих стран мира уже знали его под другим именем…

По свидетельству писателя, интерес к фантастике у него проснулся в восьмилетнем возрасте, когда любопытному мальчугану попались в руки комиксы про супергероя Бака Роджерса. У Гарри сразу же возникло множество вопросов касательно самых разнообразных наук. Отец бухгалтер оказался бессилен, а потому отвел сына в городскую библиотеку. Когда они возвращались домой, в одной руке Гарри держал справочник по астрономии, в другой — «Путешествие на Луну» Жюля Верна.

В десять лет он читал фантастику запоем — в основном дешевые журнальчики, которые тогда росли, как грибы после дождя. А спустя два года заслужил уважение сверстников тем, что перед отбоем в скаутском лагере наизусть пересказывал «страшные истории», типа хорошо известной нашему читателю новеллы Джона Кэмпбелла «Кто там?».

Затем, поступив в Гарвард, студент Гарри Стаббс в свободное время уже не только читал фантастику, но и сам ее пописывал. А в 1942 году опубликовал в легендарном журнале Джона Кэмпбелла «Astounding Science Fiction» свой дебютный рассказ «Доказательство», получив за него гонорар в размере 65 долларов. «Курс обучения тогда стоил 400, так что эти 65 долларов оказались недурным подспорьем для студента», — вспоминал Хол Клемент много лет спустя.

Продолжал он писать и на войне — в перерывах между боевыми вылетами, и в последующие десятилетия, проходя службу в ВВС. Как вспоминали его друзья, Клемент предпочитал работать на пишущей машинке в старом гараже, переоборудованном под кабинет.

С самого начала творческой деятельности четко определились литературные пристрастия Клемента. Он стал изобретать фантастические миры других планет, но такие, которые, несмотря на всю свою «экзотичность» и «экстремальность», действительно могут существовать на основе известных законов природы. Сам «дедушка hard science fiction» (как назвал Клемента один из критиков) считал: «Сочинять научную фантастику — это удовольствие, а не рутинная работа… Наслаждение заключается в том, что вы рассматриваете сам процесс как игру с читателем, но по правилам, которые могут быть чрезвычайно просты. Для читателя правила заключаются в следующем: отыскать как можно больше утверждений автора, или их следствий, которые вступают в конфликт с фактами, предложенными современной наукой. Для автора основной закон — оставить читателю как можно меньше таких расхождений между тем, что описано в романе или рассказе, и тем, что говорит на сей счет современная наука… Некоторые «конфликтующие» положения допустимы (например, утверждение о том, что можно двигаться со скоростью, превышающей скорость света), но честная игра требует от писателя открыто перечислить все подобные нарушения — и чем раньше, тем лучше».

Никто не назовет Хола Клемента выдающимся стилистом. Его «конек» в другом — в создании «образа миров». Одновременно и на редкость фантастичных, и предельно убедительных, достоверных. А главное — допустимых с точки зрения науки.

Можно только гадать, встретятся ли будущим звездным экспедициям планеты, подобные Месклину из самого известного романа писателя «Миссия «Гравитация» (в русском переводе вышел под названием «Экспедиция «Тяготение»), опубликованного в 1953 году в журнале «Astounding» и годом позже вышедшего отдельным изданием. Но в том, что такой невероятный космический объект может существовать, Клемент убедил даже завзятых скептиков. Роман стал безусловной классикой фантастики, во всяком случае той разновидности этой литературы, которая получила название «фантастики идей».

Сюжет романа пересказывать нет необходимости: каждый истинный поклонник жанра знаком с этой книгой (да к тому же в переводе небезызвестного С.Бережкова!). Однако о придуманном Клементом небесном теле напомнить стоит. Планета-гигант Месклин вращается вокруг своего центрального светила по сильно вытянутой орбите и благодаря упомянутой в названии романа гравитации напоминает бешено вращающийся мяч. Не привычный нам круглый футбольный, а, скорее, эллипсовидный — как в регби. И если на экваторе сила тяжести еще приемлема для землян — около 3 g, то на полюсах она достигает 700 «земных». Правда, позже Клемент откорректировал свои расчеты — оказалось, что максимальная сила тяжести на Месклине не превысит 250 g. Но все равно не спасет никакой скафандр. К тому же атмосфера планеты состоит из водорода, а океаны из жидкого метана. И что же еще ожидать от мира со средней температурой на поверхности минус полтораста по Цельсию и среднем атмосферном давлении восемь атмосфер? В общем, христианский Ад в сравнении с «допускаемой наукой» планетой Месклин покажется тропическим курортом.

Помочь земным исследователям, которым позарез нужны данные с потерянного на поверхности планеты автоматического зонда, могут только разумные обитатели Мекслина. Отчаянному местному «морскому волку» капитану Барленнану и его лихой команде не впервой совершать дальние и опасные плавания. Но и им не по себе от предстоящей экспедиции на «край света» — к экватору. Где, по слухам, тяжести почти нет и, оторвавшись от тверди, можно улететь в безвоздушное пространство. Зато в полярных областях, где проживает большинство месклинитов, обстановка для них почти комфортная. Потому что населяют планету-диковину разумные существа, которых эволюция сформировала согласно местным природным условиям: полуметровые разумные «гусеницы», для которых падение с высоты даже в несколько сантиметров может оказаться фатальным.

Приключения капитана и его команды на суше и на море чудовищной планеты и составляют, собственно, сюжет романа. Читается он на одном дыхании: тщательно создав такие причудливые «декорации» [5] Подробное описание того, как рассчитывалась и «обретала плоть» планета Месклин, автор оставил в статье «Мир-волчок» (1953). Читать ее — занятие не менее увлекательное, чем осваивать сам роман. (Здесь и далее прим. авт.) , нужно быть полной бездарью, чтобы сделать роман скучным! А Клемент, напротив, в своей фантастике был едва ли не талантливее всех. И оставался таковым до прихода «новой волны» своих последователей во главе с Ларри Нивеном.

Любопытно, что роман произвел неизгладимое впечатление даже на тех коллег Клемента, которых при всем желании трудно причислить к авторам hard science fiction. Например, Томас Диш считал книгу «лучшим описанием инопланетной жизни из всего прочитанного». А другой критик метко заметил, что «все представители инопланетной жизни, придуманные Холом Клементом, несмотря на свои облик, строение, физиологию и психологию, — это те, с кем бы вы с удовольствием вместе поужинали, проведя время за интересной беседой».