Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

Он молчит, долго, потом говорит:

– Я слыхал, вампиры высшей ступени способны на многое.

– Так и есть. Вы можете обратиться к наставнику. Его зовут брат Эрнст. Если хотите, я свяжусь с ним, и, думаю, он примет вас. Но дела это не решит. Ни он, ни кто-либо иной из братства не пойдет на такую жертву. Для этого надо быть сумасшедшим.

– Что ж, – визитер встает. – Спасибо. Никто не пойдет, говорите? Я мог бы поспорить с вами, но принципиально не заключаю пари, которые не могу проиграть. Свяжите меня с братом Эрнстом, скажите ему, что я хочу увидеться с ним завтра. До свидания.

– Меня зовут Сергей.

Впервые за последнее время меня не назвали доктором. Мужик в возрасте, основательный, плечистый, держится уверенно, строго.

– Проходите, садитесь. Я – брат Арчибальд.

– А вам не противно носить такое имя?

Хорошенькое начало. Что ж, тон задан не мной.

– Не ваше дело, – отвечаю я грубостью на грубость.

– Как знать. Значит, так, – посетитель усмехается, – Арчибальд. Я предлагаю вам сделку. Бесплатно, вам она не будет стоить ничего.

Такой наглости в этих стенах мне еще слышать не приходилось.

– До свидания, Сергей, – говорю я. – Дверь прямо за вашей спиной.

– Сначала вы меня выслушаете. Заключить сделку в ваших же интересах. Хорошо, пускай в обоюдных.

– Вот как? – я ловлю себя на том, что заинтригован. – Что ж, говорите.

– Около двадцати лет назад один из ваших кое-что забрал у меня. Тогда я этого не понял, но позже, проанализировав, пришел к выводу, что было похищение. Однозначное.

– Конкретней, пожалуйста. Кто и что забрал и чего вы хотите?

– Конкретней так конкретней. Я военный, потомственный. Работал тогда в аналитическом отделе при одной государственной организации. Какой именно, вам ни к чему. Был в звании капитана и подавал немалые надежды. Меня ждала быстрая и удачная карьера. До тех пор, пока в один прекрасный день я внезапно не обнаружил, что аналитические способности исчезли. Пропали как не бывало. Я перестал разбираться в предмете, который знал как свои пять.

– И что же?

– В то время вокруг меня увивался один малый. Льстил, поддакивал, не упускал случая помозолить глаза. А потом он пропал, и я потерял его из виду на долгие годы. Нечего говорить, что карьера пошла прахом, с работы меня выперли, надежды и жизненные планы рухнули. Так вот, я много и безуспешно думал над тем, что случилось. Но ни к чему не пришел. До тех пор, пока случайно не столкнулся с тем малым. Я навел о нем справки. И выяснил, что этот тип возглавляет местное отделение вашей поганой секты. Называя себя «брат Эрнст».

– Вы полагаете нас сектантами?

– А кем еще? Секта воров и бездельников. Но неважно, вы можете называть себя как угодно. А важно то, что я ненавижу вас. Всех, а особенно ту сволочь, воспользовавшуюся моим умом и талантом, чтобы вами, баранами, править. А вы, стадо, даже не понимаете, что он использует вас. Мне иногда становится противно от того, что я ненавижу такую мелкую дрянь.

– Вы не одиноки, – говорю я насмешливо. – Нас ненавидит каждый второй, если не каждый первый. Им всем противно, что мы есть. Не суть. Вам знакомы наши правила?

– Клал я на них. Вампир, видите ли, вне морали и этики. И украсть принадлежащее другому в порядке вещей. Знаете что, как вас там, Арчибальд. Я ненавижу вас так, что это мешает мне жить. Поедает меня изнутри и грызет по ночам, превратившись в навязчивую идею.

– Обратитесь к врачу.

– Обращался. Даже пробовал лечиться от этого. В общем, так, Арчибальд. Вы забираете мою ненависть, делайте с ней что хотите. Я в ответ отказываюсь от попытки сквитаться с этой сволочью Эрнстом. Устроит?

Я улыбаюсь. Ничего более нелепого я не слыхал. С минуту мы молчим.

– Неужели вы думаете, что ваша угроза хоть что-нибудь стоит? – прерываю я паузу. – Между вами и братом Эрнстом – пропасть. Вам никогда ее не перешагнуть.

– Вы – глупец, – коротко говорит он. – Недоумок. Пропасть не перешагивают, через нее перелетает пуля. Я – стрелок, снайпер. Любые виды стрельбы, из любого оружия и любого положения. Я не прикончил эту мразь лишь потому, что не хотел угодить в тюрягу за такую сволочь. Однако более терпеть я не намерен, попросту смертельно устал от всего этого. Неважно. Я сказал, вы услышали. Что, не желаете выручить своего дружка?

– Убирайтесь отсюда.

– Что ж, – он встает. – Вот телефон. Надумаете, позвоните. И ради своего же упырька – не мешкайте.

Телефонный звонок раздается под утро. Я не сразу понимаю, что звонят из больницы. А когда наконец понимаю, лихорадочно натягиваю на себя одежду, выскакиваю из дома и мчусь туда.

– Она ничего не помнит, – говорит врач. – Вообще. Болезнь Альцгеймера, последняя стадия. Наступила, видимо, скоропостижно, очень редкий случай, считай, единичный. У нее нашли письмо, адресованное вам. Оно запечатано, но на конверте ваше имя и номер телефона. Письмо вот. Хотите увидеть больную?

– Да. Хочу.

– Пойдемте. Только приготовьтесь, она вас не узнает.

Сестра Маргарита лежит на больничной койке, безразличным взглядом уставившись в потолок.

– Марго, – говорю я. – Марго.

Она не отвечает, я склоняюсь над ней, беру за руку. Единственный близкий мне человек. Или нечеловек. Или все же…

Выхожу из палаты и вскрываю конверт. В нем лист бумаги. Три строки.

«Прощай, Артур. В том, что случилось, ничьей вины нет. Кто-то должен был это сделать для братства. Брат Эрнст выбрал меня. Твоя Рита».

Не помню, как провел следующие несколько суток, они слились в один непрерывный кошмар. На исходе третьего дня я набрал телефонный номер.

– Сергей?

– Да.

– Это брат Арчибальд. Я… Я согласен.

– Что ж. Приезжайте и забирайте, – голос в трубке издает короткий смешок. – Или, может быть, вам привезти?

– Я приеду, диктуйте адрес. Мне нужно будет кое-что еще, в придачу.

– Что же?

– У вас есть пистолет?

Смешок в трубке повторяется.

– Этого добра сколько угодно.

Не раз хоженным путем я иду по ночному городу. Меня провожает собачий брех, псы чуют чужака на расстоянии. Редкие прохожие шарахаются, они тоже чуют, только не знают что. Рука в кармане плаща сжимает шершавую рифленую рукоятку. Я ненавижу. Ненавижу нас всех, включая себя самого. Но в особенности одного из нас, того, к чьему дому сейчас направляюсь. Того, кто искорежил мою жизнь, похитив у меня разум, украв мою сущность, искалечив мою подругу. Того, кто нас использует.

Я останавливаюсь. Марго лишь выполнила свой долг, говорю я себе. Мой разум не похищали, мою жизнь не корежили, это не мою, это его, того военного, снайпера.

Мою, понимаю я в следующий миг. Мою жизнь, мой разум, мою подругу. Я купил чужую ненависть, купил осознанно. Ненависть сменила хозяина, она больше не чужая, она стала моей.