Святослав Минков - Собачья история

При этом вопросе незнакомый посетитель лихорадочно вспыхнул в порыве какого-то злорадного вдохновения и с видимым удовольствием рассказал в сотый раз почти невероятную историю.

- У меня, сударь, - сказал он, - была собака. Но не собака, как другие, а что-то совершенно особенное: умная, преданная и с черным пятнышком на хвосте. Все в доме радовались ей, и мы считали ее едва ли не равноправным членом нашей семьи. Если вдруг случайно она простудится, дети заворачивают ее в одеяло и укладывают в корзинку около печки; когда у нее появляются глисты, жена бросает все и бежит за ветеринарным врачом. Так вот такую-то, можно сказать, благородную и воспитанную собаку хватают в одно прекрасное утро несколько лоботрясов-собачников и увозят на окраину города, чтобы содрать с нее шкуру. Бросают ее, представьте себе, в собачью тележку к десятку других беспризорных и шелудивых псов, и она, несчастная, так горько скулит - вот-вот лопнет от муки. Я, конечно, узнаю об этом гораздо позже, когда прихожу домой обедать. Еще с порога жена рассказывает мне все это происшествие, и губы ее подергиваются - того гляди заплачет. "Как это так, говорю, увезли ее собачники? Да ведь у нее же ошейник! Может быть, вы не надели на нее ошейник с номером?" "О-о-ох, - стонет жена, - уволокли ее с ошейником и номером!" Вот какое дело! Погоди тогда. Я, значит, плачу налог за собаку в городское самоуправление, а самоуправление в то же время позволяет собачникам хватать зарегистрированную собаку! Пообедал я, понимаете ли, наспех и - прямо сюда, в самоуправление. Подаю жалобу голове. Прихожу вот в эту комнату и вручаю вам собственноручно заявление, а вы берете его, ставите на нем входящий номер и объясняете мне, что все будет в порядке. Но где же этот порядок, прошу вас, скажите мне в конце концов! С тех пор прошло шесть месяцев. Кто возвратит мне собаку?

- Какую собаку? - спрашивает как во сне регистратор, до слуха которого дошли только последние слова печальной исповеди пострадавшего гражданина.

- Как это, какую собаку? - вспыхивает толстый господин. Собаку, о которой я вам рассказываю! Мою собаку!

- Вы разыскиваете пропавшую собаку?

- Ох, боже мой! Не пропавшую, а похищенную и увезенную собачниками, понимаете ли?

- А-а, увезенную, стало быть. Та-ак, увезенную. Что такое вы говорите, не пойму, - окончательно просыпается регистратор, победоносно прижав пальцем искомый входящий номер. Да, - добавляет он живо, - пойдите в комнату номер пять! Там вам дадут необходимую справку.

Хозяин похищенной собаки полулюбезно, полувраждебно кланяется и, неестественно подняв плечи, выходит из канцелярии.

Регистратор опять мечтательно поглядывает в окно и с каким-то ностальгическим воспоминанием о лотерее Союза трубочистов опять кладет перед собой газету с таблицей тиража. Проходит час, а он, как заколдованный, продолжает сидеть над лотерейными цифрами. Именно тогда в его комнату опять врывается человек с собакой, или, вернее, человек без собаки.

Но на этот раз посетитель кипит от негодования и уже в дверях начинает кричать изо всей силы:

- Что это за издевательство, сударь? Вы меня направляете в комнату номер пять, а оттуда посылают в комнату номер двенадцать! В комнате номер двенадцать мне говорят пойти в комнату номер пятнадцать, а из комнаты пятнадцать - в комнату номер восемнадцать! Я обошел все комнаты самоуправления, даже в уборную заходил, и никто нигде ничего не может мне сказать! Все пожимают плечами и посылают меня из комнаты в комнату искать зеленую икру! Я крайне сожалею, что вынужден прервать ваши занятия газетой, но предупреждаю самым категорическим образом, что не оставлю вас в покое до тех пор, пока вы не разыщете мое заявление! Я вам его дал, от вас же его и требую! Больше ничего меня не интересует! Как сознательный гражданин и добросовестный налогоплательщик, я настаиваю, чтобы сегодня же восстановили мои попранные права и вернули мне собаку!

Но и у кроткого, как овечка, регистратора также была душа. И не только душа, но и самолюбие, и достоинство, и нервы. Он вдруг вскакивает из-за стола с немного покрасневшим лицом и, может быть, впервые в жизни бросает вызов своему противнику.

- Знаете ли вы, сударь, где находитесь? - кричит он сиплым своим голоском. - Известно ли вам, что здесь не собачник, а общественное учреждение, в котором надо снимать шляпу? Знаете ли вы, наконец, что не имеете права наносить незаслуженное оскорбление должностному лицу? Я прошу вас, перестаньте отвлекать меня с вашей глупой собакой и немедленно покиньте мою комнату!

- Ка-ак? Глупая собака? - истерически огрызается гражданин и начинает весь трястись в каком-то вальпургическом припадке, как подхваченная чертом ведьма. - Вы, может быть, и должностное лицо, но тем не менее подлец и хулиган, раз вы утверждаете, что моя собака глупа! А то, что она, если б ее обучали, могла бы сыграть Бетховена на пианино, что она сама бежит, чтобы ее обучали музыке, черт возьми!.. Я тебя проучу! Я тебе покажу, как оскорблять честного гражданина! Публичный скандал подниму! Запомни это как следует!

После этой безумной реплики толстый господин поднял руки и выбежал из канцелярии самоуправления, с треском захлопнув за собой дверь.

Спустя пятнадцать минут на пороге регистратуры появился рассыльный с дымящейся сигаретой в руке и совершенно спокойно сказал:

- Вас вызывает городской голова!

Наш герой, который все еще стоял выпрямившись перед своим столом, весь дрожа от нервного возбуждения, одернул пиджак, поправил воротничок и направился по длинному коридору с какой-то неясной тревогой в душе.

Когда он вошел в просторный светлый кабинет, городской голова посмотрел на него так хмуро и с таким презрением, что бедный регистратор судорожно глотнул три раза воздух, пока смог, наконец, нормально дышать.

- Я вызвал вас, чтобы объявить, что вы оштрафованы на четверть месячного оклада за чтение газеты в служебное время и грубое обращение с посетителями! Предупреждаю, что при повторении подобного случая вы будете уволены в интересах службы! - зловеще произнес голова, необыкновенно довольный тем, что речь его льется гладко, как на освящении памятника.

- Позвольте объяснить вам... - пролепетал чиновник.

- Вы свободны! - оборвал его голова.

- Я хочу только...

- Вы свободны!

Тут бедный регистратор, повернувшись на каблуках, как ошпаренный вылетел из роскошно обставленного кабинета головы.

* * *

Для тебя, читатель, возможно, не имеет никакого значения четверть регистраторского заработка. Ты, скажем, можешь спокойно прокутить такую сумму в один вечер в каком-нибудь кабаре или еще легче проиграть ее в карты. Но для того, кто в поте лица добывает каждый свой грош, четверть регистраторского оклада имеет не только громадное значение, но, если угодно, и глубоко символический смысл... Впрочем, не будем углубляться в излишние рассуждения, а продолжим повествование и посмотрим, что произошло с нашим героем, когда после тяжело пережитых часов своего несчастливого дня он вернулся домой и, разбитый, улегся в постель.