Святослав Минков - Лунатин ! Лунатин ! Лунатин !

- В этом нет ничего удивительного. Гений может родиться и в цыганской кибитке.

Однако, несмотря на страшную молву о нашем племени, предприимчивые американцы не замедлили посетить нас и захватить в свои руки кое-какие концессии, которые засыпали страну долларами и превратили ее в настоящий райский уголок. Они организовали стандартное производство башмаков из кожи негров, монополизировали торговлю парабеллумами и дешевыми гробами из непромокаемого картона, создали тресты конденсированных витаминов из чеснока, воздвигли небоскребы, проложили подземные железные дороги, открыли увеселительные заведения и, если хотите, даже доставили в нашу столицу своих легендарных бандитов, которые впоследствии объединились с болгарскими легионерами и ратниками ** в так называемый "Союз защиты от большевизма". Одним словом, наша бедная земля поднялась, как сказочный оазис среди пустынной шири хиреющего Европейского континента, и со всех концов земного шара стали стекаться сюда толпы любопытных.

И на вершине этого духовного и материального расцвета стоял тогдашний глухой городок, в котором родился

* Крум - болгарсиий князь, под предводительством которого болгарские войска в 811 году нанесли сокрушительное поражение войскам византийского императора Никифора.

** Легионеры и ратники - члены бывших фашистских организаций в Болгарии периода 1930-1944 годов.

Гераклит Галилеев. В течение нескольких месяцев городок стал неузнаваем. На месте покосившихся турецких домишек красовались шарообразные и кубические виллы, порожденные геометрической фантазией новой архитектуры. Грязные кривые улички превратились в широкие асфальтированные бульвары и проспекты, по которым звенели небесно-синие трамваи и медленно скользили длинные элегантные автомобили. Не было видно больше женщин с чулками в руках у входных дверей, не стало ни поющих продавцов оладий на улицах, ни дымящихся жаровен шашлычников на тротуарах. Богатые чужестранцы раздавали щедро золото и скупали все: дома, участки, сады, деревья, огороды, собак, кошек, домашний скарб, так что старые обитатели городка вдруг в течение одной ночи становились миллионерами и немедленно уезжали в столицу. Новый город собрал в себе весь цвет мировой аристократии: парализованных баронов на бамбуковых костылях, длинноносых американок, водивших своих прирученных ящериц на шелковых ленточках, желтолицых принцев в лакированных двуколках, красноглазых голландских альбиносов, торгующих бриллиантами, смуглолицых плантаторов в соломенных шляпах, - о, это была пестрая смесь человеческих рас, веселая интернациональная республичка.

Единственное, что сохранилось как воспоминание о прежнем городке, был белоснежный домик Гераклита Галилеева. Он все так же ютился в тени старых деревьев, дрожал весь от развязанной силы дьявольской машины и все так же напоминал заводную детскую игрушку. Вокруг домика тройной цепью стояла неусыпная охрана, не позволявшая никому перешагнуть его порог: наши отечественные городовые в новых мундирах, в зеркально блестящих сапогах и с молодецки подкрученными усиками, американские сыщики с трубками в зубах, с двумя пистолетами в каждой руке, английские полицейские из Скотланд-ярда с породистыми собаками, острые уши которых, как радиоантенны, улавливали малейший шум.

Но чему было обязано столь необычайное внимание к герою нашего рассказа Гераклиту Галилееву?

Очень просто. Не он ли дал человечеству свое великое открытие Лунатина, которое возродило мир и прославило нашу священную страну?

* * *

Да, Лунатин. Так были названы маленькие желатиновые пилюли с лунными лучами, которые возвратили человечеству его давно потерянный романтизм. Лунатин продавался во всех аптеках и магазинах гигиены и санитарии наряду с одеколоном, лезвиями для безопасных бритв, противомозольньгми средствами и косметическими эликсирами для ращения волос.

Желатиновые пилюли Лунатина во многом походили на пилюли касторки - с той только разницей, что под тонкой прозрачной оболочкой их блестело опаловое и густое, как сироп, сияние. На вкус они были сладковаты, а запах их напоминал благоухание полевой фиалки. Они порождали сентиментальное настроение и оказывали чудесное воздействие на сухой, практический дух современного человека. Достаточно было проглотить одну пилюлю Лунатина, чтобы мгновенно отрешиться от двойной бухгалтерии и захлебываться стихами Верлена, перестать думать об экспорте кишок и ронять слезы под звуки какого-нибудь вальса Шопена. При этом лунные пилюли были совершенно безвредны, потому что действие их длилось только два часа. После этого человек опять возвращался в свое нормальное состояние и с упорством принимался за прежнюю свою работу, не вспоминая в дальнейшем о лунном трансе своей души.

Само собой понятно, что самое большое количество Лунатина принимали влюбленные. Они глотали по пять пилюль сразу и говорили с пафосом о своей самозабвенной любви. Случайное прикосновение к волосам возлюбленной или к плечу возлюбленного пробуждало трепет великого блаженства. Поцелуй становился в ряд между семью смертными грехами и делался восьмым.

За влюбленными следовали офицеры. Те принимали по две пилюли одновременно и вызывали на дуэль всякого, кто, поглядев на них, не улыбнулся приветливо.

На третьем месте шли знаменитые мировые дипломаты из Лиги Наций, принимавшие Лунатин всегда, как только речь заходила о мире или подписании какого-нибудь соглашения. Тогда на них находило удивительное благодушие и они по-приятельски хлопали друг друга по плечу и точно так же, как влюбленные, клялись друг другу в вечной любви.

Четвертыми по очереди были врачи. Для них Лунатин был необходимым вдохновляющим средством, когда им приходилось составлять географические карты или сыграть публично на скрипке.

Наконец, пятое и последнее место занимали все остальные люди, до адвокатов включительно, которые принимали чудодейственные лунные пилюли по различным поводам и случаям: на свадьбах, похоронах, в дни рождений и именин, на суде, в кофейных, в садах и даже банях.

Весь шар земной оглашался ночными серенадами.

Фабрики гитар и мандолин работали с лихорадочной быстротой.

Классический реверанс опять занял свое место в салонах.

Похищения женщин участились.

Самопожертвование стало модой.

Старые сентиментальные романсы перепечатывались в миллионах экземпляров.

Лунатин!.. Лунатин!.. Лунатин!..

Это был своеобразный символ воскрешенной романтики и сигнальный зов для галантных приключений и рыцарских подвигов.

РАЗГОВОР МЕЖДУ АВТОРОМ И ЧИТАТЕЛЕМ

Мужайся, любезный читатель, и слушай хладнокровно. Вот мы уже подошли к концу нашего повествования, и тебе необходимо узнать об одной печальной детали. Не волнуйся. Будь тверд и прими спокойно весть о трагической смерти трех известных астрономов Калифорнийской обсерватории на Вильсоновых горах.