Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2012 (сборник)

Дмитрий Громов:Речь идет об изменении методики и направленности тренировок в связи с возрастными изменениями. Старение ног – человеку трудно бегать. Соответственно, в книгах становится меньше – чего? – правильно, экшена. Герои начинают меньше бегать и больше думать. Психология взаимоотношений, развитие характеров, мировоззрение, философия, аллюзии, эстетика литературного слога. К сожалению, с возрастом падает живость фантазии – стареет спина. Увы, это так. Фонтанирование мирами, какое бывает в юности, у людей пожилых случается редко. Книги, с одной стороны, становятся более зрелыми, глубокими, многослойными, но, с другой стороны, может упасть их увлекательность и динамика внешнего действия. Глубина – это хорошо, но увлекательность (не РАЗВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ, а именно УВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ, когда читаешь, не отрываясь) – прекрасное качество, которое хорошо бы сохранять и в зрелом возрасте. Бороться со «старением» можно двумя путями, причем один не исключает другого. Первое: пока автор молод и фонтанирует идеями – пришедшие в голову наброски сюжетов, фантастические допущения, какие-то идеи и эпизоды стоит конспектировать и сохранять. Что-то вы потом возьмете и примените. Когда с фантазией возникнет некоторая проблема, зато мастерства станет побольше, можно брать из запасов зажигательные, молодые идеи, сюжеты и наброски – и с позиций опыта их развивать в цельное, законченное произведение. Так хороший боец в молодости нарабатывает коронные удары и связки, а потом, будучи опытным, добавляет дух и мастерство возраста. Зрелость опыта писателя плюс молодой задор, который сохранился в давних идеях и сюжетах, тоже могут дать хорошую комбинацию – чтобы получилось и глубоко, и увлекательно. Второй вариант, который не исключает первого, – это специально следить за увлекательностью своих произведений. Не забывать про нее при всех мудрых идеях и аллюзиях. Создавая даже не слишком динамичные сцены, делать так, чтобы диалог или размышление читались с интересом. Собственно, прием, проведенный мастером, внешне неэффектен. Но он предельно эффективен. Этого и надо добиваться.

Олег Ладыженский:На первых периодах обучения в каратэ есть целая куча упражнений, цель которых ученику непонятна. Какие-то дыхательные комплексы, «стояние столбом…». Учитель говорит, что это база, что это энергетика стиля. А зачем оно надо? Драться вроде не помогает, да и не похоже на драку. Зачем тратить столько времени на эту ерунду? Шипишь, хрипишь, сопишь… Когда-нибудь ученику объяснят, что это, скажем, переход с грудного на диафрагмальное или «брюшное» дыхание. А разные типы дыхания – это разное снабжение крови кислородом. Разная химия процессов. Лет через тридцать, когда ученик перестанет быть молодым, он поймет, что вот эти годы, когда он шипел странным образом и шевелил руками, позволяют ему заниматься дальше. Он бодрее, он здоровее, он энергичнее сверстников именно за счет упражнений, которые в юности были ему абсолютно непонятны. Он ругался, бухтел, говорил, что мой сенсей – полный придурок. Зачем мы этим занимаемся? Мне бы грушу побить! Вот грушу – это да! Но грушу побил – и ладно. А базовыми комплексами позанимался – смотришь, в шестьдесят лет еще живой. И грушу продолжаешь бить. Но чтобы это делать в шестьдесят, надо начинать гораздо раньше.

Дмитрий Громов:Часто молодые писатели, которые добились успеха, полагают, что они уже всему научились. Зачем еще чему-то учиться, когда меня и так издают-переиздают?! Тиражи высокие, читатели в восторге (а те, которые не в восторге, завистники и дураки!), гонорары приличные… Все в шоколаде. А если начну делать какие-то малопонятные изыски – тиражи упадут. Рациональное зерно в этом есть. Как и в каратэ: я молод, крут, силен, спокойно бью ногой в голову, разбиваю груду кирпичей, побеждаю на соревнованиях, получаю медали и гонорары. Вот силу я буду дальше качать и растяжку совершенствовать, а странные дыхательные упражнения и медленные движения – ерунда какая-то. Зачем оно мне надо? Вот кирпичи ломать – другое дело. Да, тиражи могут упасть: шибко умных массовый читатель не любит. Но долго продержаться только на забойном сюжете, куче приключений и «студенческом» юморе удается единицам. В спортивных единоборствах – то же самое: сила, скорость и безумные растяжки с возрастом уходят. А что остается? Со временем, когда автор взрослеет и умнеет, его начинает интересовать нечто большее, нежели просто приключения героев. Новые приоритеты вольно или невольно отражаются в книгах – и вот тут-то и сказывается былое нежелание работать над собой.

По-старому писать автору больше неинтересно (или уже просто не может – возраст не тот, как у «выходящего в тираж» спортсмена), а по-новому он просто не умеет. В итоге вместо глубины и новых смыслов в его текстах начинают проявляться занудность и морализаторство. Попытки же «снова войти в ту же реку» к успеху не приводят. Если же автор с самого начала «создавал основу»: работал над стилем, характерами персонажей, разнообразием литературных приемов, стройностью композиции, темпоритмом – над тем, о чем большинство молодых авторов не задумывается, – то в литературную зрелость он вступит во всеоружии. Он сумеет создать новую адекватную форму для рождающегося в нем нового содержания.

Олег Ладыженский:Для новичка или для случайного человека каратэ полно легенд, которые дилетант считает истинной правдой. Итак:

– Каратэ – это когда бьют ногами по голове.

В старых комплексах (по-японски «ката») ноги выше солнечного сплетения не поднимаются. Удары наносятся в колени, в пах, в живот, по почкам и ребрам; делаются подсечки. Голова далеко! По ней удобнее бить руками.

– Каратэ придумали окинавские крестьяне.

Откуда у крестьянина время на регулярные многочасовые тренировки?! Каратэ разработало окинавское воинское сословие. Только они назывались не самураи, потому что Окинава долгое время была китайским протекторатом, а пэйтины . Само слово «каратэ» одним из первых ввел в обиход Мацумура Сокон, личный телохранитель трех окинавских королей!

– Каратэ – «пустая рука». А китайское ушу – это совсем другое!

Кара-тэ вначале значило «китайская рука». Позже Гитин Фунакоши, по настоянию японских «ястребов»-националистов, подобрал иероглиф, который тоже читается «кара», только означает не «китайская», а «пустая». Каратэ превратилось в «пустую руку».

– Подручным оружием каратэ (нунчаки, серпы и т. п.) можно остановить самурая с катаной.

Нельзя. Деревянные нунчаки, серпы из плохого металла – слабая защита от хорошо вооруженного, профессионально обученного воина. Все это вспомогательное оружие было рассчитано не на самурая, а на бандита с большой дороги.