Джон Варли - Титан

Сирокко опять села в кресло и потянулась за стаканом с водой, мечтая при этом о глотке вина. Она говорила в течение двух часов, перебиваемая время от времени только Габи, которая вносила по ходу рассказа некоторые поправки или уточнения, важные по ее мнению.

Они находились в круглой надувной палатке, служившей штаб-квартирой наземной команды. Комната по своим размерам соответствовала собравшимся в ней семи офицерам, Сирокко, Габи и Билла. Сразу же после приземления две женщины привели их прямо сюда, представили всем и просили начать брифинг.

Сирокко было не по себе. Команда «Единства» и Билл были одеты в безупречную, без единой морщинки красную и голубую форму. От них исходил запах чистоты.

И как на вкус Сирокко, они выглядели слишком по-военному. Экспедиция «Властелина Колец» избегала этого, они исключили даже военные знания, за исключением капитана. В то время, когда был запущен «Властелин Колец», НАСА вычеркивала свое военное происхождение. Они искали для путешествия поддержки ООН, хотя эта экспедиция была ничем иным, как выдумка Американцев, что было шито белыми нитками. Хотя в этом что-то было.

«Единство» уже одним своим названием говорил, что кооперация наций Земли была в этом случае более тесной. Многонациональность его команды доказывала, что спасение экспедиции «Властелина Колец» было общей целью всех наций.

Но их форма говорила Сирокко о том, что у них было другое намерение.

— Итак, твои рекомендации являются продолжением нашей мирной политики, — сказал капитан Свенсен. Он говорил с телевизионного экрана, установленного на раскладном столе в центре комнаты.

Не считая кресел, это была единственная мебель в комнате.

— Ты можешь многое потерять в исследовательской части своей программы, посмотри правде в лицо, Колли. Гея знает, что может быть война и что следующий корабль может быть даже необитаемым. Он может быть одной большой водородной бомбой.

Лицо на экране нахмурилось, потом Уолли кивнул.

— Извини, подожди минутку, мне надо это обсудить, — сказал Уолли. Он отвернулся, затем, через некоторое время, вернулся в исходное положение.

— А как насчет тебя, Роки? Ты не сказала, веришь ли ты ей? Она говорит правду?

— Да, — ответила Сирокко без колебаний, — можешь быть в этом уверен.

Командир наземной команды лейтенант Стрелков подождал, пока не убедился, что капитану ничего больше сказать, и встал. Это был красивый молодой человек, и хотя Сирокко было в это трудно поверить, он был солдатом Советской Армии. Казалось, он только недавно вышел из детского возраста.

— Могу я предложить вам что-нибудь? — спросил он на отличном английском языке. — Может быть вы голодны после вашего путешествия сюда?

— Мы поели прямо перед прыжком, — ответила Сирокко на русском языке. — Но если вы предложите чашечку кофе…

— Ты не кончила рассказывать свою историю, — сказал Билл. — Ты остановилась на возвращении после твоего разговора с богиней.

— Мы прыгнули, — сказала Сирокко, прихлебывая кофе.

— Ты…

Сирокко, Билл и Габи сидели в углу круглой комнаты, их кресла были сдвинуты вместе. Офицеры «Единства» переговаривались в это время между собой у экрана телевизора. Билл выглядел хорошо. Он ходил с костылем и нога у него, очевидно, побаливала, когда он ступал на нее, но он был в приподнятом настроении. Врач «Единства» сказал, что как только он будет на борту корабля, он его оперирует и что он считает, что Билл будет так же подвижен, как и прежде.

— Почему нет? — со слабой улыбкой спросила Сирокко. — Мы все время на всякий случай носили их с собой, так почему было не использовать их?

Билл так и продолжал сидеть с открытым ртом. Сирокко рассмеялась и положила ему руку на плечо. — Все в порядке, мы все обдумали задолго до того, как прыгнуть. Это в самом деле было не опасно. Гея держала для нас открытыми верхний и нижний клапана, вызвала цеппелин. Мы летели в свободном падении четыреста километров, потом приземлились на его спину. — Сирокко протянула свою чашку, чтобы один из офицеров подлил ей кофе, затем снова обернулась к Биллу.

— Я уже достаточно говорила сегодня. Как ты? Как твои дела?

— Ничего такого интересного как у тебя, боюсь. Я проводил время, занимаясь с Калвином терапией и немного учился языку титанид.

— Сколько ей лет?

— Сколько… идиотка, я учился языку, — рассмеялся Билл. — Я выучил как петь Билл голоден. У меня было уйма свободного времени. Затем я решил отбросить мое ослиное упрямство, раз уж ты не взяла меня с собой. Я начал разговаривать с титанидами о том, что я немного знал, о электронике. Я узнал о медных виноградных лозах, наборах червей и о орехах и спустя некоторое время у меня был передатчик и приемник.

Он улыбнулся, увидев выражение лица Сирокко.

— Так это не было…

Билл пожал плечами:

— Смотря как на это посмотреть. Если ты думаешь, что я мог связаться с Землей, то это не так. Я не мог построить передатчик такой мощности. Я смог лишь переговорить с «Единством», когда он находился над нами и сигналы могли пробиться сквозь крышу. Но если бы даже построил его до того, как ты ушла, ты, вероятнее всего, все равно отправилась бы в эту экспедицию, не так ли? «Единства» еще не было, так что передатчик был бы бесполезен.

— Да, вероятно, так бы и получилось. Дело в том, что мне надо было сделать там кое-что еще.

— Я знаю. — Билл поморщился. — Это было то, что мне больше всего не нравилось в этом путешествии, — признал он. — Мне начали нравиться титаниды, а затем неизвестно почему у них вдруг затуманился взор и все они устремились на луг. Я думал, что это очередная атака ангелов, но никто из них не вернулся назад. Все, что я нашел после этого — это была большая дыра в земле.

Я заметила несколько таких дыр, когда мы шли сюда, — сказала Габи.

— Они потом вышли опять, но они не помнили нас.

Сирокко была удивлена. Она не беспокоилась о титанидах, так как знала, что с ними все в порядке и что они больше не будут страдать от войн. Но было грустно осознавать, что Волынка больше не помнит ее.

Сирокко наблюдала за людьми «Единства», удивлялась, почему никто не подходит к ней, чтобы поговорить. Она знала, что пахнет не слишком хорошо, но сомневалась, что причина в этом. С некоторым удивлением она обнаружила, что они боятся ее. Эта мысль заставила ее усмехнуться.

Она вздрогнула, поняв, что Билл что-то говорить ей.

— Прости, что ты сказал?

— Габи говорит, что ты еще не все мне рассказали, она говорит, что есть еще кое-что такое, что мне следует услышать.

— А, это… — Сирокко метнула на Габи красноречивый взгляд. — Но рано, или поздно, все равно все станет известно… Гея… она предложила мне работу, Билл.