Мартин Гринберг - Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

Сэм извлек белый носовой платок из рукава куртки и принялся полировать им свой инструмент. Закончив с этим, Сэм выдернул из саксофона мундштук и поднес к глазам. Было видно, что его кончик обломан и истерт. Размахнувшись, он отбросил его в темноту, тут же вытащил другой и приладил на место.

— Знаешь, мальчик, я уже начинаю задумываться, стоишь ли ты того времени, которое я на тебя потратил.

— Прости меня! Я, кажется, не просил уделять мне время и внимание. Я думаю, мне было неплохо и без того, чтобы ты вечно совал нос в мои дела. И даже если я и нуждался в помощи, не уверен, что хотел получить ее именно от тебя, — сказал Джард.

Лицо Сэма вспыхнуло гневом.

— Послушай, мальчик, вопреки всему, что ты мог слышать, я никоим образом не являюсь тем докучливым негодяем, каким меня считают. Давай просто назовем это дурным паблисити и оставим как есть. — Он вновь начал играть, на этот раз незнакомую Джарду мелодию.

— Ты не мог бы перенести свои репетиции куда-нибудь в другое место? Здесь есть люди, которые хотят спать.

— Прошу меня извинить, — отозвался Сэм с шутовским негодованием. И тут же вновь превратился в старика, хотя и с саксофоном в руках. — Между прочим, разве так тебя учили обращаться к людям? А? Разве так?

Джард подавил раздражение. Сэм был прав, и это бесило его.

Согласно традициям племени к старшему следовало обращаться, как к дяде или деду, независимо от того, является он родственником или нет. Следовало проявить хорошие манеры и выказать знаки уважения, если он и правда был Койотом. Да даже и сам возраст Сэма требовал особого отношения.

Джард повернулся, чтобы уйти, содрогнувшись от холода, но тут Сэм опять заиграл. Звук разносился эхом, даже громче, чем прежде. Внезапно Джарду захотелось курить. Однако он тут же вспомнил, что сигареты и зажигалка остались в хижине.

Туман настолько сгустился, что Джард видел едва ли на полдюжины шагов вокруг. Трудно было даже разобрать цифры на часах.

3.48.

Три минуты? Это казалось невозможным. Но все труднее и труднее становилось верить во что-либо посреди этого туманного водоворота, полного цвета, движения, звуков.

Легкие наполнил запах дизельного топлива и газа. Люди, спешащие пешком, на рикшах, на мотоциклах и в машинах; голоса, болтающие на французском, вьетнамском, тайском, американском, на десятке других диалектов и сотнях наречий. Все это сливалось в один голос.

Сайгон.

Он знал, где находится, хотя в этот момент и не стал бы делать ставку на то, что солнце непременно поднимется на востоке завтра утром.

Сайгон.

Не бледное серое подобие, называемое городом Хо Ши Мин. Это был именно Сайгон во всем своем упадке и славе.

Набрав воздуха в легкие, Джард задержал дыхание, а потом медленно выдохнул. Он не знал, чего хочет: чтобы это оказалось причудливым кошмаром или еще более причудливой реальностью.

Маленькая серая кошка без одного клыка появилась из переулка и вспрыгнула на ящик, стоявший перед Джардом. Животное рассматривало его почти минуту, словно опасаясь, что Джард пройдет мимо, а потом стало спокойно вылизываться.

— Ты здесь, чтобы сообщить мне что-то? Я принимаю любые предложения. — Он чувствовал, что глупо разговаривать с кошкой, но в тот момент это казалось вполне разумным.

— А ты стал бы меня слушать? — спросила кошка.

— Как бы не так! — пробормотал Джард. — Надо сваливать.

Быстрым шагом, переходящим в бег, Джард двигался вместе с бесконечным потоком людей, велосипедов и машин, переходя из тени в свет и обратно в тень. Через полчаса он оказался в более спокойном жилом районе, где большинство домов отражали архитектурные веяния тридцати-сорокалетней давности.

В этот момент из-за угла показались три американских военных полутонных грузовика. Свет фар мешал разобрать лица водителей.

У последнего грузовика не было заднего борта. Повинуясь импульсу, Джард бросился вслед за ним, подтянулся и легко запрыгнул в кузов. Забравшись поглубже, он укрылся в дымной тьме. Мотор ревел, и грузовик пробирался вперед.

Место для отдыха и возможность подумать — вот все, что ему было нужно. На какое-то мгновение он увидел самого себя, связанного смирительной рубашкой, до крови раздирающего горло криком, в одном из боксов ветеранского госпиталя, и это зрелище смешалось со спокойным лицом деда.

Через несколько секунд он провалился в сон.

Джард проснулся от толчка, когда колесо грузовика попало в колею на дороге. Онемевшее плечо и спина были болезненным свидетельством того, как долго он проспал. Грузовик шел быстро, и Джарду оказалось не так-то просто спрыгнуть в темноту. Приземлившись, он едва устоял на ногах.

Небо было омыто звездами. Повсюду вокруг ночные звуки джунглей переполняли тьму. Капельки пота стекали по шее, увлажняя рубашку и меховой воротник летной куртки.

Он начал осторожно пробираться между кустами и лианами. Он шел, и шумы джунглей вокруг него начали понемногу стихать. Не сразу, но через некоторое время повисла тишина — ни ветра, ни криков животных, ни утомительного жужжания насекомых. Ничего, кроме звука собственных шагов.

Джард готов был поставить ногу на мину-ловушку, когда его глаз заметил первого вьетконговца.

Проволока, привязанная к лианам, была натянута в пяти дюймах над землей, тянулась к плоской мине, которая нашпиговала бы его шрапнелью, если бы он привел ее в действие.

«Просто будь поосторожнее. Всякий, кто пробыл в этой стране чуть больше тридцати минут, заметил бы эту штуку», — сказал он себе, переступая через проволоку.

Что касается боевика, то он стоял ярдах в двадцати впереди спиной к Джарду. Вьетконговец низко склонился над чем-то; он был одет в черную домотканую одежду, в руках сжимал русский «АК-47». Рука Джарда начала медленно расстегивать тяжелый ремень. Удавить кого-нибудь ковбойским ремнем, может, и не слишком элегантно, зато практично.

Только этот парень почему-то совершенно не обращал внимания на Джарда. Когда тот подошел поближе, вьетконговец не обернулся, не пошевелился и вообще производил впечатление замороженного. Джард подошел совсем близко и стал пристально вглядываться в боевика. Через несколько минут ему показалось, что грудь вьетнамца вздымается, хотя он и не был вполне уверен.

Впереди и справа Джард заметил другие фигуры. Одни из них были вьетконговцами, другие — из регулярных северовьетнамских частей. Все они, как и первый, стояли неподвижно, словно каменные.

Тогда-то он и увидел Ларри.

Кровный брат повесил свой «М-16» на согнутую руку, освободив другую, чтобы рассмотреть карту. Рядом виднелись два человека, которых Джард также хорошо знал, капралы Келли Уайлд и Хэл Уильямс.

Как и вьетнамцы, они застыли в движении, словно на фотографии.