Александр Беляев - Человек-амфибия

Фантастическая идея романа опирается на эксперименты Бергера, открывшего в 1920 году электрическую активность мозга. В качестве литературного источника некоторые критики (А. Балабуха, А. Бритиков) указывают роман Дж. Дюмурье «Трильби» (кстати, в молодости Беляев играл в пьесе по мотивам этой книги на сцене театра Смоленского Народного Дома), хотя, конечно, и сюжет, и главные герои сильно отличаются.

В романе практически все главные персонажи имеют реальных прототипов. Прообразом изобретателя Людвига Штирнера, открывшего научный способ подчинять себе волю других людей, послужил известный в 1920-х годах аферист Ширер, который якобы открыл «лучи смерти» и с их помощью мог взрывать мины, поджигать вещи и даже управлять механизмами. В образе дрессировщика Дугова, как нетрудно догадаться, «скрывался» легендарный создатель «Театра зверей» Владимир Леонидович Дуров, а прототипом инженера Качинского послужил Бернард Бернардович Кажинский, проводивший в 20-х опыты по изучению телепатии и написавший изрядно в то время нашумевшие работы «Передача мыслей. Факторы, создающие возможность возникновения в нервной системе электромагнитных колебаний, излучающихся наружу» (1923) и «Биологическая радиосвязь» (1926).

НФ-идея «научного» управления людскими массами, едва ли не впервые прозвучавшая в литературе, была шокирующая по тем временам, но актуальна, как это ни печально, для дня сегодняшнего.

ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ АТЛАНТИДЫ

Впервые повесть была напечатана с продолжением в 5–9 номерах журнала «Всемирный следопыт» за 1925 год. Первое книжное издание — в авторском сборнике «Остров погибших кораблей; Последний человек из Атлантиды» (М.; Л.: ЗиФ, 1927). С тех пор повесть неоднократно переиздавалась.

Идея первой беляевской повести восходит к изданной на русском языке книге Роже Девиня «Исчезнувший материк Атлантида, шестая часть света», в которой французский автор, опираясь на труды Платона, делится своими гипотезами о гибели легендарного материка. В 1920-е годы был особенно велик интерес к Атлантиде. Доходило иногда до курьезов и абсурда, как, например, создание в Париже Общества по изучению и эксплуатации (финансовой) Атлантиды.

Написав повесть, в которой реконструируются последние дни могучего государства, погибшего в результате природного катаклизма, А.Р. Беляев стал одним из основоположников в отечественной литературе популярного ныне жанра «криптоистории».

О своей повести Беляев говорил: «Моя повесть об Атлантиде слишком научна для романа и слишком романтична для науки». Небольшая в общем-то повесть, помимо увлекательного сюжета, содержала и целый ряд удачных научных предвидений, сегодня ставших реальностью: подводные археологические экспедиции, подводное бурение, радиосвязь под водой, геологическая разведка морского дна, компактные подводные лодки (батискафы) для глубоководной разведки.

ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ

Первая публикация — в московском журнале «Вокруг света» (в те годы выходило два одноименных издания — в Москве и в Ленинграде) за 1928 год (№№ 1—13) с великолепными иллюстрациями А. Шапира и авторским послесловием. К моменту завершения публикации тираж «Вокруг света» увеличился с 200 000 до 250 000 экз. В том же году в издательстве «Земля и Фабрика» роман был издан отдельной книгой и почти сразу же переиздан (с послесловием В.В. Потемкина), там же — в «ЗиФ». В 1929 году в «ЗиФ» же вышло третье издание. При жизни писателя роман переиздавался еще дважды в «Детгизе» — в 1938 году с послесловием профессора А. Немилова и в 1941 году с предисловием В. Воеводина.

Именно с переиздания «Детгизом» «Человека-амфибии» в 1946 году началось возвращение подзабытого к тому времени фантаста к читателю.

Журнальный и книжные варианты серьезно различались — как по качеству текста (вероятно, А. Беляев сдавал в журнал очередную главу сразу по ее написании), так и по отдельным эпизодам.

Для книжного издания Беляев серьезно переработал текст романа. В частности, был вымаран весь «классово-революционный момент» (в журнальной версии есть эпизоды о забастовках рабочих, разгоне бунтующих полицейским отрядом). Любопытно, что в журнальной версии третья часть «Человека-амфибии» начиналась с главы, описывающей активное участие Ихтиандра в революционном движении… в качестве диверсанта-подрывника. Мы считаем, что будет уместным и познавательным (не только для коллекционеров древностей) дать в данном томе отдельно текст этой главы.

В результате жесткой авторедакторский чистки «Человек-амфибия» стал художественной вершиной А.Р. Беляева, но не уберег его от яростных атак критиков. Беляева и его роман «Человек-амфибия» обвиняли практически во всех смертных грехах: в асоциальности, в антинаучности, в буржуазности, в подражательстве… С особой ретивостью набрасывались на писателя в «тюремные» 30-е. Рецензируя «Человека-амфибию», довольно известный в те годы критик Александр Ивич (псевдоним Игнатия Бернштейна) буквально уничтожал Беляева как писателя: «В этой научно-беспредметной повести нет ни социального, ни философского содержания. Роман оказывается ничем не загруженным, кроме серии средней занимательности несколько статичных приключений. <���…> «Человек-амфибия» оказался развлекательным романом, книгой легкого чтения, не имеющей сколько-нибудь заметного литературного значения». Другой рецензент «Литературного обозрения» столь же невнятно клеймил фантаста: «В мире научной фантастики, оказывается, все возможно. И писатель может писать произведения, не имеющие ничего общего с его собственными установками» (1938. № 24).

На якобы научную несостоятельность «Человека-амфибии» в первую очередь и обрушивались критические замечания, что лишний раз подтверждало нежелание рецензентов понять специфику фантастического жанра. Нелестно отозвался о романе даже маститый литературовед В. Шкловский, который и сам в 20-е грешил фантастикой: « Странная амфибия, чисто фантастический роман, к которому пришиты жабры научного опровержения» (Дет. лит. 1938. № 20). Неодобрительно отзывались о романе даже коллеги-фантасты. Например, Абрам Палей: «В социальном же отношении идея романа реакционная, так как она пропагандирует ничем не оправданные хирургические эксперименты над людьми» (Лит. учеба. 1936. № 2).

Негативное отношение как к Беляеву, так и к главной его книге сохранялось достаточно долго — даже после смерти фантаста. Вот как, например, трактует роман критик О. Хузе: «…В фантастическом романе А. Беляев развивает реакционную идею отказа от борьбы угнетенных за свои права и предлагает им биологические приспособления, чтобы обосноваться для жизни в подводном мире» (Сб. «Вопросы детской литературы», 1953). Не менее «красочно» выглядит характеристика, посмертно выданная писателю во втором издании Большой советской энциклопедии (1950): «Автор многих живо и увлекательно написанных научно-фантастических рассказов и романов… Однако некоторые произведения Б. не свободны от штампов буржуазных фантастических романов, что приводило иногда писателя к отступлению от реализма (роман «Человек-амфибия»)».